Читать книгу "Хитрости Локка Ламоры - Скотт Линч"

– Ну что, злобные сестрицы, – проговорил Жан сквозь зубы, выхватывая топорики из рукавов, – сейчас я вас познакомлю с моими Злобными сестрицами.

3

– Но вы не расстраивайтесь, Лукас. – Донья София отставила чашу с апельсинной кожурой на полочку. – Ничего непоправимого не произошло.

– Уже через несколько дней деньги у нас будут, – заверил дон Лоренцо. – Я раздобуду средства из других источников. У меня есть состоятельные друзья, которые охотно одолжат мне пару тысяч крон. Тем более что в свое время многим из них я тоже оказывал подобные услуги.

– Фух… У меня точно гора с плеч свалилась, сударь и сударыня. Я рад слышать, что ваши нынешние неприятности не разрушат наших планов. И стыдиться здесь нечего, уверяю вас. Уж кто-кто, а представители дома бель Аустеров хорошо знают, что такое денежные затруднения.

– Я поговорю со своими возможными заимодавцами в ближайший Праздный день… который, кстати, в этом году совпадает с Днем Перемен. Вам доводилось когда-нибудь присутствовать на официальном праздновании по случаю Дня Перемен, Лукас?

– Увы, нет, дон Лоренцо. Я еще ни разу прежде не посещал Каморр в пору летнего солнцеворота.

– В самом деле? – София посмотрела на мужа, вскинув брови. – Почему бы нам не пригласить Лукаса с собой на праздник к герцогу?

– Превосходная мысль! – Дон Лоренцо лучезарно улыбнулся Локку. – Раз уж мы все равно не можем отправиться в путь, пока я не достану еще несколько тысяч крон, почему бы вам не стать нашим гостем, Лукас? Там соберется вся каморрская знать, все влиятельные особы из Нижнего города…

– По крайней мере все, кто в настоящее время пользуется благосклонностью герцога, – уточнила София.

– Да, разумеется, – кивнул дон Лоренцо. – Правда, Лукас, пойдемте с нами! Торжество состоится в Вороновом Гнезде. Герцог открывает двери своего дворца лишь раз в году – в День Перемен.

– Ваше приглашение – неожиданная честь для меня, сударь и сударыня. Я бы с превеликой радостью воспользовался вашим гостеприимством, но боюсь, как бы это не помешало моей работе в наших общих интересах.

– Ах, бросьте, Лукас! – воскликнул дон Лоренцо. – До праздника еще целых четыре дня, а вы сами сказали, что проследите за погрузкой товара на первый галеон уже завтра-послезавтра. Отдохните немного от трудов, не упустите редкую возможность побывать на пиру у герцога. София будет развлекать вас, пока я веду переговоры насчет займа со своими друзьями. А получив на руки деньги, мы уже через несколько дней сможем отправиться в путь, верно? Если, конечно, вы поставили нас в известность обо всех осложнениях.

– Да, господин Сальвара. Закавыка со вторым галеоном – единственное осложнение, возникшее у нас, не считая вашей… гм… временной неплатежеспособности. В любом случае груз, предназначенный для отправки в Балинель, прибудет в город только на следующей неделе. Удача и Святые Сущности снова благоволят нам.

– Значит, решено? – Донья София взяла мужа за руку и улыбнулась. – Вы пойдете с нами в Вороново Гнездо?

– Привести на торжество к герцогу необычного, интересного гостя считается своего рода честью, – доверительно сказал дон Лоренцо. – Так что вы премного обяжете нас своим согласием.

– Ну что ж, если это доставит вам удовольствие… – проговорил Локк. – Боюсь, я не большой любитель пышных празднеств, но ради вас готов отвлечься от своих дел на один вечер.

– Вы не пожалеете, Лукас, – пообещала София. – Уверена, все мы будем с удовольствием вспоминать герцогский пир, когда отправимся в плавание.

4

В ближнем бою в известном смысле легче иметь дело с полудюжиной противников, чем с двумя. Двое не станут толкаться, мешая друг другу нападать и наносить удары, особенно если они обладают навыком слаженных действий. А уж если кто в Каморре и умел сражаться в паре, так это близнецы Беранджа.

Вращая в руках топорики и внимательно следя за женщинами в ожидании, когда одна из них сделает первый выпад, Жан оценил свои незначительные преимущества. Он не меньше десятка раз видел Черину с Райзой за работой в Плавучем цирке и на Плавучей Могиле. Возможно, это ему особо не поможет, поскольку он все-таки не акула, но это хоть что-то.

– Говорят, в бою ты хорош, – сказала та сестра, что слева, и одновременно с этим та, что справа, бросилась вперед, держа один нож повыше, для защиты, а другим замахиваясь снизу, чтобы пырнуть в живот.

Отпрыгнув в сторону, Жан отбил удар ножа своим левым топориком, а правым попытался садануть противницу по голове. Но она успела вскинуть второй клинок, и топорик с лязгом отскочил от стальной гарды. Как и следовало опасаться, женщина оказалась невероятно проворна. Ну ладно… Жан со всей силы пнул ее в левое колено – нехитрый прием, с помощью которого он в своей жизни сломал десятки коленных чашечек.

Невесть каким образом предугадав его намерение, противница молниеносно вскинула согнутую ногу, и удар пришелся ей в голень, лишив равновесия, но особого вреда не причинив. Жан широко замахнулся, готовясь обрушить топорики на падающую женщину, но она обратила свое падение в стремительное вращение с мощным выбросом правой ноги и пяткой шарахнула Жана в лоб с такой силой, что у того из глаз искры посыпались.

Шоссон. Ну конечно. Как же он ненавидит этот вид боевого искусства!

Жан отшатнулся, и лишь годами выработанный инстинкт спас его от смертельного прямого удара, при котором нож вошел бы под ложечку по самую рукоять. Он резко опустил топорики перед собой лезвиями внутрь (дон Маранцалла шутливо называл этот прием «крабьими клешнями») и бойком правого зацепил и дернул в сторону клинок, нацеленный ему под ребра. Женщина такого явно не ожидала, и Жан, воспользовавшись секундным замешательством противницы, долбанул ее в шею бойком второго топора. Толком размахнуться он не успел, но удар все равно получился довольно сильным. Закашлявшись, Беранджа попятилась, и перед Жаном внезапно снова оказалось несколько футов свободного пространства. Он сделал шаг назад, еще на ярд увеличивая расстояние между собой и противницами. Стена у него за спиной была уже совсем близко, но в тесном бою топорики значительно уступают ножам, и Жану требовалось пространство для размаха.

Едва первая сестра начала отступать, вперед кинулась вторая, и Жан тихо чертыхнулся сквозь зубы. Стоя спиной к стене, он лишает женщин возможности напасть на него спереди и сзади одновременно, но и сам лишается возможности бежать – а сестры могут атаковать поочередно: пока одна переводит дух, другая продолжает изматывать противника.

Взревев от ярости, полыхнувшей в нем с новой силой, Жан метнул оба топорика во вторую Беранджа. Хотя и застигнутая врасплох, она все же успела отскочить в сторону с проворством, в котором нисколько не уступала сестре, и топорики пролетели мимо – лишь один из них слегка задел волосы. Впрочем, Жан особо и не рассчитывал поразить цель. С вытянутыми руками он бросился на женщину – когда противники сходятся на расстояние поцелуя, против «воровских зубов» вернее всего действовать голыми руками. Беранджа выставила вперед кинжалы, уверенная в своей скорой победе, однако она недооценила ловкость и проворство Жана, каковую промашку часто совершали люди, прежде не имевшие с ним дела. Цепко схватив контрареквиаллу за запястья, Жан рывком развел ей руки в стороны. Как он и ожидал, женщина резко занесла ногу назад, собираясь его пнуть.