Читать книгу "Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс"

– Флойд, оставь меня. Беги! – произнесла Ожье, запинаясь.

– Здесь я тебя не брошу!

– Я позабочусь об Ожье. Скорей убирайся отсюда.

Он посмотрел на врагов. Один – тот, кого раньше ранил Калискан, – теперь лежал, лишенный брони. Остатки его скафандра теперь укрывали второго програ, но их движения – перетекание, формирование оболочки – казались неуверенными, хаотичными, как если бы броня тоже была ранена. Однако отрубленный кусок, корчась и трепеща, понемногу полз к основной массе. Наверное, когда он сольется с ней, броня усилится.

Флойд выскочил из шаттла и побежал к Ожье.

– Убирайся! – рявкнула она.

Он встал на колени, обнял ее. Да уж, тяжелая атлетика в скафандре – то еще дело.

– Никто никого не бросает, – прошипел он, стараясь не потерять равновесия. – Вижу, ты не слишком торопишься покидать тело Ожье. Свое-то оставила с легкостью.

– Мое тело – моя собственность, я вольна распоряжаться им. Чужим телом – нет.

Он встал, пошатываясь, ступил к шаттлу.

– Даже если тебя… убивают? – судорожно выдохнул Флойд, переставляя ноги отчаянным усилием воли.

– Флойд, не болтай! Иди молча.

Он добрался до шаттла, уложил Ожье в тесном шлюзе, втиснулся туда сам, нашел что-то похожее на полосатую рукоятку, которую дергал снаружи, потянул. Наружная дверь скользнула вниз.

Расстрелянный корабль прогров наконец опустился. Флойд успел увидеть через проем закрывающейся двери, как он утыкается носом в лед, плюется огнем, заволокшим его целиком. Корпус разваливался, расцветая тысячей мелких взрывов. В унисон им загрохотала, заскрежетала башня, рушась прямо на глазах.

– Кажется, исполняется предсмертное желание Ги де Мопассана, – усмехнулся Флойд.

Перед тем как шаттл врезался в облака, Флойд успел окинуть взглядом Марсово поле. Страшные взрывы раздирали остатки вражеского судна. От него разбегались на удивление ровные, круглые ударные волны – до самого защитного периметра. Париж содрогался. Медленно, словно раненый жираф, башня падала. Одна из опор, поддерживавших третью наблюдательную площадку, подогнулась, рассыпалась миллионом железных обломков. Пару секунд казалось, что оставшиеся три смогут удержать вес. Но нет. После столетий перемирия гравитация наконец-то победила проржавевшие кронштейны, заклепки и болты. Башня кренилась все больше, и оставшиеся опоры уступали невероятной тяжести. Стотонные балки срывались, распрямлялись, сбрасывая напряжение, будто выпущенные из согнутой колоды карты. Тысячи тонн металла врезались в лед, облако белой пыли поднялось на сотню метров, укрывая агонию башни. Флойд видел, как третья площадка косо ушла в белую пелену, освещенная ветвистой молнией. Он отвернулся. Видеть, как гибнет символ любимого города, было невыносимо.

Флойд подумал, что живой Париж при всех его недостатках куда приятнее заледеневшего трупа.

Жаль только, свой Париж ему больше не увидеть никогда.

Глава 36

– Я понимаю: обстоятельства не располагают к душевному комфорту, но тем не менее хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя на этом корабле как дома, – сказал мужчина в белой капитанской форме с эполетами и аксельбантом.

Он предложил сигару из деревянного ящичка. Флойд от сигары отказался, но стаканчик виски принял. Вентиляторы на потолке медленно, лениво разгоняли воздух.

Флойд и Тунгуска сидели в высоких креслах в роскошно убранной комнате, могущей быть салоном океанского лайнера, дирижабля или трансатлантической летающей лодки. За квадратными окнами виднелась лишь иссеченная дождем ночь. Хотя, пожалуй, тут не спутаешь. Не лайнер, не дирижабль и не лодка. Слишком уж своеобразно и странно гудят двигатели.

Флойд выпил полстакана. Не самый лучший виски, но снять напряжение помогает.

– Какие новости об Ожье?

– Состояние у нее стабильное, – ответил Тунгуска. – С раной от неисправного оружия мы совладали легко. В обычных условиях она бы не доставила хлопот.

– А в этих условиях?

– Шок. Возможно, Ожье погибла бы без вмешательства машин Кассандры. Эти машины взяли на себя управление организмом. Она в чем-то вроде комы.

– И как долго она пролежит в коме?

– Боюсь, трудно сказать. Даже в том случае, если кто-нибудь из нас добровольно пускает в себя нанороботов, процесс крайне небезопасен. А то, что сделала Кассандра в Париже… – Капитан махнул сигарой для наглядности. – Принять чужие машины трудно даже серьезно подготовленному прогру с соответствующими структурами в мозгу, способными выдержать дополнительную нагрузку. А Ожье обычный человек. К тому же ее ранило вскоре после перехода к ней нанороботов.

– Но если бы Кассандра не перешла в нее, мы оба погибли бы, разве нет?

– Очень похоже, – согласился Тунгуска, взяв из ящичка другую сигару и отрубив ей кончик вычурной серебряной гильотинкой.

Но он не курил и первую – похоже, не понимал ее назначения. Должно быть, считал жжение сигар древней социальной условностью.

– С другой стороны, Кассандра умерла бы, если бы не вошла в тело Ожье.

– Помнится, согласия Верити не очень-то и спрашивали.

– Поверьте, переговоры обязательно были, пусть и скоротечные. Вовсе не этикет запрещает вторгаться в чью-то голову, сколь бы ни была важна причина.

– И каковы теперь шансы Кассандры на выживание?

– Лучше, чем без тела. Ее машины уцелели бы, но личность неизбежно разрушается без стабилизирующего действия естественного мозга.

– А ее личность не разрушилась?

– Нет – благодаря Ожье. Теперь Кассандра может восстановиться. – Для убедительности капитан ткнул сигарой вверх.

– Похоже, Ожье зря плохо думала о вас, програх.

– О некоторых – зря. Но должен сказать, что, к большому сожалению, насчет многих она права.

Флойд уже рассказал Тунгуске все известное о заговоре прогров. Само собой, наверняка ошибся со многими деталями, что-то недопонял и упустил. Конечно, Ожье рассказала бы лучше. Но Тунгуска кивал, слушал с интересом, задавал правильные вопросы в правильном порядке.

– И что теперь будет?

– С Ожье? Мы понаблюдаем за ней, пока не найдем подходящее тело для машин Кассандры. Еще не совсем ясно, что они делают с Ожье, но лучше их оставить в покое, пусть справляются сами.

– Но ведь она выздоровеет?

– Да. Но останется ли прежней, это вопрос…

Флойд кивнул, вертя в пальцах стакан с виски. Нет смысла напускаться на капитана – он делает что может.

– Перед тем как мы покинули Париж, Кассандра говорила о приказе перехватить шлюпку.

– Мы получили этот приказ.

– И что, перехватили на орбите?