Читать книгу "Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс"

– Сударыня, - резко перебил адмирала Ланстатет, - вы наш враг, явившийся принести смерть на нашу землю. Вам бы не обличать нашего монарха, а сидеть в трюме, в кандалах.

– То, о чем вы говорите, лейтенант, - быстро вставил СарториИрвраш, - в прошлом. Сейчас вы видите перед собой всего лишь двух ученых, людей, честнее которых не найти на всем свете. Мы ученые-бродяги - у нас нет ни дома, ни родины, мы смотрим на мир с высоты своей свободы.

– Ученые-бродяги… - задумчиво повторил генерал, которому начали надоедать лишенные видимого практического смысла рассуждения СарториИрвраша. - Так как же вы намерены добираться до Панновала?

– Меня вполне устроит и Олдорандо - это гораздо ближе, к тому же я надеюсь, если повезет, прибыть туда раньше короля Орла, чтобы подпортить ему медовый месяц с принцессой-мади. Думаю, Ханра, что и вы не питаете к нашему монарху нежных чувств - у вас ведь есть на то свои причины, верно? Если вы согласитесь быть моим спутником, это будет как нельзя более кстати.

– Я направляюсь в Гравабагалинен, - мрачно отозвался ТолрамКетинет. - Если только эта посудина сумеет туда добраться, не перевернувшись по дороге, и нас не потопят враги.

Все как по команде оглянулись. «Жрец Ваджабхара» шел вдали от берега параллельно суше. Вдалеке виднелись паруса «Союза», только что покинувшего бухту Киивасиен и вряд ли способного в скором времени (или вообще когда-нибудь) настигнуть их.

– В Гравабагалинене вы сможете повидаться со своей сестрой, Мэй, - заметил генералу СарториИрвраш. Генерал молча улыбнулся.

В течение всего дня «Союз», на мачте которого развевался яркий флаг, упрямо держался у них за кормой, не отставая, но и не приближаясь заметно. Постепенно небо над кораблями затянули тяжелые облака с краями тревожного цвета тусклой меди - передовыми предвестниками бури. Из тяжелых облаков в море то и дело срывались ломаные нити молний.

Вторая волна ассатасси, поднявшаяся из моря и обрушившаяся на сушу, напоминала смерть, распростершую свои крылья.

К счастью, «Жрец» достаточно удалился от берега, чтобы избежать удара живых летучих стрел. Всего несколько рыб-ассатасси, упав на палубу, вонзилось в доски. Довольные борлиенцы смотрели на то, что совсем недавно помогло им вырваться из лап смерти, при этом перепугав чуть не до одурения. Их медленное, но верное плавание в Гравабагалинен продолжалось, и на смену свету дня приходила ночь, зажигая на недалеком берегу множество огоньков там, где местное население праздновало день обильной и дармовой добычи.

Одновременно с кораблем к деревянному дворцу королевы МирдемИнггалы приближался некто, лишенный всяких признаков прежней индивидуальности. Дело же было так: решив во что бы то ни стало опередить отца, РобайдайАнганол поспешил пуститься в плавание вниз по Такиссе из Матрассила в Оттассол. Его походка и поведение изменились: куда бы он теперь ни шел, в его движениях сквозили торопливость и настороженность, он приобрел манеру часто украдкой бросать быстрый взгляд назад; если бы он только знал, как он напоминал этой привычкой человека, опасающегося преследования и слежки, - своего отца. Но он ни о чем не мог думать - желание отомстить отцу переполняло его душу.

В Оттассоле вместо того, чтобы, как обычно отец, первым же делом отправиться в подземный дворец, Роба навестил своего старого друга Бардола КараБансити, астролога и анатома. КараБансити без восторга относился как к самому борлиенскому монарху, известному своей вспыльчивостью и эксцентричными выходками, так и к его странноватому сыну.

В тот день, когда беглый сын Орла навестил анатома, у того были в доме гости - также анатомы, из других городов страны, помельче, например Валлгоса. Без особой радости приняв у себя Робайдая, анатом предложил ему ночлег в своем втором доме, около гавани, где ему в служанки была дана некая девушка.

Интерес Робайдая к женщинам отличался подчеркнутой нерегулярностью. Тем не менее он немедленно оценил и уединенное положение припортового дома КараБансити, и прелести молодой служанки, девушки с чудесными каштановыми волосами и не вполне понятной многозначительностью в манере держаться, словно она владела важной тайной, делиться которой ни с кем не хотела или не смела.

Робайдаю девушка назвалась Мэтти, и, услышав это имя, он немедленно вспомнил ее. Около года назад, в Матрассиле, он уже имел удовольствие насладиться ее обществом. Ее мать помогла его отцу, королю Орлу, когда тот, раненный при Косгатте, едва держась на ногах, тащился по улицам столицы. Девушка обманывала его - в действительности ее звали Абази.

Сама она не узнала принца. Разгадать причину не составило Робе особого труда: Абази наверняка давно уже не вела счет любовникам, махнув рукой на это безнадежное дело. Поначалу, желая разузнать побольше, Роба ничем не выдал, что узнал Абази. Сохраняя невозмутимое выражение, он завел с ней беседу на общие темы. Разговорившись и желая произвести впечатление, Абази упомянула о своем участии в скандале, связанном с видным сиборнальским дипломатом, с которым в Матрассиле у нее якобы была интимная связь; наблюдая за лицом Абази, Роба думал о том, насколько взгляд этой девицы на мир своеобразен и отличен от его взгляда на мир, полный появляющихся без устали тайн.

– Вижу, ты не узнаешь меня, и немудрено - меня теперь трудно узнать, хотя в прежние дни мы были ближе, чем язык с зубами. Помню, тогда твои глаза были острее…

Абази охнула, назвала имя принца и обняла его, всем своим видом показывая, что рада встрече.

Позже она рассказала, что исправно посылает деньги матери, которой очень благодарна за то, что та научила ее премудростям обращения с мужчинами. В самой Абази быстро зародился вкус к богатым и знатным любовникам; недавно, ужасно смущаясь, ее соблазнил анатом, но в будущем она надеялась найти более могущественных и влиятельных покровителей.

Не переставая щебетать, Абази невинно скинула чарфрул, явив взору принца свое белое упругое тело. Тот с азартом обшарил это дивное тело пристальным взглядом и остановил его на «паучьей ловушке». Потом с восторгом вошел в нее. Через некоторое время - они уже просто лежали рядом и целовались - Абази смеялась над ним. Он одновременно любил и ненавидел ее.

Разум гнал его в Олдорандо, но он дал поблажку чувствам и остался с девушкой еще на день. Весь этот день он ощущал, как любовь и ненависть к ней продолжают переполнять его.

Наступил его второй вечер с Абази. «История не повернет вспять, если я останусь здесь еще на одну ночь», - сказал себе Роба. И снова Абази распустила свои чудесные волосы, скинула одежду и забралась к нему в постель.

Он сжал в объятиях ее прекрасное тело. Они занялись любовью. Абази была выше всех похвал. Верх блаженства. Абази принялась играть с ним, вовлекая в невиданные им доселе любовные утехи, когда в дверь громко и решительно постучали. В страхе оба замерли.

Стук в дверь повторился. Потом стучащему, как видно, надоело ждать на пороге - дверь с оглушительным треском распахнулась и в комнату ворвался упитанный молодой человек в платье явно димариамского фасона. Это был Див Мунтрас, решительно настроенный завоевать сердце Абази и в своем решении по-бычьи непреклонный.