Читать книгу "Режим черной магии - Ким Харрисон"

Вот и врешь, вот и врешь.

Он сказал, огорченный:

— Я тебя не оставлю.

Меня пронизало дрожью, и хотя мы стояли на пороге нового начала, я оглянулась назад, на то, что он сделал. Взял чужое тело, чтобы жить, изучил черную магию и применяет ее открыто, пытался убить Ала. У него огромная сила, он так же черен, как я, и он думает, что меня любит? Да он меня и не знает толком.

— Оставишь, Пирс.

— Но я же больше всего на свете хочу остаться с тобой, — возразил он серьезно, поглаживая меня рукой.

Я медленно улыбнулась, наклонилась над ним.

— Нет, — сказала я. — Желания — обманщики. Скажи мне, что ты собираешься уйти. Что ты не останешься. Скажи, что это лишь ненадолго, чтобы я могла насладиться сегодняшним днем, — шептала я ему в ухо, будто от произнесения вслух — сломаюсь. — А когда ты уйдешь, не считай меня холодной оттого, что я не буду плакать. Я больше не могу плакать, Пирс. Это слишком больно.

Он притянул меня ближе к себе, я повернулась, чтобы лечь рядом с ним, и его руки оплели меня.

— Не могу остаться, — солгал он для меня, отведя глаза в сторону. — Я хочу быть здесь недолго, а потом я тебя покину. — Он посмотрел мне в глаза: — И я буду плакать, когда уйду, потом что мог бы любить тебя вечно.

У меня глаза увлажнились, и Пирс отвел мне волосы с лица, вытирая слезы, и я слышала в его голосе, что он сам себе ни на копейку не верит. Я всмотрелась в его глаза, эмоционально выжатая, хотя ничего не случилось. Он с закрытыми глазами подался ко мне. Наши губы встретились, и он погрузился глубоко, найдя языком мой язык, да так, как я даже представить себе не могла.

«Я буду плакать, когда уйду», — отдавалось эхом у меня в мыслях, и я крепче обняла его. Потому что мог бы любить тебя вечно.

Это было то, что мне нужно. Это было то, что я могла принять, все, что я могла дать.

И я отдала себя моменту, единственному мигу, который называется «здесь и сейчас». Придвинулась к Пирсу, прижалась с намеком, и его рука легла мне на бедро, а другая нашла грудь. Господи, от него везде оставались искры, под его пальцами я покрывалась гусиной кожей, а он создавал между нами лей-линейный дисбаланс.

— Пирс! — выдохнула я, когда он привлек меня ближе и нежно поцеловал в шею.

Он трогал меня, водил руками по спине, но не переходил к тому, что мне действительно хотелось.

— Пирс! — повторила я настойчивей, когда он снова нашел мою грудь.

— Да, — отозвался он, явно занятый другим, но если он сейчас не перейдет к большему, я заору.

Я облизала губы, вздрагивая, взяла его руки в свои, иначе я не могла думать.

— Давно ты?…

От темноты в его глазах у меня холодок пробежал по коже.

— Настолько давно, что ты не выживешь, если я не буду осторожен.

Улыбка у меня стала озорной:

— Ты себе представить не можешь, насколько неудобны эти штаны.

Грубая от физической работы ладонь скользнула по мягкой коже моего бока, задержавшись у пояса.

— Я мню, мои сейчас мне тесноваты, — признал он, обнял меня рукой и я слегка хихикнула, когда он развернул нас, подложив меня под себя. Одеяло как-то оказалось подо мной, и с неожиданным хлопком погас свет.

— Пирс?

Я в тревоге села, ткнувшись прямо в него. Его руки приняли мое лицо, и он поцеловал меня, стоя надомной на коленях. Чертовски было неудобно, и я рухнула опять под него. Нашла завязки его штанов, но не успела ничего сделать, как он потянул с меня рубашку через голову, и завязки пришлось отпустить.

Тихо застонав, я попыталась снова, но он отстранился опять, возясь с молнией у меня на боку. Штаны на мне еще были мокры от речной воды, и их пришлось снять, выворачивая наизнанку. Пирс смешно ругался, отчего я улыбалась, а потом вернулся — я подняла руку, проведя по его плечу, опустила ее к штанам и с удовольствием ощупала выпирающую спереди ткань.

Развязала пояс, и штаны повисли у него на бедрах. Я сунула руку глубже, чтобы найти его, и Пирс задышал резче. Предвкушение струйкой адреналина стало наполнять меня, и я притянула Пирса на себя сверху.

— Как ты с лей-линиями? — спросила я, желая быть уверенной, что он знает, что и как.

— Клянусь, я не сделаю тебе больно, Рэйчел, — выдохнул он. — Но ты мне запретила.

Я вспомнила, как проснулась с теплом текущей через меня лей-линии.

— Соврала, — сказала я, гладя его рукой просто ради наслаждения этим чувством.

Радостно хмыкнув, он опустился на одеяло, и я повернулась к нему лицом. Потянулась к лей-линии, наполнила ци, вздрогнула, когда его свободная рука обняла меня низко за спину. От его пальцев струйки лей-линии потекли сливаться во мне, заполняя, сквозь меня, туда, где играли его губы у меня чуть ниже уха.

Это было, будто он сам — лей-линия, живая, обретшая тело и волю. Я ахнула, отодвинулась от неожиданности от его губ. Это не было протяжкой силы, когда извлекается ограниченная энергия чьего-то ци. Нет, эта непонятная сила лилась в меня, сквозь меня, будто я сама вплавилась в линию. Медленно и осторожно — ничего столь эротического я никогда не чувствовала раньше.

Я крепче сжала его руками, он завершил поцелуй. Поток тепла из его пальцев прекратился, но руки не остановились, скользя вниз вдоль очертаний тела.

— Что… — спросила я, моргая, — …что это было? Это не протяжка силы.

В углу шар светился едва заметно, и при этом свете я видела контуры Пирса рядом со мной, и он проказливо улыбался.

— Как я говорил уже тебе, это я включил тебя в общение с линией, — ответил он. — Это получается, только когда я тебя касаюсь в двух местах.

Он наклонился вперед, и когда поцеловал меня, его рука, медленно поднимающаяся у меня по пояснице, пролила в меня энергию, и та же энергия полилась обратно там, где мы соприкасались ногами. Я задышала быстрее, следила, как она через меня сочится, поднимается все выше, вызывая покалывание в губах. Я отпрянула, облизывая их, помня ощущение линии в себе.

— Это демонская штука? — спросила я, чувствуя, как стучит сердце.

Его очертание мне кивнуло:

— Мне перестать?

В ответ я потянулась вниз, найдя его. Он выдохнул, согнул подо мной руку и переложил меня под себя. Пульс стучал молотом, неясный контур Пирса навис надо мной. Подняв руку, я провела ею вниз по его телу, а он опустил голову и нашел мою грудь.

У меня закрылись глаза, руки взметнулись к его волосам, зарылись в распущенные локоны. Он подцепил ногой мою ногу, как крючком, и я ахнула, когда линия, с которой он был соединен, хлынула сквозь меня, изо рта в тело, в ногу.

О Господи. Если бы он еще был внутри…

Я застонала, поежившись от этой мысли. Почуяв, что у меня на уме, он выпустил меня, легкими поцелуями покрыл шею, каждый раз пуская через меня чуть заметный импульс лей-линии. Мы уже двигались вместе, и мои руки на нем сжались, когда он в меня вошел, медленно, будто боялся сделать больно. Нежность возбуждала еще сильнее, чем агрессия, я застонала, предощущая. Боже мой, он был идеален, умел вдвинуться глубоко, не причиняя дискомфорта, быстро дыша надо мной в жару желания.