Читать книгу "Эпидемия стерильности. Новый подход к пониманию аллергических и аутоиммунных заболеваний - Мойзес Веласкес-Манофф"

Теперь, встретившись с Лоуренсом лично, я видел, что он действительно эмоционален и слегка мелодраматичен — именно такое впечатление он производил в киберпространстве. Лоуренс был склонен путать свое знание паразитов (безусловно, обширное) с настоящей профессиональной подготовкой в области паразитологии и иммунологии. Он демонстрировал непоколебимую убежденность в собственной компетентности в самых разных вопросах, от оценки последствий миграции анкилостомы через легкие (он настаивал на том, что никаких последствий нет, хотя ученые называют пневмонию в качестве одного из осложнений) до вероятности передачи вируса (он считал, что это исключено, хотя ученые из Ноттингема рассматривали эту проблему в ходе изучения человеческой анкилостомы).

Я не считал эти качества проблемными для дела — их можно было найти у обычного генерального директора. Поскольку Лоуренс помогал людям, хорошее как будто перевешивало плохое. Кроме того, я разговаривал со многими людьми, которым помог Лоуренс.

Однако затем мое внимание привлекли некоторые моменты. Во-первых, я обнаружил, что Лоуренс выдавал себя в сети за пациента, чтобы привлечь клиентов[623]. Он описал свои синдромы (астма и синдром раздраженного кишечника) и объявил, что планирует посетить клинику в Мексике, о которой слышал (собственную) и попробовать новый метод лечения (гельминтов). После своего вымышленного визита Лоуренс отслеживал течение болезни, а затем объявил о наступлении ремиссии. «Это не эффект плацебо и не принятие желаемого за действительное. Это сработало», — написал он в начале 2008 года и указал ссылку на собственный сайт.

Затем Аглиетти переслал мне электронное письмо от Лоуренса, датированное январем 2007 года. Лоуренс отправил это письмо после поездки Аглиетти в Перу. Лоуренсу удалось принять участие в одном из клинических испытаний по использованию анкилостомы для лечения астмы, которое проводилось в Ноттингемском университете. В письме он рассказал, что стащил ампулу, в которой, как он считал, были гельминты. Он приложил содержимое ампулы к своей руке и, по его словам, почувствовал зуд. «Это было довольно забавно и страшно, настоящее приключение», — написал он Аглиетти. Однако в той пробирке, по всей вероятности, не было живых личинок. Лоуренс и Аглиетти получат живого паразита только после следующей поездки в Центральную Америку. (Джоанна Фиэри, которая руководила этим исследованием, говорит, что врачебная тайна не позволяет ей комментировать эту ситуацию, однако участников исследования, само собой разумеется, не оставляли одних рядом с живыми личинками. В отчете о результатах исследования, опубликованном в 2009 году, сказано, что два человека прекратили участие в нем — один из-за боли в животе, а другой, из группы плацебо, из-за «психологических проблем»[624].)

В общем, Лоуренс выдавал себя за пациента, чтобы стимулировать бизнес. Кроме того, он попытался украсть паразитов у ученых, работа которых была единственным, что придавало этому сомнительному предприятию хотя бы видимость законности. Отрицательный аспект деятельности Лоуренса внезапно как будто начал отодвигать на второй план ее положительную сторону.

Когда по телефону я спросил Лоуренса, правда ли, что он пытался совершить эту кражу, он сказал, что не знает, о чем идет речь. После того как я прочитал ему письмо, которое он предположительно отправил Аглиетти, и спросил, не подделка ли это, он сменил пластинку. «Мне стыдно, и я в ужасе от своего поступка, — сказал он. — Дела у меня шли не лучшим образом… И мне действительно очень нужна была анкилостома». Но разве его не беспокоило то, что он мешает проведению серьезных научных исследований? Нет, сказал он. Ему это и не удалось бы.

Но откуда ему было это знать?

«Как, черт возьми, я мог помешать их науке?» — ответил Лоуренс.

Когда я начал расспрашивать его о том, как он выдавал себя за пациента, он снова заявил, что ему стыдно, а затем попытался все объяснить. По словам Лоуренса, сделанное им ничем не отличалось от того, что делают все фармацевтические компании. Они нанимают актеров, которые выдают себя за пациентов.

«Но ведь зритель знает, что это реклама», — сказал я.

«Это не имеет значения, — ответил он, — потому что его история в любом случае правдива по сути». Он принял анкилостому и увидел улучшение.

«Я не собирался никого обманывать, — заявил Лоуренс. — То, что я сказал, не было ложью».

Наше дальнейшее взаимодействие покатилось под откос. Лоуренс попросил, чтобы я передал ему документы, полученные в FDA по запросу в соответствии с законом о свободе информации. Я отказался, но дал ему ссылку на размещенные в интернете инструкции по поводу того, как подавать такой запрос. К тому времени я уже начал с Аглиетти свой эксперимент с анкилостомой. Лоуренс был особенно возмущен тем, что я воспользовался услугами Аглиетти. (Во время нашей первой встречи он потратил много сил на обвинения в адрес Аглиетти, с которым я тогда еще не был знаком.) Разве я не перешел некую этическую черту для журналиста? Разве я не потерял объективность? Я объяснил, что на самом деле один из журналистских подходов состоит в том, чтобы испытать продукт самому.

В последнем электронном письме Лоуренс просто взорвался. Я много лет отслеживал то, что он пишет в группе Yahoo, и видел, что это и есть все тот же Лоуренс.

«Идите к черту, вы, дилетант, — написал он. — Разве вам доводилось ходить по куче чьего-то дерьма в тропиках?.. Вы даже не начали понимать тему, о которой решили писать, и ваше невежество очевидно почти во всем, что вы говорите. Вы не поняли, насколько это важно для тех, кто действительно болен… Вы ставите неправильные вопросы. Как насчет этого: с какой стати человеку ехать в Африку и рисковать своей жизнью, зачем ему воровать, закладывать свой дом, жертвовать всей своей жизнью, для того чтобы найти лечение для себя, а затем сделать его доступным для других, зная, что это может довести его до тюрьмы или заставить удариться в бега!»

Лоуренс так и не понял, насколько важную роль играет доверие. Мало кто осознанно выбрал бы фармацевта или врача, укравшего лекарство, которое он продает (личинки гельминта), а затем выдающего себя за пациента. А учитывая то, что анкилостомное подполье действовало без всякого надзора, доверие приобретало еще большее значение. «Я боялся брать у него личинки, — признался один бывший клиент. — Одному богу известно, что он мне дает». Этот клиент, поделившийся своей историей анонимно, а также другие клиенты рассказали мне, что, узнав о попытках Лоуренса выдавать себя за пациента, они поставили под сомнение всю его историю. Фотография страницы паспорта Лоуренса с печатями указывает на то, что он действительно ездил в Камерун (если только это не фальшивка), но заполучил ли он там анкилостому или любого другого гельминта?