Читать книгу "Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921-1945 - Оскар Райле"

Но для обдумывания всех этих вещей у немецких солдат после вторжения уже оставалось мало времени. Боевые действия требовали наивысшего напряжения всех моральных и физических сил, не в последнюю очередь потому, что контршпионаж после открытия фронта на Западе и захвата французских территорий союзниками ставил все новые задачи.

Годные к строевой сотрудники службы контршпионажа, как уже описывалось, за несколько месяцев до вторжения были сведены в боевые подразделения, части III управления фронтовой разведки на Западе и стали мобильными. В зависимости от ситуации и потребности входившие в них команды и отделения во Франции, Бельгии и Нидерландах могли моментально изменить место дислокации и направленность своей деятельности. Зато их командная инстанция, III главное управление фронтовой разведки на Западе, под моим руководством сначала оставалась в Париже в отеле «Лютеция». Но с 17 августа 1944–го до начала мая 1945 года я вместе с моим штабом и всем оборудованием был вынужден 11 раз менять дислокацию, чтобы не потерять связи с главнокомандующим и подчиненными мне войсками.

Что означает подобная частая передислокация руководящего органа абвера, может оценить лишь тот, кто знает, каково перевозить все – оружие, радио – и фотоаппаратуру, спецчернила, дела и валюту, чтобы планомерно, бесперебойно руководить подчиненными подразделениями и зависящими от них доверенными лицами.

Ведь в различных районах боевых действий на Западе в целом действовали четыре подразделения фронтовой разведки и 16, а иногда до 18 команд, которые оперативно управлялись и оснащались для секретных операций главным управлением. Только одна наличность в валюте, которую приходилось держать при себе моему ведомству и которая предназначалась для оплаты проездных расходов и прежде всего шла на содержание всех работавших на III управление фронтовой разведки нелегалов и агентов, включая их близких, занимала несколько ящиков размерами 100 сантиметров длиной и 60 сантиметров шириной и высотой.

Один из вопросов, возникавших передо мной после вторжения, звучал следующим образом: как быть с нелегалами и агентами, которых уже больше нельзя использовать в отвоеванных врагом районах и жизни которых будет угрожать опасность, если они останутся во Франции?

Мне приходилось заботиться о том, чтобы эти доверенные лица и агенты – внушительное количество – выехали в Германию и соответствующим образом устроились. Среди них были и французы, настроенные антикоммунистически и все еще считавшие своим долгом борьбу на стороне Германии.

Затем возникла новая задача: обучение доверенных лиц и применение их на отвоеванной союзниками территории Франции для борьбы со шпионажем и одновременно для военной разведки. С этой целью на территории Германии создавались диверсионно – разведывательные школы. Здесь обучающимся на ускоренных курсах преподавали различные дисциплины, в особенности по структуре разведслужб и армий союзников. Далее по меньшей мере каждый третий должен был стать радистом и научиться прыгать с парашютом, чтобы после успешной засылки на вражескую территорию отправлять по радио через линию фронта донесения.

Затем новые проблемы возникали оттого, что в результате расширения фронта на Западе подразделения фронтовой разведки нередко привлекались территориальными командующими для решения чисто военных задач. В таких случаях они полностью отвлекались от выполнения своих собственных. Бывало и так, что эти подразделения вместо задания по сбору информации о неприятеле получали приказ об определении местонахождения собственных частей.

Так, в начале сентября 1944 года, когда союзники принудили германские армии на северном фланге поспешно отступать, от главнокомандующего я повторно получил распоряжение установить на местах боев, существуют ли еще определенные штабы наших армейских корпусов и дивизий, во всяком случае, где и как с ними можно связаться.

Помимо новых задач, возникавших перед III управлением фронтовой разведки вследствие вторжения и начала маневренной войны, по – прежнему оставались собственные задачи по контршпионажу, и они должны были выполняться.

На французских территориях, отвоеванных союзниками, подразделения фронтовой разведки оставляли доверенных лиц. Некоторых из них снабжали рациями, и они, хотя и редко, присылали радиодонесения вплоть до 1945 года. Из – за них радистам I и II управлений фронтовой разведки приходилось круглые сутки работать на прием. Командиром I управления фронтовой разведки тогда был подполковник Геррлиц, старый офицер абвера. Я часто встречался с ним, чтобы обменяться результатами и опытом. При этом чаще всего речь шла о продолжении ведения доверенных лиц, работавших в Великобритании, Северной Африке и нейтральных странах.

Правда, анализ немногочисленных, еще поступавших в то время оттуда радиограмм не давал много работы. В основном она состояла из дешифровки донесений и передаче их главнокомандующему войсками на Западе. А вот большие трудности, напротив, возникали при обеспечении через Испанию, в которую абвер легко проникал из Франции, всем необходимым этих действующих за границей сотрудников абвера.

Но с конца августа 1944 года поездки курьеров фронтовой разведки в Испанию стали возможны лишь кружным путем. В результате этих осложнений постепенно обрывались связи с теми доверенными лицами в западных странах и Африке, у которых не имелось радиосвязи.

Другая задача для меня и подчиненных мне подразделений на том последнем этапе войны состояла в поиске приказов и других письменных документов противника на полях сражений. Хотя немецкие военные операции в этот период времени в целом протекали менее успешно, подразделениям III управления фронтовой разведки нередко удавалось изымать отдельные приказы и в некоторых случаях даже полную документацию, перевозимую английскими и американскими штабами. Благодаря анализу полученных документов добывалась ценная информация. В сентябре 1944 года, например, из изъятых документов стало ясно, проведение каких мероприятий предполагается американской разведслужбой после оккупации германских территорий. Произошло это так.

Когда фронт у «линии Зигфрида» еще не стабилизировался, на западном берегу Сюра, к северу от Эхтернаха, пулеметным огнем немецких войск, занимавших позиции на восточном берегу, был подбит американский джип. Немецкие солдаты переправились через реку и увидели, что двое пассажиров убиты. Третьего, раненного, взяли в плен. Из машины забрали секретные брошюры и многочисленную документацию.

Это были документы американской разведки CIC (Counter Intelligence Corps). Анализ их впервые дал показательные сведения о видах и объеме мероприятий, предусматриваемых союзниками по отношению к германским генштабистам, сотрудникам абвера, гестапо и тайной государственной полиции после оккупации Германии. Среди этих мер предусматривался автоматический арест свыше 100 тысяч лиц.

Сотрудникам фронтовой разведки, переводившим и переправлявшим эти документы по заинтересованным инстанциям, открывались отнюдь не радужные перспективы.

В большом объеме попадались документы строевых частей союзников во время германского наступления в Арденнах. В дни перед Рождеством 1944 года подразделения фронтовой разведки центнерами изымали секретные приказы, планы и карты многих английских и американских дивизий, штабы которых были захвачены врасплох или разгромлены. Главнокомандующий войсками на Западе благодаря этим документам мог составить себе полную картину о частях противника, противостоящих ему на Западе.