Читать книгу "Дочь Волка - Виктория Витуорт"

Одним сознательным анахронизмом в тексте, за использование которого я не стану извиняться, было прилагательное «трауи» (trowie). Это слово из оркнейского диалекта обозначает сверхъестественных людей, «трау» (trow), а произошло оно, в конечном счете, от старонорвежского «тролль» (troll). Англосаксы при этом, вероятно, имели в виду живущих внутри гор гуманоидов, таких же музыкальных, часто злобных и всегда мистических существ, как и эльфы. Но слово «эльф» сейчас широко эксплуатируется писателями в жанре фэнтези и приобрело много самых разных оттенков, включая что-то возвышенное и что-то в стиле романов Толкиена, и это сильно отличается от того, как оно воспринималось в девятом веке. В более позднее время, в Средние века, появилось понятие «фея», но это совсем другое. «Тролль» точно так же не подходит. А трауи в языке оркнейских островов используется до сих пор – например, про нездоровую или упрямую овцу говорят «трауи», хотя современные фермеры не используют это выражение в буквальном смысле, чтобы сказать, что овца эта из потустороннего мира или что ее сглазили какие-то злобные темные силы. Из языка оркнейцев и/или скоттов в мое повествование просочились и другие слова, такие как «смирр» (smirr) для моросящего дождя и «шарн» (sharn) для экскрементов. За них я тоже не извиняюсь: нортумбрианский староанглийский является наследником языка древних скоттов, и он гораздо ближе к нему, чем более литературный и лучше сохранившийся в летописях староанглийский южных королевств.

Современный обычай отмечать начало нового года 1 января был известен и в англосаксонской Англии, но никоим образом не повсеместно: логики в этом было мало. В «Англосаксонских хрониках», например, в качестве начала года указывается несколько дат, включая Рождество, праздник Благовещения 25 марта[55] (его в своей летописи использует Ингельд) и 1 сентября. Гораздо большее значение имел цикл дней разных святых, временные вехи, связанные с движением Солнца и Луны, такие как, например, дни солнцестояния и равноденствия, и сельскохозяйственные праздники, даты проведения которых из года в год менялись в зависимости от погоды.

Строго говоря, лошадей в англосаксонской Англии не было вообще – только пони. Относительно природы искусства верховой езды у англосаксов все еще ведутся споры. В девятом веке металлических стремян еще не было, хотя слово stirrup (стремя) происходит от steer-rope (направляющая веревка), что указывает на то, из чего изначально изготавливалось стремя. Из таких источников десятого и одиннадцатого веков, как поэма «Битва при Молдоне» и гобелен из Байё, где изображено завоевание Англии норманнами, следует, что у англичан не было конных воинов – по крайней мере на юго-востоке. В противовес этому конные воины изображены на найденных в Пикленде (на востоке современной Шотландии) камнях, и рисунки эти датированы восьмым-девятым веками, а та тщательность, с какой изображены аллюры лошадей, предполагает, что разведению и подготовке лошадей, а также искусству верховой езды там уделялось большое внимание, и это являлось предметом инвестиций. В английской поэме «Беовульф» мы также находим описание видных аристократов, которые очень пеклись о своих лошадях, устраивали скачки, сочиняли стихи во время конных прогулок. Такое отношение к лошадям я привнесла и в свой роман.

Языки: родным языком Абархильд и Фредегара является галльский – потомок латыни, которому суждено было превратиться во французский. Они также говорят на франкском – германском языке, родственном староанглийскому (и старонорвежскому). Ради логичности повествования люди, говорящие на франкском и английском языках, при определенном усилии понимают друг друга; то же касается и старонорвежского (сравните, например, языки современных Швеции и Норвегии). Финн и другие члены команды корабля используют в качестве лингва-франка (языка межэтнического общения) старонорвежский, но Аули и Туури, которые родом из Восточной Балтии и говорят по-фински, также пользуются этим языком (тем самым, который Тилмон находит таким неудобным).

Чтение Ингельда: грандиозная библиотека Йорка исчезла практически бесследно. Мы знаем о ее существовании, и в какой-то мере то, что в ней хранилось, может быть оценено исходя из трудов Алкуина – ее самого влиятельного пользователя. Происхождение роскошного манускрипта «Естественной истории» Плиния Мэри Гаррисон как раз приписывает скрипторию Йоркского собора, а из поэмы Алкуина о Йорке следует, что в учебном плане школы при монастыре были широко представлены естественные науки и классическая поэзия. Нет никаких подтверждений тому, что любовная лирика Овидия была популярна среди церковников Нортумбрии в девятом веке, но известно, что манускрипт первой книги «Ars Amatoria» («Искусство любви») из Уэльса того же времени действительно в десятом веке попал в руки монаху Данстену, который впоследствии стал архиепископом Кентерберийским. Исследователи согласились с тем, что Данстен читал и комментировал «Ars Amatoria» скорее из интереса к грамматике, словарному запасу и стилю Овидия, чем из-за эротического содержания этой книги. Но в жизни редко бывает все просто.

При написании этой книги мне помогало много добрых и мудрых людей. Некоторых из них я уже упоминала выше, но я также должна поблагодарить своего замечательного агента Лауру Лонгригг и издателя Рози де Курси. Кэролин Ларрингтон, Кристина Ли, Алекс Сэнмарк, Рагнхильд Лйосланд, Донна Хеддл, Пол Макдоналд и Кристин Линдфилд-Отт, а также Кирсти Тэмс-Грей, Джим Макферсон, Сьюзен Устхьюзен, Доннча Макгэбханн – это только некоторые из моих друзей, которые существенно поднимали мой моральный дух и/или вносили свой вклад в написание романа иным образом. А Джулия и персонал ее кафе «У Джулии» в Оркни предоставили мне очаровательный теплый уголок, где было так здорово писать. Особая благодарность Мартину Рундквисту, «повелителю тьмы» в том, что касалось критики моей рукописи, за то, что помог мне преодолеть несколько скользких моментов.

Об авторе

Виктория Витуорт – историк, автор бестселлеров «Похититель святых мощей» («The Bone Thief») и «Волчья яма для изменников» («The Traitors’ Pit»). Работала преподавателем, экскурсоводом, натурщицей и учителем. В настоящее время проживает в Оркни (Шотландия), где все свое время посвящает написанию исторических романов.