Читать книгу "Доклад Юкио Мисимы императору - Ричард Аппигнанези"

Подготовившись соответствующим образом, чиго явился к настоятелю рано утром на рассвете, когда старик позвал его, и настоятель сумел без труда проникнуть в его задний проход».

Как только я закончил читать рукопись и разглядывать миниатюры, из соседней комнаты раздался голос Кейко:

– Прошу вас, Мисима-сан, войдите в комнату.

Я переступил порог спальни, обставленной в неоклассическом стиле. Использование морских мотивов в декоре мебели прославляло успехи военно-морской кампании Англии против флота Наполеона в начале девятнадцатого века. Кейко сидела спиной ко мне на изящном стуле, имевшем форму развернутого свитка. Перед ней стоял богато декорированный туалетный столик с мраморной столешницей. На стене над флаконами с духами, расческами и баночками с кремом висело большое овальное зеркало, вставленное в позолоченную резную раму. В резьбе были тоже отражены морские мотивы – канатные узлы, якоря, волны. Кейко, глядя в зеркало, смотрела на меня, как будто из иллюминатора.

Я вдруг подумал, что весь этот декор в морском стиле был своего рода данью памяти мужу Кейко, летчику военно-морской авиации Омиёке Такуме.

Кейко обиженно улыбнулась:

– Как это характерно для вас, Мисима-сан! Вы любуетесь мебелью и не замечаете сидящую в комнате женщину.

– Прошу прощения, но эта комната заставила меня вспомнить об адмирале Вильневе, который потерпел поражение при Трафальгаре. Он покончил с собой и тем самым, как и принц Коноэ, искупил свою вину перед императором. Но Вильнев выбрал более элегантный способ самоубийства. Он пронзил свое сердце длинной иглой.

– Вы думаете в этот момент о самоубийстве? Как лестно для меня!

Кейко встала. Длинные черные волосы водопадом рассыпались по спине. На ней было кимоно из кремового шелка, на котором были вышиты цветки вишни. Красота и изящество Кейко произвели на меня большое впечатление. Чтобы скрыть свое смущение, я упорно рассматривал обстановку комнаты. Кейко надела свадебное кимоно, и это казалось мне странным. Даже знатные богатые семейства обычно берут такие наряды напрокат, а затем возвращают их и больше никогда не надевают после свадьбы. Должно быть, какие-то чрезвычайные обстоятельства заставили Кейко сохранить это кимоно в своем гардеробе и надеть его сегодня.

Кейко заметила мое волнение.

– Это мой свадебный наряд, – сказала она. – Он не нравился моему мужу, барону Омиёке. В те дни цветами вишни называли самолеты камикадзе, и ему был неприятен этот намек.

– Я знаю. Я работал на авиационном заводе, где производились «цветы вишни», эти летающие гробы.

– Я приказала вышить на кимоно столько цветков вишни, сколько камикадзе погибло к тому времени. Я пользовалась официальными данными, списками погибших, которые печатались в газетах. Барон Омиёке был дважды серьезно ранен еще до нашей свадьбы, вскоре после нее он снова получил ранение и почти ослеп на один глаз, но все же продолжал летать.

– Я прекрасно понимаю его.

– Правда?

Я понимал, почему барону Омиёке не понравился свадебный наряд Кейко. Это была своего рода насмешка над официальными данными о погибших, которые публиковались в прессе. На самом деле количество потерь было намного больше.

Я представил себе эту свадьбу, праздновавшуюся в те далекие памятные дни 1944 года. Барон Омиёке был кадровым офицером, храбрым и прямым, но его никак нельзя было назвать фанатиком. В день свадьбы он, наверное, спорил со своей наивной невестой, надевшей обличающий официальную ложь наряд. Я представил себе красивую юную Кейко, уверенную в том, что супруг одобрит ее выходку.

– Я, наверное, не ошибусь, если предположу, что ваше свадебное кимоно вышивали специально подобранные непорочные девушки.

– Нет, не ошибетесь.

– Мне жаль невесту, которая носила это кимоно, – промолвил я.

– То же самое сказал мне жених, но было уже слишком поздно. С тех пор я ни разу не надевала этот наряд.

– Почему же вы сделали это сейчас?

Кейко прищурилась и с вызовом взглянула на меня:

– Потому что нашу сегодняшнюю встречу можно назвать в некотором роде отложенной свадьбой.

– Груз прошлого тяжел, и нам не дано вернуть то, что стало его достоянием.

Выражение решимости в глазах Кейко нервировало меня. Ее лицо в обрамлении пышных густых волос казалось маленьким, хрупким и одновременно пугающим. Прекрасная, безупречная, несмотря на возраст, шея сейчас была покрыта багровыми пятнами, свидетельствовавшими о сексуальном возбуждении Кейко.

Она старалась взять себя в руки.

– Иногда человек делает шаг, который меняет все, в том числе и прошлое. Разве вы не сделали мне сегодня одно важное признание, Мисима-сан?

– Вы имеете в виду мое преображенное тело и участие в фильме о якудзе, где я снялся в роли злодея?

– Вы могли бы сыграть эту роль в действительности прямо сейчас.

Я засмеялся. С каждой минутой я все больше жалел о том, что обратился к Кейко с неразумной просьбой.

– Мне не следовало просить вас показать шрам.

– Вы боитесь увидеть его? Может быть, вы один из тех гордецов, которыми надо командовать, чтобы они воплотили свои желания и получили удовольствие?

– Может быть.

– В таком случае повинуйтесь.

Кейко стала приподнимать подол наряда, и я увидел сначала накрашенные лаком и похожие на маленькие красные тюльпаны ногти па ее ногах, а затем щиколотки и изящные икры.

– Стань на колени, Кокан, – приказала она. – И начни целовать мои ноги. Докажи, что ты смирил свою гордыню. Продвигайся выше. Ты должен сам найти губами мой шрам. Прости, но стыдливость не позволяет мне сразу же раздеться перед тобой.

Я припал губами к изящным лодыжкам Кейко и стал продвигаться все выше, целуя все выемки и выпуклости ее ног. Шелк кимоно шелестел от моих движений, и вскоре я оказался под ним. Меня окутывал сумеречный свет, проникавший сквозь кремовую ткань. Вышитые цветки вишни поблескивали, словно осколки зеркала. Я понял, что нахожусь в пещере богини солнца Аматерасу, где пахнет гибискусом, духами и морскими водорослями. От этих ароматов у меня кружилась голова.

Мои руки скользнули по бедрам Кейко и наткнулись на преграду – пояс, которым было туго опоясано кимоно. Кейко быстро развязала его, он упал, и в мою пещеру внезапно проник свет, так как полы кимоно распахнулись. Я задохнулся от восторга, увидев величественные пропорции ее зрелого тела, которое восхитило бы самого Тициана. Богиня с безмятежным видом глядела на меня сверху вниз. Я внимательно осмотрел ее живот, но его кожа была безупречна. Мне не удалось обнаружить шрам.

– Ты плохо искал, – заявила Кейко.

Я дотронулся до черных блестящих волос на ее лобке. Кейко со смехом оттолкнула мои руки.