Читать книгу "Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон"

Она сонно откинула голову и посмотрела в окно, за которым мелькал марсианский пейзаж. Теперь они скользили по раковине Лапигии, и отсюда открывался панорамный вид на юго-запад. Местность напоминала границу между сибирской тундрой и тайгой, прямо как в новостной программе, которую она только что посмотрела. Замерзшие трещины на склонах были облеплены снегом и льдом, голые скалы покрыты лишайником. Повсюду виднелись невыразительные холмики, на которых рос оливковый и горчичный мох. Коралловые кактусы и карликовые деревья теснились в каждой впадине. Бугры пучения испещряли плоскую долину и напоминали прыщи, заляпанные грязной мазью. Майя задремала.

Но образ двадцатитрехлетнего Фрэнка не давал ей уснуть. Она задумалась о том, что прочла, пытаясь сопоставить все факты воедино. Что заставило его отца трижды присоединяться к Обществу анонимных алкоголиков, а потом дважды – или трижды – выходить из него? Он, наверное, уходил в запой. Ну а его сын тем временем примерно учился в школе и вел себя как трудоголик. Не очень-то похоже на Фрэнка, которого она знала, даже если работа казалась не по-фрэнковски идеалистичной.

Фрэнк не верил в социальную справедливость. Он был политическим пессимистом, который постоянно защищал тылы, чтобы плохая ситуация не превратилась в катастрофу. Он сделал карьеру, следя за ущербом, и, как отмечали некоторые, был не чужд самовосхваления. Верно. Хотя Майя считала, что Фрэнк нуждался в контроле со стороны. Тогда он мог бы еще лучше выполнять свою работу. Но никто никогда не мог распутать нити этих двух мотивов. Они переплелись, как мох и камень там, на равнине за окном. Власть – многогранная штука. Если бы только Фрэнк не убил Джона…

Она уставилась на планшет, включила его, вбила имя Джона. Библиография была бесконечна. Она проверила: пять тысяч сто сорок шесть записей. И это только избранное. Фрэнк в лучшем случае оставил после себя три сотни работ. Она переключилась на оглавление и поискала «Смерть…».

Тысячи записей! Майя медленно прокручивала список. Связи с Берном, Мусульманское братство, Первопоселенцы, УДМ ООН, Фрэнк, она, Гельмут Бронски, Сакс, Саманта. Даже исходя из названий, можно было судить, какие теории причастных к его смерти будут выдвинуты. Конечно, конспирология невероятно популярна, она процветает всегда и везде. Люди хотели, чтобы подобные события были чем-то из ряда вон выходящим, а не банальным случаем частного помешательства. Итак, сезон охоты открыт.

Маяй скривилась и едва не выключила планшет. Что за отвратительный список, в нем нет ни намека на избирательность и логику! А может, она струсила? Она нажала на ссылку, и перед ней развернулась биография Джона. Майя уставилась на его фотографию. Призрак старой боли прошел сквозь нее, оставив бледную, безэмоциональную пустоту. Она переключилась на последнюю главу.

Бунт в Никосии оказался первой вспышкой, обозначившей конфликты, которые давно тлели в марсианском сообществе. Именно события в Никосии привели к взрыву 2061 года. К тому моменту многие арабские специалисты жили в весьма суровых условиях и в непосредственной близости от этнических групп, с которыми часто возникали разногласия, причем многие из них имели глубокие исторические корни. Отметим, что в том же регионе проживал и административный персонал, чьи улучшенные жилищные условия и некоторые другие привилегии были очевидны. Гремучая смесь из нескольких групп населения собралась в Никосии для празднества, и жизнь в городе забурлила с новой силой.

Щелк, щелк.

Вспышка агрессии не получила удовлетворительного объяснения. Согласно одной из теорий, беспорядки в Никосии вызвал конфликт между арабами, стимулируемый ливанской освободительной войной с Сирией. Тем не менее, это не объясняет нападения на швейцарцев, а также резкое повышение уровня немотивированного насилия в данной среде. Повторяем, что все это невозможно объяснить лишь в рамках арабского конфликта.

Официальные показания людей, бывших в Никосии в ту ночь, до сих пор не проливают света на истинные причины конфликта. Многие говорят о присутствии провокаторов, личности которых так и не были установлены.

Щелк, щелк.

В полночь Саксифрейдж Расселл находился в кафе в центре города, а Саманта Хойл осматривала городскую стену. Фрэнк Чалмерс и Майя Тойтовна встретились в западном парке, где за несколько часов до этого произносились речи. В Медине уже начались схватки. Джон Бун вышел на Центральный бульвар, чтобы проверить обстановку. Его примеру последовал Сакс Расселл, который вышел к бульвару с противоположной стороны. Примерно через десять минут Буна окружили молодые люди, иногда идентифицируемые как «арабы». Их количество неизвестно, называются цифры «три» и «шесть». Буна сбили с ног и грубо потащили в Медину, прежде чем кто-либо из свидетелей успел среагировать. Поиски не дали никаких результатов. В полдень, в 12 часов 27 минут, группа спасателей обнаружила Буна на ближайшей ферме. Буна перевезли в госпиталь на бульваре Кипарисов. Расселл, Чалмерс и Тойтовна помогали его нести…

Волнение в вагоне заставило Майю отвлечься от текста. Она была в испарине, ее пальцы тряслись. Некоторые воспоминания были с ней всегда, как бы она ни пыталась подавить их. Вопреки собственному желанию Майя прекрасно помнила зеленый газон, тело, которое лежало на траве, озадаченный взгляд Фрэнка и зеркальное удивление на лице Джона.

Майя вскинула голову. Оказывается, в вагоне находились представители власти, и сейчас они неторопливо продвигались по проходу вперед. Они проверяли документы, просили показать проездные. Еще двое расположились в задней части вагона. Майя выключила планшет. Она наблюдала за тремя полицейскими, которые приближались к ней, и слушала, как в ее висках стучит пульс.

Это явно что-то новенькое! Она никогда прежде не сталкивалась ни с чем подобным, да и остальные пассажиры – тоже. Все разом притихли. Любой в вагоне мог иметь поддельные удостоверения личности, что придавало молчанию оттенок солидарности. Люди таращились на полицейских, никто не смотрел на побледневшего соседа.

Трое копов были абсолютно бесстрастны. Они даже выглядели миролюбивыми и вроде бы совсем не обращали внимания на людей, которых допрашивали. Они шутили между собой, будто обсуждая местные ресторанчики, и продвигались от ряда к ряду быстро, как кондукторы. Люди послушно прикладывали свои консоли с идентификационными данными к их портативным сканерам, а полицейские с любопытством проверяли результаты. На каждого пассажира они тратили не больше двух секунд.

Они дошли до Спенсера, и сердце Майи забилось быстрее. Спенсер – если это был он – приложил запястье к считывателю, глядя прямо в спинку кресла перед собой. Вдруг что-то в этой руке с набухшими венами и старческими пятнами показалось Майе знакомым. Да, в вагоне сидел Спенсер Джексон, вне всяких сомнений. Она чувствовала, что не ошиблась. Сейчас он тихим голосом отвечал на вопросы. Коп со считывателем голоса и сетчатки задержал приборчик у лица Спенсера. Наконец он получил толстую линию на считывателе и пошел дальше. Через два ряда они доберутся до Майи.

Даже буйные бизнесмены притихли. Смотрели друг на друга с сардоническими гримасами, поднимали брови, будто подобные меры в вагонах были смехотворны. Никому не нравилось происходящее. Что за беспредел?