Читать книгу "Последний рубеж. Роковая ошибка - Найо Марш"

Аллейн ждал ответа. Садовник сидел, уставившись в стену над его головой. Раз или два его борода дернулась, и красные губы пошевелились, словно он хотел заговорить, но не издал ни звука.

– Так что скажете? – повторил вопрос Аллейн.

Брюс притворно закашлялся и громко произнес:

– Глина.

Констебль записал: «Отв: Глина» и стал ждать продолжения.

– Вы мне и прежде это говорили. Но в земле могильного холма не было и намека на глину. Земля была рыхлой и податливой. Так что это объяснение не проходит. Итак?

– Я не буду ‘твечать ни на хахие вопр-росы в осусствие адвоката.

– Он уже в пути. Тем временем, возможно, вы захотите поразмыслить вот над чем. В ночь после похорон, когда мы зажгли у могилы точно такую же ацетиленовую лампу, как ваша, вы увидели свет из окна дома своей сестры и забеспокоились. Вы сами нам так сказали. Но вы не сказали, что в закутке среди кустов лежал не Чокнутый Арти, там лежали вы. И кирпич в меня бросил не Арти, его бросили вы. Вас так потрясла мысль, что мы могли вскрыть могилу, что вы потеряли голову, сбежали с холма, спрятались в кустах, швырнули в меня кирпичом и устроили ложную охоту на Арти, которого там и близко не было. Так?

– Без комментар-риев.

– Тем не менее рано или поздно вам придется дать какой-то комментарий – ваш адвокат вам посоветует то же самое. А если Арти в ту ночь лежал в постели простуженный, что вы на это скажете?

«Отв: Без комментариев», – записал констебль.

– Ну, – сказал Аллейн, – нет смысла на этом задерживаться. Дело против вас основывается именно на этом вопросе: если не вы убили и захоронили Клода Картера, то кто это сделал? Я задам вам его еще раз, когда прибудет ваш адвокат, и он, без сомнения, посоветует вам молчать. Между тем, должен добавить, что нет совершенно ничего противоречащего утверждению, что вы убили и миссис Фостер. Картер, человек, в послужном списке которого уже числилось вымогательство, узнал это и использовал свое знание, чтобы шантажировать вас. Вы договорились с ним, что отдадите ему деньги, если он придет на кладбище поздно вечером, когда могила уже будет готова, там убили его лопатой, которой копали, и похоронили несчастного бедолагу. Две жертвы – одна могила. По-прежнему «без комментариев»?

В наступившей тишине Аллейн с глубоким презрением заметил, что фарфорово-голубые, чуть раскосые глаза Брюса наполнились слезами, которые тонкими струйками потекли в его бороду.

– Мы были так близки, она и я, – сказал он дрожащим голосом. – Мы с одного слова понимали др-руг др-руга. Она была для меня больше чем хозяйкой, она была настоящим др-ругом. Ага. Как вспомню, какие планы мы стр-роили по благоустр-ройству усадьбы… – Его голос весьма убедительно сорвался.

– Те никому не нужные посадки спаржи вы придумали вместе? А грибная плантация чьей была идеей – вашей или ее?

Брюс привстал со стула, но Фокс сделал предупреждающее движение, и тот плюхнулся обратно.

– Или капитан Картер, который, как вы сами нам поведали, очень вам доверял, перед тем как отправиться в Квинтерн в последний день своей жизни, поделился с вами намерением закопать «Черного Александра» где-нибудь в усадьбе? И когда сорок лет спустя вы оказались здесь, не пришло ли вам в голову, что неплохо было бы самому тут осмотреться и поискать?

– Вы этого не докажете! – заорал Брюс – от его шотландского акцента не осталось и следа. – А если даже докажете, ну и что с того?

– Согласен, ничего. Но у нас и без этого доказательств более чем достаточно. Мне просто было интересно, знали ли вы, когда убивали Клода Картера, что «Черный Александр» лежал у него в нагрудном кармане. Вы захоронили марку во второй раз.

Лицо Брюса сделалось багровым. Он сжал кулаки и грохнул ими по столу.

– Ублюдок! – завопил он. – Чертов ублюдок! Ей-богу, он заслужил то, что получил!

Местный сержант постучал в дверь. Фокс открыл ее.

– Там приехал его адвокат.

– Пусть войдет, – ответил Фокс.

V

Пропалывая сорняки на своем длинном цветочном бордюре, Верити Престон ломала голову, где бы найти садовника, и мысленно укоряла себя за эгоизм. Она вспомнила, что бывали времена, когда казалось, что у них с Брюсом есть полное взаимопонимание в вопросах садоводства. Страшно было даже помыслить о том, что́, как говорили, он совершил, но сомневаться, что это правда, не приходилось.

Тень упала на цветочный бордюр. Верити повернулась, не вставая с колен. Это был Аллейн.

– Надеюсь, я вам еще не надоел, – сказал он, – хотя боюсь, что выдаю желаемое за действительное. Есть кое-что, что я хотел бы вам сказать. – Он присел на корточки рядом с ней. – Вам тоже досаждает этот чертов ползучий пырей? – спросил он.

– Едва ли это то, что вы хотели спросить, но отвечу: нет, пырея у меня нет. Только лебеда, одуванчики и кислица.

Он взял ручные грабельки и стал рыхлить почву.

– Я хотел узнать: план Квинтерн-плейса с отмеченным крестом местом еще в распоряжении Маркоса или он его уже вернул?

– Думаю, первое. А вам он нужен?

– Он может понадобиться обвинителю.

– Миссис Джим может знать. Она сегодня как раз здесь, хотите у нее спросить?

– Через несколько минут, если можно, – сказал он, стряхивая землю с корня лебеды и бросая сорняк в тачку. – Наверное, вы будете искать замену?

– Как раз сейчас об этом думала. Ох, – воскликнула Верити, – все это так удручающе ужасно! Вероятно, после суда все как-то уляжется, но сейчас у меня в голове полная неразбериха.

– И что же вам непонятно?

– Ну, прежде всего я не могу понять, что произошло в «Ренклоде».

– После того как вы оттуда уехали?

– Господи, ну конечно же не до.

– Я расскажу вам, что там случилось – по нашей версии. Кое-что мы можем доказать, остальное из этого вытекает. Сторона обвинения, конечно, скажет, что это чистые догадки. Но это не имеет значения – в некотором роде. Просто Гарденеру предъявят обвинение в убийстве Клода Картера, но не Сибил Фостер. Тем не менее одно является следствием другого. Мы считаем, что Гарденер и Картер, порознь, остались в «Ренклоде», и каждый надеялся получить доступ в комнату миссис Фостер. Картер, вероятно, чтобы в очередной раз «подоить» ее, садовник – чтобы, если представится возможность, расправиться с ней. А начинается все с того момента, когда молодой Маркос пошел в комнату миссис Фостер, чтобы забрать сумку своей невесты.

– Надеюсь, вы не думаете, что…

– Не опережайте события, а то мы никогда не закончим. Гидеон засвидетельствовал, что миссис Фостер была жива и, уместно будет добавить, сердилась.

– Из-за помолвки. Да.

– Где-то около девяти Клод подошел к стойке администратора и, представившись электриком, который пришел чинить лампу миссис Фостер, забрал оставленные Брюсом на стойке лилии и понес их наверх. Когда он шел по коридору, что-то заставило его спрятаться в чулане напротив двадцатой комнаты, где он оставил свои следы и две оторвавшиеся цветочные головки. Мы считаем, что он увидел приближающегося к комнате Брюса, а когда тот спустя довольно продолжительное время покинул комнату, Картер постучал в дверь и вошел. И обнаружил ее мертвой. Он зашел в ванную, чтобы сунуть цветы в умывальник. Когда он там находился – вероятно, дверь была чуть-чуть приоткрыта, – в комнату ненадолго наведалась сестра Джексон.