Читать книгу "Порок - Илья Райх"

Также следом он получил еще одно сообщение, уже от Крутого, послание содержало ту же ремарку: «Так дела не делаются, хоть бы предупредил». Оплеванный коллегами, он ехал в направлении дома. Звонить Талгату не решался, предчувствуя, что услышит только негативную информацию.

Забиров позвонил ему сам, как только закончилось совещание у Житомирского. Коллега начал издалека, поначалу он рассказал, что расспросили всех, кот Евгений указал в объяснительной. Крутой дал официальные показания и подтвердил доводы Евгения. Но с точки правосудия этого было мало, так как объяснения начальника убойного отдела Советского ОВД базировались на чужих словах, поэтому, чтобы показания Крутого имели смысл, необходимо найти живым пропавшего опера Рустема Юлдашева. Вовчик и вовсе отказался от каких-либо показаний.

Также допросили в диспансере Игоря Баумистрова и Александра Воинова, первый ничего толком не сказал, только дополнил своими показаниями дело об убийстве Евгением телохранителя отца. Он повторил показания Искандера и тем самым заверил, что следователь Романов действовал в рамках самообороны. А Александр Воинов подтвердил слова Крутого и с легкостью изменил свои показания. Воинов спокойно отреагировал на новые обстоятельства, на вопрос, почему он первоначально промолчал о том, что в эпизоде по убийству Екатерины Баумистровой ударил по затылку Юлдашева, ответил, что это факт незначительный: «ведь второго трупа на месте преступления никто не обнаружил». «Причина нападения – хотел избавиться от всех посторонних гуляк, ведь они могли помешать ему», – пояснил Талгат новые показания Воинова. Евгений, сопоставляя показания Воинова и Крутого, не сомневался, что его бывший подследственный намеренно промолчал в своих первых показаниях о свидетеле. Нельзя было допустить, чтобы правоохранительные органы добрались до нет первыми, а уже когда несчастный оперативник навсегда исчез в неизвестном направлении, то скрывать эпизод с ним не имело большого смысла.

«Что Воинов не сразу рассказал о тайном свидетеле, наталкивает на мысль, что его в ту ночь могло и не быть на месте убийства Екатерины Баумистровой. А если Воинов не убивал Баумистрову, только Муртазину и Рахимову, а убийство бывшей жены предпринимателя взял на себя по воле Павла Сергеевича? Ведь они со Степановым не зря искали подставное лицо, чтобы прикрыть того или ту, кто убил вторую жену предпринимателя. Но могла ли Жанна собственноручно убить свою тетю? Навряд ли, скорее всего, это сделал кто-то другой, а племянница просто сыграла роль приманки, выманив родственницу в ночное время в Ботанический сад и посулив ей диск с компроматом на бывшего мужа. Да и распечатка разговоров показала, что Жанна в момент разговора с родственницей находилась на другом конце города. Стоп! Но зачем тогда убирать Жанну? Вышла из-под контроля? Но зачем такие сложности?!» – Евгений метался в догадках. С каждым размышлением дело предпринимало все более сложный оборот.

Талгат вернул его к разговору и вежливо спросил, когда его ждать для дачи дальнейших объяснений. Это приглашение означало одно – с них Евгений может не вернуться. Жар ударил по лицу Евгения, до него дошло, что у него только два пути – сдаться, что означает прямую дорогу в тюрьму на долгий срок, или остаться на свободе и попытаться доказать свою невиновность, что значит одно – найти истинного убийцу Жанны.

– Ты получил результаты экспертизы? – спросил Евгений, перебирая в голове хитросплетения преступления.

В ответ немая пауза.

– Говори как есть! – повысил голос Евгений.

– Все улики против тебя. ДНК в сперме совпала с твоей, волосы тоже твои, как и отпечатки пальцев.

До Евгения дошло, откуда его отпечатки пальцев преждевременно могли оказаться у коллеги. Остались на стеклянной кружке, когда они с Талгатом вчера пили чай в кабинете.

– Извини! – подытожил Талгат.

– Ладно, это работа. Ты доложил Житомирскому?

– Сегодня на утреннем совещании.

– И что?

– Ждет тебя.

– Когда я должен явиться?

– До сегодняшнего вечера. А потом – сам знаешь…

– Хорошо, я позвоню тебе.

Он посмотрел на часы на телефоне: 15.00.

Дома оставаться было уже опасно, с коллегами с этой минуты он встал по разные стороны. В уголовном деле, как и в любом конфликте интересов, помимо преступников и законников, присутствует третья сторона – «попавшая». Сами законники их презрительно называют «терпилами». Вот и Евгений считал себя «терпилой», попавшим в патовую ситуацию не за корыстный интерес, а за идею. Он прибрался в квартире, бросил в заранее приготовленную сумку последние вещи, вторые ключи от квартиры передал пожилой соседке по площадке, предусмотрительно предупредив, что придут его коллеги по работе и попросят ключ – так он хотел обезопасить дверь квартиры от взлома. Машину оставил около подъезда.

Евгений шел пешком с перекинутой через плечо спортивной сумкой. Зашел в банк, снял со счета около двухсот тысяч, – все свои накопления на черный день. Около ста тысяч снял с банковской карты. Зашел в гости к Агеру Агишевичу, рассказал ему о злоключениях, но не удивил бывалого офицера КГБ. У наставника на лице не дернулся ни один мускул, когда Евгений в красках изложил свои незаурядные похождения. Полковник не ругался, не возмущался, а, как и всегда, проявив хладнокровие, пожелал Евгению быть осторожным впредь. То, что Агер Агишевич никогда не читал ему нотаций, а всегда ограничивался советами, и сделало учителя в глазах Евгения самым доверенным лицом в негласном расследовании. Да и по жизни Евгений не таил от него секретов.

Он оставил у отставного полковника на хранение половину снятых денег. Агер Агишевич не самоустранился и помог с «колесами», всучив нерадивому ученику ключи от гаража и старой «девятки». Также изъявил желание помочь с жильем, но Евгений отказался. Он знал, куда пойдет ночевать и у кого перекантуется в ближайшие дни.

Как только он покинул наставника, на его телефон пришло сообщение от Айрата Калимуллина: «Позвони с уличного таксофона на рабочий городской телефон». Сообщение заинтриговало Евгения, ведь он никогда не состоял в дружеских отношениях с заместителем Житомирского.

Евгений позвонил, как только дошел до первого таксофона.

– Привет, хочу тебе сказать, что дело дрянь, Талгат уже уведомил тебя?

– Да, знаю, – сухо ответил Евгений.

– Так вот, если ты придешь, маловероятно, что до суда тебя оставят на свободе. Ты понял?

– Да. А кто так усердствует?

– Шеф.

– Житомирский? – удивленно переспросил Евгений.

– Он настроен негативно.

– Спасибо тебе.

– Да ладно.

– Серьезно, Айрат, я же тебя недолюбливал, считал тебя выскочкой и карьеристом, – расчувствовался Евгений.

– Да, я знал, – ответил Айрат и вернул разговор в деловое русло. – Если ты сегодня не придешь до вечера, завтра с утра наводку по тебе передадут ментам. Хотя в федеральный розыск пока решили не объявлять, чтобы избежать лишнего шума.