Читать книгу "Наказание наградой. Что не так со школьными оценками, системами мотивации, похвалой и прочими взятками - Альфи Кон"

И вот уж никогда бы не подумал, что отцовство имеет некий побочный эффект: теперь мы с женой приговорены бесконечно выслушивать потоки похвал, которые изливают на своих детей другие родители, вроде «хорошо сделал!» или «отличная работа!». Эта похвала, как и ее вариации с уточнением восхваляемого действия[941], очень напоминают своего рода родительский синдром Туретта[942]: какой-то словесный тик, когда родитель без остановки оценивает каждый шаг или движение ребенка. (Как отмечалось выше, тот факт, что эти суждения положительны, не меняет сути происходящего.) Иногда о мотивах этих похвал можно только догадываться, например, когда родителю главное – ради собственного удобства закрепить какой-то тип поведения ребенка, а иногда мотивы неоспоримы, например дать выход родительской гордости. Но как только перестаешь вдумываться в эти непрерывные оценочные излияния, они начинают действовать на тебя столь же раздражающе, как если кто-то скребет железом по стеклу. И ты чуть ли не злорадно мечтаешь: вот бы ребенок показал родителям, каково это, барахтаться в патоке их бесконечных одобрений, вот бы повернулся к ним и в ответ на очередную слащавую похвалу произнес (желательно тем же умильным тоном): «Какой молодец! Как хорошо нахваливаешь!»

Конечно, когда ребенок кричит, мы не киваем глубокомысленно и не говорим: «Хм, у меня впечатление, что тут кто-то злится. Хочешь, поговорим об этом?» Аналогично мы с женой никогда не отказываем дочери в одобрении: мы просто стараемся свести к минимуму контингентное[943] одобрение. Мы щедры на ласки, мы делаем все от нас зависящее, чтобы Абигайль чувствовала, что любима и что мы замечаем ее достижения, но стараемся не лишать ее удовольствия, навязывая ей наше мнение, как она должна воспринимать свои достижения. Мы стараемся не предвосхищать процесс, с помощью которого она сама может научиться давать собственную оценку тому, что ей удалось сделать. Когда она совершает очередной маленький подвиг, мы чаще всего просто говорим: «Ты сделала это», или (теперь, когда она стала постарше) спрашиваем, как ей это удалось. Мы предлагаем ей некоторое руководство и отзывы (обратную связь), когда видим, что ей это нужно. А вот от чего мы стараемся воздерживаться, так это присваивать себе право решать, хороша или плоха сделанная ею «работа»[944]. И, судя по всему, что мы видим и подмечаем, наш метод действительно работает. Все говорит за то, что Абигайль осознаёт, что ее ценят, и при этом не превращается в наградоманку, зато способна испытать неподдельное чувство гордости за себя.

Коротко говоря, мой личный родительский опыт, судя по всему, подтверждает выводы, сделанные мною на основе исследований, наблюдений, размышлений, бесед и преподавательского опыта. (Будь это не так, это послесловие было бы намного длиннее, а остальная часть книги намного короче.) Я уже отмечал выше, что работать вместе с людьми, пусть это требует больше усилий и больше времени, в итоге приносит успех гораздо больший, чем когда что-то проделываешь над людьми, например используешь побудительные стимулы, чтобы они плясали под твою дудку. Теперь я с полным основанием добавляю, что этот вывод нашел подтверждение и в моей собственной семье.

Интересно, убедит ли это людей, которые упорно твердили, что я взялся критиковать использование (ими) взяток и угроз в воспитании детей только потому, что сам не имел родительского опыта. Не тут-то было! «Не бойся, они придумают, как отгородиться от неприятной информации, в которой почуют угрозу для себя, – предупредил меня мой друг психолог, разделяющий мои взгляды на манипуляции поведением. – Они скажут: “Ну конечно, у вас же девочка. Неудивительно, что вам не приходится пускать в ход награды”, или “Ну еще бы вы не справлялись, у вас ведь всего один ребенок”. А если у тебя появится еще один ребенок и ты все равно придешь к такому же выводу, они и тут найдут простую увертку: “Ну конечно, а вот посмотрел бы я на вас, если бы у вас были мои дети”».

Мой друг имел в виду, что людей, если они не готовы к этому, не убедят доводы человека, который тоже отец, точно так же как их не убеждают фактические данные. Мне случается получать от читателей письма с выражением невероятной благодарности, где они рассказывают, что отказались от наград в воспитании детей и как это у них получилось на практике, что они никогда больше не будут прибегать к своим прежним уловкам, что они распространяют эти мои идеи и прочее в том же духе. Хочу верить им на слово, что моя книга сыграла решающую роль в их подходах к воспитанию. Но я вовсе не впадаю в ложную скромность, когда говорю, что эти люди сами кое-что испытали в жизни и это подготовило почву, чтобы они захотели извлечь уроки из пережитого. А иначе они остались бы равнодушны или возмущались, как множество других, прочитавших этот же текст.

На семинарах и лекциях я всегда предупреждаю слушателей, что они не обязаны целиком принимать все, что я говорю, чтобы понять, насколько полезны будут некоторые перемены. Мои предложения не стоит рассматривать как пакетную сделку. Вы еще не готовы отказаться от наград (дома, в школе, на работе и так далее), но желаете переосмыслить целесообразность наказаний? Прекрасно, сделайте хотя бы это. Вы созрели, чтобы признать, что материальные награды могут приносить вред, но не можете заставить себя отказаться от словесных поощрений? Чудесно, сделайте хотя бы это. Добро пожаловать на мой поезд, и давайте ехать вместе до той точки, до которой вы готовы проследовать, и как только решите, что дальше нам не по пути, что ж, сойдите. Может быть, когда-нибудь позже вы снова вскочите на подножку, чтобы двинуться еще дальше от «проделывать над кем-либо что-либо» к «работать вместе с кем-либо», и мы снова станем попутчиками в этом путешествии.

Приложения Приложение А. Беседа с Берресом Скиннером

Задолго до того, как стать самым влиятельным психологом в США, Беррес Скиннер примеривался к писательской карьере. Он окончил Гамильтонский колледж со степенью по английской литературе, а затем провел под родительским кровом безрадостный «темный» год в мучительных размышлениях, чем бы занять свою жизнь, и в духовных исканиях, которые некоторые люди назвали бы кризисом самовосприятия.