Читать книгу "Революция муравьев - Бернард Вербер"

Юноша нажал на кнопку с надписью «ON», ввел насадки в ноздри и жестом пригласил Жюли последовать его примеру.

Сначала чувствовать в носу пластик было неприятно, к тому же насадка сильно давила на внутренние стенки носа. Потом они привыкли к ним, закрыли глаза и стали дышать.

Жюли сразу же почувствовала запах, свой и Давида. К своему большому удивлению, она поняла передаваемую им информацию: страх, желание и волнение.

Ощущение было одновременно чудесным и беспокоящим.

Давид жестом велел Жюли дышать глубже, чтобы запахи поднимались к самому мозгу. Когда они научились это делать, он попросил девушку придвинуться.

– Готова?

– Странно, мне кажется, что ты проникнешь в меня, – пробормотала Жюли.

– Мы сейчас попробуем то, о чем люди всегда мечтали: полное и откровенное общение, – успокоил ее Давид.

Жюли отпрянула.

– Так ты узнаешь мои самые сокровенные мысли?

– Ну и что? Ты что-то скрываешь?

– Как все. Голова, в конце концов, мое последнее убежище.

Давид мягко положил руку ей на затылок и попросил закрыть глаза. Приблизил антенны своей насадки к ее. Антенны секунду искали друг друга, потом встретились и пощекотались, прежде чем соединиться. Жюли нервно хихикнула. Она представила себе, как она смешна с этой пластиковой насадкой, торчащей из ноздрей. Со стороны, наверное, она напоминала лангуста.

Давид крепко сжал ее голову ладонями. Лбы их касались друг друга. Они закрыли глаза.

– Слушаем наши ощущения, – сказал Давид тихо. Это было нелегко. Жюли боялась быть откровенной с Давидом. Ей легче было бы обнажить перед ним свое тело, чем свой мозг.

– Вдыхай, – прошептал Давид.

Она подчинилась, и тотчас же захлебнулась ужасным запахом носа – запахом носа Давида. Она хотела высвободиться, но удержалась. Следом за запахом носа шло что-то иное, какая-то розовая дымка, манящая и благоухающая. Она открыла глаза.

Напротив нее Давид с плотно зажмуренными веками мерно дышал. Жюли поспешила последовать его примеру.

Совершенно естественно два их дыхания нашли общий ритм.

Затем девушка ощутила странное легкое покалывание в носу, словно туда попал лимонный сок. Она вновь захотелось высвободиться, но кислоту лимона понемногу сменил тяжелый опиумный запах. Он стал видимым. Розовая дымка преобразилась в плотную материю, приближающуюся к ней, как поток лавы, чтобы силой завладеть ее ноздрями.

Ей пришла в голову неприятная мысль. В древности перед тем, как мумифицировать фараонов, египтяне выкачивали у них мозг при помощи трубочек, вводимых в нос. Сейчас у нее было обратное впечатление: мозг вторгался в ее ноздри.

Она глубоко вздохнула, и вдруг мысли Давида устремились в ее полушарии. Жюли была в изумлении. Мысли Давида со страшной скоростью кружились в ее собственной голове. В ее мозг из мозга соседа полились картины, звуки, музыка, запахи, проекты, воспоминания. Одна мысль, сияющая розовым, время от времени вопреки сопротивлению юноши мелькала испуганным кроликом, чтобы тотчас исчезнуть.

Давид же видел темно-синее облако и дверь, открывавшуюся в этом облаке. В нее вбежала маленькая девочка и поманила его. Он пошел за ней следом по бесконечными коридорам и переходам к огромной голове Жюли. Лицо Жюли открылось, словно дверь, и обнажило мозг в форме муравейника. Он увидел маленький туннель и вошел в него.

Давид бродил в мозгу Жюли. Потом изображение исчезло, и раздался голос, но не снаружи, а изнутри его самого.

– Ну, теперь ты здесь, так?

Жюли обращалась непосредственно к его разуму.

Она показала ему, каким его воспринимала, и Давид был очень удивлен.

Она видела его страдающим и робким.

Давид показал Жюли, какой он ее видел. Для него она была девушкой необыкновенной красоты и ума.

Они все друг другу объяснили, все открыли, поняли свои истинные взаимные чувства.

У Жюли появилось какое-то новое ощущение. Ее нейроны общались с нейронами Давида: они поговорили, понравились друг другу и подружились. В розовой дымке снова возник маленький перепуганный кролик розового цвета, задержался под взглядом Жюли, дрожа своей вздыбленной шерсткой, и на этот раз она поняла. Это была любовь Давида к ней.

Это была любовь, которую он почувствовал с того мгновения, как увидел ее в первый день занятий в лицее. Она не стала меньше тогда, когда на уроке математики он подсказал ей решение задачи. Она придала Давиду храбрости, чтобы дважды спасти Жюли от Гонзага Дюпейрона и его шайки. Она подтолкнула Давида принять Жюли в их рок-группу.

Жюли поняла Давида, который был отныне в ее сознании.

1 + 1 = 3. Их было трое, Давид, Жюли и их согласие.

Ледяная волна прокатилась по их позвоночникам, когда контакт закончился. Они сняли носовые насадки, и Жюли прижалась к Давиду, чтобы согреться. Он ласково погладил ее лицо и волосы, и они заснули в своем большом треугольном убежище, нежно обняв друг друга.

202. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

ХРАМ СОЛОМОНА: храм Соломона в Иерусалиме являл собой пример совершенных геометрических форм. Каждая из четырех его площадей была окружена каменной стеной. Они олицетворяли четыре мира, формирующих жизнь.

Материальный мир – тело.

Эмоциональный мир – душа.

Разумный мир – интеллект.

Мистический мир – Божественная искра, которая есть в каждом из нас.

Внутри Божественного мира три портика представляли собой:

Творчество.

Обучение.

Действие.

Постройка имела общую форму большого прямоугольника в сто локтей длиной, в пятьдесят локтей шириной и в тридцать локтей высотой. Расположенный в ее середине храм насчитывал тридцать локтей в длину и десять локтей в ширину. В центре храма находился совершенный куб Святая Святых.

В Святая Святых помещался алтарь из дерева акации. Сторона совершенного куба была длиной в пять локтей. На плоскости его лежали двенадцать хлебов, представлявшие собой месяцы года. Семисвечник над ними символизировал семь планет.

Согласно древним рукописям, в частности трудам Филона Александрийского, храм Соломона был геометрической фигурой, формирующей силовое поле. Золотое сечение было мерой сакральной динамики. Дарохранительница впитывала космическую энергию. Храм задуман как место, соединяющее мостом два мира: видимый и невидимый.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.

203. МОЛЧИ, ЛЮБОВЬ

Следы исчезли. Максимильен исходил сверху вниз весь холм, не понимая, куда испарилась бетонная пирамида. Его наблюдательность обострилась до предела. Что-то не складывалось, ему как будто не хватало какой-то детали, чтобы понять окружающий его пейзаж. Он пяткой постучал по земле.