Читать книгу "Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации - Елена Прудникова"

Кроме того, обложили дополнительным налогом и кооперацию. Согласно постановлению Совнаркома от 7 сентября 1928 года. «О мероприятиях по хозяйственной помощи деревенской бедноте» все кооперативные организации, работающие в деревне, обязаны были отчислять 15 % в фонд кооперирования бедноты.

Основные фонды деревни по-прежнему были чрезвычайно жалкими, поэтому с 1928 года началась их перекачка в бедняцкий сектор. Сперва кулакам прекратили продавать сложные сельскохозяйственные машины, затем, в течение последующих двух лет, у них изъяли или выкупили все трактора. Однако сельхозтехники в стране было слишком мало, и она была слишком дорогой, чтобы ее могли покупать маломощные хозяйства, не только единоличные, но даже и колхозы. Государство пошло по другому пути – собирать имеющуюся технику и организовывать машинопрокатные пункты. Так же централизованно подошли и к подготовке семенного зерна. В 1927/1928 хозяйственном году в стране насчитывалось 16 097 машинопрокатных и зерноочистительных пунктов, зерна для посева было очищено 1093 тыс. т, из них 222 тыс. т составила семенная ссуда. На следующий год число пунктов выросло до 35 697, ссуда составила 805 тыс. т, а зерна очистили 3777 тыс. т. Естественно, процент по ссуде был более выгодным, чем у кулака: даже при государственных ценах на хлеб 8—10 % деньгами меньше, чем традиционная половина урожая. Прокат сельхозинвентаря в кооперативном прокатном пункте тоже стоил в 2, а в государственном – в 3 раза дешевле, чем аренда у «благодетеля».

А вот это было уже ощутимым ударом.

Все это несколько повлияло на положение бедноты. В среднем прирост посевных площадей батрацких хозяйств составил 36 %, бедняцких – 17 %; на Украине – 44 % и 19 %, в Сибири – 64 % и 52 %, на Северном Кавказе – 37,5 % и 20 %, в Белоруссии – 40 % и 15,4 %. Какие-то совершенно фантастические цифры по Узбекистану: 250 % и 31,3 %. Должно быть, там батраки почти не имели земли.

…Наконец, появился в деревне и Его Величество – то есть трактор. Об этой машинке, над которой сейчас посмеиваются, в то время пели песни, сочиняли стихи, снимали фильмы – с тем придыханием, с каким позже говорили о космических кораблях, а сейчас – об Ъ-России. Но вот дать трактор мужику означало угробить технику. Выход подсказал украинский совхоз имени Шевченко, который первым организовал машинно-тракторную колонну – из этого почина потом выросли машинно-тракторные станции, знаменитые МТС. К осени 1928 года их число достигло поистине космического масштаба: в СССР существовало целах 13 колонн, которые имели 327 тракторов и обслуживали 6138 крестьянских хозяйств общей площадью 66 тыс. га. А к весне 1929 года только в системе Хлебоцентра число МТС достигло 45 (1222 машины), и на их долю приходилось уже 322 тыс. га. Как видим, трактор, находящийся не в деревне, а в МТС, волшебным образом вдвое-втрое увеличивал производительность, обрабатывая уже по 200, а потом и почти по 300 га. Кажется, форма использования техники была найдена[265].

МТС служили мощнейшим стимулом для образования колхозов – пахать бедняцкие и середняцкие полоски смысла не имело изначально, трактору там просто нечего делать. Поэтому вокруг МТС только за год появилось 203 ТОЗа, которые объединяли 16 872 га земли.

После XV съезда сдвинулся с мертвой точки и процесс коллективизации. Число колхозов начало стремительно расти – если смотреть по темпам. Правда, в абсолютных цифрах успехи были куда скромнее, да… Как мы видим из приведенной таблицы[266], это и вправду было медленно и постепенно…

Основные показатели колхозного строительства в 1927–1929 годах (на 1 июня)

Какими были эти первые, еще добровольные колхозы?

Во-первых, по-настоящему бедняцкими объединениями. Середняк в них не рвался, но с середняком можно было и обождать, не в нем проблема… По данным комиссии ЦК ВКП(б), производившей летом 1928 года обследование социального состава колхозов, в коммунах бедняков было 78 %, середняков 21 % и зажиточных 1 %, в артелях – соответственно 67, 29 и 4 % в ТОЗах – 60, 36 и 4 %. Интересно, кто были эти зажиточные? Предусмотрительные кулаки или же самые фанатичные «культурники», дождавшиеся осуществления своей мечты?

Тем же летом 1928 года на один колхоз приходилось в среднем 12–13 хозяйств, через год – 17–18, а осенью 1929 года – 28–29 хозяйств. Средний размер бедняцкого надела в то время составлял около трех гектаров, батрацкого – около двух. Да, давать этим агрогигантам трактора, пожалуй, и вправду не стоило…

Что же касается порядков – то колхозы были очень разными. Три основных типа хозяйства хорошо обрисовал все тот же агроном-стажер Медведев, написавший письмо Калинину:

«Жизнь в колхозах чаще не лучше, а хуже крестьянской: работа от зари до зари, а все без толку – хлеб да вода. Отношение к делу скверное – как-нибудь сойдет. Производительность никуда не годится… Идут в них больше, кому совершенно деваться некуда: попадаются и пьяницы, лодыри, которым где ни жить.

Есть такие колхозы, где руководители энергичные, дельные умели дело поставить безубыточно, подняли дисциплину, прозводительность труда и т. п. Но чересчур увлеклись строительством. Все доходы гонят на создание новых отраслей х-ва. Члены же артели живут чуть-чуть получше, чем жили раньше. Может, посытнее. А остальные руководители их уговаривают подождать: „Вот построим мельницу, тогда…“ И так без конца.

Но попадаются такие колхозы, и, по-моему, им принадлежит будущее. Не всегда встретишь там громоздкие мельницы, крупорушки, но зато чаще тут и 8 часов работы, почище одеты, поопрятней и здоровей дети, да и обедать сядут сытно… Зато и работа здесь любо-дорого. Сделают без погонялки, что надо. И живут без ссор и драк. Вот такие колхозы по душе крестьянам… Бывает, в зимние холодные вечера на беседе с крестьянами рассказываешь про такой колхоз, слушают как сказку, и чувствуешь – потяни их туда, огулом пойдут, потому что там-то они освободились бы от беспросветной, грязной, голодной и холодной крестьянской жизни».

Каких колхозов по стране больше? Наверное, первых, но они и рассыпаются постоянно, между тем как остальные – живут. Правительство, пожалуй, больше заинтересовано в колхозах второго типа, сами крестьяне – третьего, потому что сейчас в них лучше, но через несколько лет «вторые» их обойдут… а «третьи» догонят, если получат кредиты.

…В целом по стране на 1 июля 1929 года насчитывалось 57 045 колхозов, объединявших 1007,7 тыс. хозяйств, а к 1 октября их стало уже 67 446 (прирост 18 %), объединявших 1919,4 тыс. (прирост 90 %)[267]. Правда, всего крестьянских дворов по стране насчитывалось 25 миллионов, но при упорной и кропотливой работе можно было лет за десять…