Читать книгу "Пират и язычница - Вирджиния Хенли"

– Ах ты, плутишка!

– Плутишка! Плутишка! – тотчас закричал Райан.

– Интересно, почему ты усваиваешь ругательства куда быстрее обычных слов? – вздохнул Рурк, но Райан уже успел перебраться через бортик фонтана, и отцу пришлось выуживать его оттуда.

Миссис Бишоп была вне себя от негодования и громко журила Рурка за то, что ребенок промок до нитки.

– Но вы все равно собирались выкупать его перед сном, верно? – удивился Рурк.

– Разумеется.

– Ну и какая разница? – вопросил он с раздражающей мужской логикой. – Миссис Бишоп, не волнуйтесь, послушайте меня. После того, как поужинаете, отправляйтесь в Роузленд и переночуйте там. Заодно отнесете письмо Спенсеру. Завтра он привезет вас обратно.

– Но я могу понадобиться Райану, – возразила няня.

– Сегодня он нуждается только в своей матери. Как и она – в нем.

Мистер Берк прислал в спальню Саммер поднос с ужином, и она как раз успела расправиться с кусочком восхитительной жареной телятины, когда в комнате появился Рурк. Выступивший на щеках жены румянец невольно выдал Рурку ее мысли. Она гадает, будут ли они сегодня спать в одной постели!

Он не собирался ни к чему ее принуждать, но постарается добиться прежней близости!

Поглядев на почти полную тарелку, Рурк покачал головой:

– Неужели ты не можешь есть побольше, любимая?

Сняв крышку с серебряного блюда, он обнаружил первую в этом сезоне клубнику и, взяв ягоду, подвинул блюдо жене. Она сидела у открытой стеклянной двери, ведущей на балкон. Тот балкон, который Саммер не чаяла вновь увидеть.

– Ты всегда обожала клубнику, – напомнил Рурк, поднося к губам жены ягоду. Она улыбнулась и позволила ему положить клубничку ей в рот.

– М-м-м… – промурлыкала она. – Вы меня окончательно разбалуете!

– Для меня нет большего наслаждения в мире, чем побаловать тебя, – ответил Рурк и, вручив ей блюдо, подошел к поставцу, чтобы достать оттуда рубины. Он открыл бархатные футляры, и Саммер робко коснулась сверкающих драгоценностей кончиками пальцев.

– Как они красивы, – пробормотала она.

– Они куда красивее, когда сияют на твоей шее и руках. Можно, я надену их на тебя? – тихо попросил он. Саммер вспомнила, как клялась, что он сам застегнет на ее шее ожерелье прежде, чем она уничтожит его. Какой эгоистичной и жадной она была в те дни! Но теперь Господь дал ей шанс начать новую жизнь. Никогда больше Саммер не станет воспринимать как должное красивое платье или вкусный обед! И всегда будет благодарна Богу за то, что рядом с ней Рурк.

Рурк защелкнул замочек и не смог удержаться от того, чтобы не погладить крошечные завитки на шее Саммер.

– Ты прекрасна, – выдохнул он.

– Да я настоящая старуха, – тоскливо возразила Саммер. – Ты слишком добр ко мне.

– Я? Добр?! – притворно изумился Рурк.

Саммер хихикнула, но, тут же став серьезной, сказала:

– Надо написать Лил о моем спасении.

Рурк придвинул стул поближе к креслу жены и весело сообщил:

– Лил уверена, что ты сбежала с Рори. Призналась мне, что ты в него влюблена.

– Так оно и было, – поддразнила она.

– Послушай, Саммер, Лил действительно считает, что ты все это время была с Рори. Она понятия не имеет, что ты попала в тюрьму. Не нужно, чтобы она, да и кто-нибудь знал об этом. Так будет лучше.

С плеч Саммер словно упал тяжкий груз. Глаза засветились от радости.

– Но мне ты должна рассказать все, – мягко добавил Рурк. – Что с тобой случилось, любимая?

– Освалд, – обронила Саммер.

– Кровь Христова, я должен был догадаться! – вскипел Рурк. – Этот негодяй исходил злобой. Прости, любимая, прости за то, что он выместил на тебе свою ненависть ко мне. – Он встал перед ней на колени и сжал худенькие руки. – Клянусь, Саммер, я выслежу ублюдка и прикончу, как собаку!

– Он мертв, – вымолвила она. – Я его убила.

Рурк в ужасе воззрился на нее:

– Иисусе! Что он сделал с тобой?! Изнасиловал?!

Он нежно привлек ее к себе, готовый услышать самое худшее и пытаясь вдохнуть мужество в поникшую девочку-жену.

Однако Саммер отстранилась и спокойно покачала головой:

– По-моему, Освалду это в голову не приходило. Возможно, в этом случае мне пришлось бы не так плохо, но Освалд был настоящим безумцем.

Рурк в бессильной ярости сжал кулаки при виде слезы, ползущей по щеке Саммер. Осторожно смахнув соленую капельку, он вопросительно посмотрел на жену, боясь и желая узнать правду. Но Саммер слишком любила его, чтобы доставить ненужные муки.

– Ему нравилось причинять боль. Он поставил клеймо мне на палец и всячески унижал. Отрезал волосы, морил голодом… ах, не стоит об этом вспоминать. Все прошло, и мы снова вместе.

Рурк вскочил и прижал жену к груди:

– Я сделаю все, чтобы ты забыла все беды и несчастья, любимая.

– Тебе уже это удалось, – от всего сердца заверила Саммер.

Глава 50

Рурк поднес к губам ее маленькую ручку, поцеловал искалеченный палец и держал жену в объятиях, пока у нее не иссякли слезы. Саммер немного пришла в себя и обнаружила, что сидит у него на коленях, совсем как раньше, в первые дни после свадьбы.

Наконец она осмелилась поднять голову и взглянула в глаза мужа. И увидела в них только безграничные любовь и сострадание.

– Я так устала, – неожиданно для себя призналась она.

Рурк отнес ее на огромную кровать, раздел и подоткнул со всех сторон одеяло.

– Спи, родная моя, и знай, что я безмерно тебя люблю.

Впервые за все время, прошедшее с их первой ссоры, Саммер чувствовала себя в полной безопасности и вскоре оказалась в волшебном царстве сна. Однако глубокой ночью она пробудилась, интуитивно почуяв неладное.

К ее глубочайшему изумлению, Рурк, совершенно обнаженный, стоял посреди комнаты, едва удерживая извивавшегося и вопящего Райана.

– Саммер, Саммер, вставай же, – беспомощно бормотал он, – негодник орет как резаный. Не понимаю, что с ним.

– А где миссис Бишоп?

– Я отослал ее в Роузленд. Думал, мы сами справимся, – растерянно объяснил муж. – Я даже спустился вниз и согрел ему молока, но проказник швырнул кружку на пол.

Саммер на мгновение замерла, охваченная паническим страхом, но тут же очнулась и протянула руки своим мужчинам. Рурк моментально очутился рядом и, отдав ей сына, забрался под покрывало. Саммер прижала малыша к груди и принялась качать, напевая колыбельную. Райан тут же затих и прильнул к матери, сразу превратившись из своевольного сорванца в напуганное темнотой и одиночеством дрожащее дитя, которому так нужны материнские ласка и нежность.