Читать книгу "Вторжение драконов. Последняя битва - Бернхард Хеннен"

Он быстрым шагом последовал за Ламгой в длинный туннель, ведущий к сети пещер, разветвляющейся далеко за пределы горы дворца. У Амаласвинты поистине есть вкус к жизни! Он побывал уже в двух разных спальнях и в роскошной ванной. Нужно ему тоже завести себе больше одной спальни. Он только начал обустраиваться в самом большом из бесхозных дворцов, которые теперь принадлежали ему. Может быть, Амаласвинта ему поможет?

Ламга остановилась у входа, завешенного тяжелым занавесом из темно-красного бархата.

— Сюда, господин, — она пригласила его войти, но сама через порог даже не переступила.

«Вот чопорная дура», — подумал Хорнбори, отодвинул в сторону тяжелый полог, и его со всех сторон окружил аромат сандалового дерева. Этот покой был ему незнаком. Все стены были задрапированы красным бархатом. Большую часть пещеры занимала массивная кровать на четырех причудливых столбиках. Подушки и одеяла тоже были из красного бархата. В животе у Хорнбори возникло приятное, теплое чувство.

Амаласвинта сидела перед высоким зеркалом из полированного серебра и расчесывала волосы. Она сидела, повернувшись к нему спиной, но в зеркало могла видеть дверь.

— Исключительный подарок.

Как же сильно он любит ее хриплый, чувственный голос.

— Как я мог принести в качестве утреннего дара нечто меньшее, чем самое изысканное, для самой изысканной дамы?

Та негромко рассмеялась.

— Признаюсь, мне недоставало твоей льстивости. Ни один другой карлик не умеет так красиво говорить, как ты, — она провела костяным гребнем по своим длинным черным волосам. Стул, на котором она сидела, казалось, тоже был сделан из покрытых глиной костей. Карлица небрежно перебросила ногу через подлокотник, и ее длинное черное платье распахнулось.

— Иди же сюда, — она наконец-то обернулась к нему и поглядела не только через зеркало. Возвращение в Железные чертоги пошло ей на пользу. Лицо ее снова стало полнее, из-под глаз исчезли черные круги.

— Не решаешься? — Она игриво поманила его. — Новая должность сделала тебя робким? В прошлый раз ты буквально набросился на меня, — она протянула в его сторону левую ногу.

Хорнбори бросило в жар под камзолом. Он сделал несколько шагов вперед и опустился на колено, с жадностью запустив руку ей под платье, провел ладонью по бедру, пока не нашел край шерстяного чулка. Осторожно стянул его, одновременно лаская внутреннюю сторону ее бедра.

Амаласвинта убрала ногу с подлокотника, и ее платье соскользнуло ему на голову. Став пленником теплой темноты, он начал целовать ее нежную кожу, наслаждаясь запахом, исходящим от ее лона. Некоторое время он плавал на волнах ее очарования, пока Амаласвинта не подняла платье снова.

— Пойдем в постель, — произнесла она своим неповторимым непристойным голосом, по которому он буквально сходил с ума. Она расстегнула на нем камзол, стянула его, отшвырнула в сторону, а он тем временем сражался с маленькими пуговичками на ее платье. Наконец-то удалось обнажить ее грудь. Он повалил Амаласвинту на постель и снова стал покрывать поцелуями, пока она умело расстегивала пояс его штанов.

Как же сильно он тосковал по ней! По ее теплому телу, ее страсти, ее... Кто-то бесшумно отодвинул занавеску у входа, послышался страшный яростный вопль, отражаясь от покрытых бархатной драпировкой стен.

Оглушенный страстью, Хорнбори медленно обернулся и тут же словно протрезвел. У входа стоял Эйкин, Старец в Глубине, князь Железных чертогов. Лицо его покраснело от гнева, в руках он сжимал секиру, но один из стоявших за его спиной воинов уже хватал его за руки.

— Ах ты, гадюка, — закричал князь карликов.

Хорнбори поднял руки, пытаясь успокоить вошедшего. Он чуть было не сказал: «Это не то, что ты думаешь», но затем осознал, что вряд ли эту ситуацию можно истолковать как-то иначе.

— Я был не в себе, — пробормотал он вместо этого. — Я не мог устоять перед ней, она...

— Он набросился на меня, мой князь! — решительно перебила его Амаласвинта. — Хорошо, что вы пришли, мой князь!

— Но... — начал Хорнбори.

— Молчи, — гневно оборвал его оправдания князь, и с губ его сорвались мелкие капельки слюны. — Вперед, ребята! Схватить предателя! Ах ты, мешок с дерьмом! Я принял тебя, как родного сына, а ты подставил меня, жалкий ты сукин сын. Уберите его с глаз моих долой, заприте где-нибудь! И поклянитесь честью, что никто не узнает о том, что вы здесь видели.

Стражники вытащили Хорнбори из постели.

— Я все могу объяснить! Все не так, как ты думаешь! — Эта чепуха все же сорвалась с его губ. Эйкин подошел к нему и нанес удар кулаком в живот.

— Я слишком долго слушал твою болтовню! — Он обернулся к стражникам, державшим Хорнбори. — Вы не станете ни бить его, ни отрезать его чертов хрен, которым он так любит размахивать там, где надо и не надо. Просто заприте его. В должное время я сам вынесу приговор этому засранцу, — и словно чтобы придать своим словам больший вес, он снова ударил Хорнбори в живот. Для своего возраста он был поразительно силен.

— Я... — Хорнбори вытащили из комнаты. Сопротивляться стражникам он перестал. Ему было дурно, и карлик опасался, что его вот-вот стошнит.

О бремени княжеского достоинства

Амаласвинта убрала со своей груди волосатую руку Старца в Глубине. Правитель Железных чертогов лежал рядом с ней и храпел, широко открыв рот. Его седая борода была вся в пятнах от табака, желтые зубы торчали изо рта. Даже сейчас, на расстоянии вытянутой руки, она чувствовала запах рыбы, поднимавшийся у него изнутри. При мысли о страстных поцелуях, которыми они обменивались, карлицу затошнило.

После ее возвращения он приходил к ней регулярно, и она притворялась, что он по-прежнему силен и страстен. Нет, он действительно был крепким и выносливым мужчиной, вот если бы он только мылся почаще и не жрал селедку всякий раз перед любовной игрой. Может быть, он думает, что от рыбы у него будет лучше стоять?

Широкую грудь мужчины украшали шрамы. С Хорнбори все было иначе. Он всегда приходил чисто вымытым, втирал в бороду и волосы ароматные масла. Изо рта у него никогда не воняло. Он был страстен и нежен одновременно, никогда не набрасывался на нее, чтобы овладеть побыстрее, ему нравилось изучать ее тело и пытаться понять, как ей будет приятнее всего. Он был тщеславен. Иногда болтал слишком много, но это даже развлекало. Ее потрясло, как он принес в жертву своих товарищей, чтобы достичь определенного положения в этом городе, и она долго размышляла над этим. Лучше бы она этого не делала. В конце концов, карлица пришла к выводу, что, возможно, на его месте поступила бы точно так же.

Эйкин перестал храпеть, зачмокал губами и снова положил руку ей на грудь. Хорнбори буквально уничтожал князя. Благодаря своему шарму и историям об убийстве драконов он за несколько дней подчинил себе весь совет Старца.

Титул хранителя Золотой Секиры Эйкин выдумал специально для Хорнбори. Пустой звук, ничего подобного никогда прежде не существовало. Но Хорнбори сумел им воспользоваться, и на это ушло у него менее двух недель. Он был талантлив. Слишком талантлив. И точно так же рассуждал и Эйкин. Быстро возрастающая популярность Хорнбори тревожила его. И то, как легко ему удалось завладеть имуществом уничтоженных кланов Глубокого города. И то, как его приняли в круг власть имущих.