Читать книгу "Святослав (Железная заря) - Игорь Генералов"

Небольшие стычки между дозорными, различными отрядами, посылаемыми воеводами, не имели ни толку, ни значения. Кроме того, в городе заканчивалась снедь и корм для коней, которых потихоньку начинали резать.

Глубокие погреба Доростола были рассчитаны на большие запасы снеди, которых в этот раз не было. Глубокие колодцы проникали до водяных жил с чистой водой. Не было бы колодцев — Дунай рядом, бери и кипяти воду. Видимо, Цимисхий знал, что в городе плохо с обилием. Его воины не приближались к стенам, чтобы замкнуть город в плотное кольцо, оставив обширное поле в надежде, что голод выгонит русов сражаться. Болгарские лазутчики, знавшие в окрестностях своего города каждую былинку, тайными тропами излазили всё вокруг ромейского стана, нарисовав Святославу на выделанном куске телячьей кожи подробную карту расположения вражьего войска.

Отчаянная и смелая мысль захватить обилие у врага давно зародилась в княжеской голове. Святослав водил пальцем по кожице, размышлял вслух, советуясь с воеводами:

— Обозы у них начинаются здесь, примерно в версте от Дуная и тянутся вглубь. В этом селе они выгрузили и хранят часть снеди. Ежели подвести лодьи, то можно много забрать, прежде чем ударят сполох.

— Реку охраняют их корабли, да и сторожа на берегу. Не пройти нам, — покачал головой Акун.

Воеводы заспорили:

— Водой надо. Сушей вообще никак не пройти. Либо с голоду дохнуть, либо пробовать.

— Корабли их к берегу не подходят — мели боятся.

— Дождя ждать надо. Коли дождь закроет нас да ночью, то пройдём.

— Не пожгли бы! Как при Игоре было.

— Не ждут нас с реки. Пройдём!

— Сколь лодей-то надо? Ежели много, то хоть туман густ будет, всё одно заметят.

Для Святослава набег был уже делом решённым, и он продолжил, перебив воевод:

— Коль дождя не дождёмся, всё равно прорываться будем. Икморь, отбери людей заранее. Со дня на день обложит нас Ци-мисхий. Камнемёты подведёт и тогда совсем туго станет. Иного нет у него выхода.

Походные кумиры, выставленные под навес в тихом месте за христианской церковью, приняли требу. Кровь алого петуха окропила жертвенный камень.

— Задуй, Стрибоже, ветрами попутными, пригони тучи тяжёлые. Разверзни, Перун, небеса, дай нам стрелы свои. Не просим живота своего, но не умереть смертью рабскою от голода, а от меча вражьего. Примите в дар от сердца нашего...

Одинокий орёл в прозрачном синем небе парил над городом. Гордая Перунова птица, что ей здесь занадобилось? На людей зришь ли ты или добычу высматриваешь? Русы задирали головы, показывали на орла. Добрый был знак — боги приняли жертву.

Тучи грозные и тёмные ходили по небу. В стороне далеко за Дунаем ворочался гром. Часов через пять после полудня переменился ветер, раздвинув тучи. Проглянувшие солнце показалось нестерпимо ярким. Ждавшие сегодняшней вылазки русы расстроились было, но ближе к ночи небо снова заволоклось и пошёл частый обложной дождь. Над головой несколько раз проворчал и сверкнул молниями на прощание гром и ушёл в южную ромейскую сторону.

Два десятка узких небольших лодий с тремя с половиной сотнями воинов на борту, выстроились в два ряда, связавшись пеньковыми канатами, чтобы не потеряться. Не жгли огней, шестами щупали дно, пихались подальше от берега, но так, чтобы не оказаться в виду византийских кораблей. Дождь густой завесой закрывал русов от византийских кораблей, чьи очертания едва угадывались и то благодаря огням, мерцавшим на кормах.

Нежданно вырулили на сторожевой памфил, дремавший на якоре. Воины, в плотных непромокаемых вотолах, с видлогами на голове, изготовились на случай, если их заметят, готовые в любое мгновение взять корабль на щит. Но ромеи спали, в такую погоду не ожидая никакой пакости.

Течение несло вдоль длинной вереницы элуров. Если кто из ромеев и заметил их, то мог принять за своих в такой видимости, когда едва узришь идущую за тобой лодью. Дул встречный ветер, Икморь просил попеременно Стрибога и Водяника, чтобы он не переменился и помог им вернуться в город. По правому берегу, заходя далеко в реку, стояли недавно налаженные — судя по свежему дереву — чалки для глубоководных кораблей. Но в ненастье ромеи, привыкшие к морским просторам, видимо, опасались находиться близ суши, боясь, что течение или ветер, гонящий речную волну, всё равно посадит на мель.

Византийских кораблей было всё меньше, стало ясно, что опасность миновала. Ещё через полчаса, на крутом берегу заметили огонь, настойчиво трепыхавшийся сквозь небесные слёзы под большим ветвистым дубом.

— Туда! — показал проводник-болгарин.

Лодьи, одна за другой, чалились к песчаной косе. С дюжину вооружённых скамаров встречали русов. Старший среди них, рослый, средних лет болгарин, по имени Петкан, с высоким с залысинами лбом, сообщил Икморю:

— Сторожу их мы повязали, наши там в селе караулят. Лошади для вас готовы.

Село рядом, менее чем в ста саженях виден первый двор, широко раскинувшийся цветущим садом. Дорогою, Петкан продолжал рассказывать:

— К нам обилие грузили, да и наши возили им дань. Уже отсюда растаскивают по своим. Я людей на тропах выставил, ежели что, предупредят. Так что не сумуйте и грузитесь без опасу.

Лошади, рабочие, привыкшие тащить за собой плуг, возить сено и дрова, натягивали постромки, катя телеги, нагруженные доверху крупами, мукой, хлебом, мясом и рыбой. Селяне помогали русам таскать мешки и тюки, доставали из собственных погребов связки вяленой и копчёной рыбы, припрятанной от ромеев. Икморь, не зная, как благодарить болгар, позвал их с собою в Доростол. Петкан отказался:

— Мы не воины и будем для вас только лишними ртами. А здесь нам простор. Отсюда вплоть до Переяславца и до Тырново мне всё знакомо. Я тревожу ромеев, даю понять, что мы хозяева на своей земле. Если Цимисхий одолеет Святослава, уйду к шишману Давиду. Ты вот, что, воевода, — вдруг нахмурился болгарин от пришедшей в голову мысли, — ежели помочь нам хочешь, помоги нам оружия достать. У вас мы не просим, вам сидеть невесть сколько.

— Что нужно?

Петкан повернулся лицом к тянущемуся от Дуная лесу.

— Верстах в полутора отсюда стоит ромейский обоз. Я знаю тропы и мы незаметно к ним подойдём. У меня полсотни людей, вместе мы возьмём всё, что там есть у них.

Икморь задумался, соображая. Спросил:

— На лодьях пройдём если, то ближе не будет?

Болгарин покачал головой:

— С ромейских кораблей могут увидеть.

Погрузка заканчивалась, кмети начали собираться вокруг Икморя. Одевали шеломы, проверяли оружие. Скамары, чтобы русы в темноте отличили их от византийцев, повязали головы платами.

У Икморя, сызмальства ходившего в походы, был огромный опыт подобных набегов, когда неожиданное нападение приносит малую кровь и большую добычу. Лес шелестел, роняя капли с листьев, и было не ясно идёт ли ещё дождь или деревья стряхивают с себя ненужную тяжёлую влагу. Русы со скамарами двигались бесшумно, подобно лесным духам, по древнему почти заросшему подлеском зимнику.