Читать книгу "Корабль судьбы. Книга 1 - Робин Хобб"

Тинталья в восторге откинула голову.

– Вот теперь я вижу, что ты вправду принадлежишь мне, – весело проревела она. – Я предполагала, что это может случиться, ведь ты был так мал и находился так близко, когда я впервые расправила крылья. Владей же воспоминаниями сотен певцов из народа Старших, малыш, и да помогут они тебе достойно нести выпавшую тебе службу! Я сделаю, как ты просишь, но не потому, что вздумала уступить, но просто затем, чтобы вы все окончательно убедились в моей мощи!

Она вздыбилась на задних лапах, вскинув голову выше некоторых крыш, и крутанулась, словно гарцующий боевой конь. Рэйн увидел, как напряглись могучие мышцы ляжек и бросили ее в полет. Порыв ветра, поднятого сине-серебряными крыльями, сшиб его с ног, он сумел подняться не сразу, а когда у него все-таки получилось, то задрал голову и с изумлением увидел, что драконица успела превратиться в крохотный силуэт на фоне небес.

Уши Рэйна словно набили ватой, но все-таки он разобрал голос Грэйга, схватившего его за локоть.

– Каким местом ты думал, когда затеял ругаться с ней? – спросил молодой торговец. Он благоговейно смотрел вслед Тинталье. – Она же… она же великолепна! И потом, она – наш единственный шанс! – Грэйг оглянулся и подмигнул Сельдену: – Ты был прав, парень. Присутствие драконицы сразу все изменило!

– Вот и я однажды в это поверил, – хмуро ответствовал Рэйн. – До сих пор раскаиваюсь. И что вас всех так слепит ее сила и красота? Она вероломна настолько же, насколько великолепна, а заботиться способна исключительно о себе любимой. Что у калсидийцев в рабстве быть, что у нее – не вижу большой разницы.

– А вот и неправда. – Сельден, маленький и худенький, как-то умудрялся смотреть на него сверху вниз. – Драконы не порабощали Старших. И нас не собираются порабощать. Есть множество способов разным народам жить в согласии, Рэйн Хупрус!

Рэйн только покачал головой.

– Где ты успел нахвататься подобных идей, мальчик? Откуда взял слова, способные направить гнев драконицы в нужное нам русло?

– Я их себе намечтал, – последовал по-детски безыскусный ответ. – Когда я мечтаю о том, чтобы снова лететь вместе с нею, я начинаю понимать, как она о себе судит. Королева небес, наездница рассветного ветра, великолепная, ширококрылая… Я разговариваю с ней теми словами, которые она сама к себе применяет. И это единственный способ беседовать с драконом. – Сельден по-взрослому скрестил руки на цыплячьей груди. – Можно сказать, это я так за ней ухаживаю. Сам-то ты, что ли, не так с моей сестрой говорил?

Неожиданное упоминание о Малте и о том, как он плел кругом нее любовные сети (в которые сам же и попался) подействовало наподобие воткнутого в спину ножа. Рэйн незряче качнулся прочь от мальчишки, прочь от его невыносимой улыбки. Сельден перехватил его, поймав за руку.

– И потом, Тинталья не врет, – добавил он тихо. Он поймал взгляд Рэйна и удержал его. – Уж мне-то можешь поверить. Мы для нее – слишком мелкие букашки, не стоящие того, чтобы нас обманывать. Если она говорит, что Малта жива, значит, так оно и есть. Сестренка обязательно вернется. Но чтобы этого добиться, позволь мне вести меня. Так же, как я сам позволил вести меня моим снам и мечтам!

Тут со стороны гавани послышались отчаянные, безумные крики. Народ мигом полез на деревья, на кучи битого камня, чтобы лучше видеть происходившее. Рэйн остался внизу. Драконица убивала людей, и он не желал на это смотреть. Вот долетел треск толстых бревен, переламывавшихся пополам. Надобно думать, еще один корабль остался без мачт.

– Поздно удирать, ублюдки! – в яростном восторге завопил кто-то из воинов.

Стоявшие рядом дружно поддержали его:

– Ты только посмотри, как взвилась! Вот уж верно сказано – владычица неба!

– Держитесь теперь, поганые калсидийцы!

– Вот это да! Один удар хвоста – и весь борт вдребезги! Грэйг неожиданно подхватил свой меч и взмахнул им над головой.

– За мной, за мной, люди Удачного! Пусть те из них, кто доберется до берега, не долго топчутся по нашей земле!

И он, прихрамывая, рысцой побежал в сторону набережной. Люди вылезали из руин и торопились следом за ним.

В конце концов на разрушенной площади остались только Сельден и Рэйн.

– Хорошо бы ты как можно скорее собрал представителей всех сословий, – вздохнул Сельден. – Когда будем договариваться с драконицей, надо, чтобы мы все были заодно. Иначе ничего не получится.

– Полагаю, ты прав… – рассеянно кивнул Рэйн.

Он припоминал странные мечты и еще более странные сны, одолевавшие в юности его самого. Ему без конца снился погребенный в земле город Старших, каким тот был когда-то. Город, полный света и музыки, населенный радующимися жизни людьми, то есть Старшими. Вот тогда с ним и заговорила драконица. Рэйн знал: подобные сны приходили к некоторым из тех, кто слишком много времени проводил там, внизу. Он привык считать, что это приключалось только с жителями Чащоб.

Рэйн протянул руку и коснулся пальцем щеки мальчишки, запыленной и грязной. Простая ласка вызвала самые удивительные последствия. Облетела засохшая грязь, и сделалась видна тонкая вязь серебристых чешуи, четко проступившая у Сельдена на щеке. Рэйн смотрел на нее, не находя слов.

ГЛАВА 17. ПЕРЕГОВОРЫ В УДАЧНОМ

Зал торговцев успел остаться без крыши; калсидийцам выпало закончить некогда начатое «новыми купчиками». Роника осторожно пробиралась между покрытыми сажей обломками, рухнувшими на каменный пол. Деревянные части крыши догорали уже после падения, так что все стены были сплошь загажены копотью, а от шпалер и знамен, висевших здесь когда-то, остались лишь обгорелые клочья. Наверху еще сохранялось несколько балок, обугленных до черноты. Послеполуденное небо хмурилось, грозя холодным дождем. Тем не менее торговцы из старинных семей Удачного со свойственным им упрямством настояли на общем сборе в здании, более не способном защитить их от непогоды. Это внушало Ронике невольную гордость. Вот оно, легендарное упорство потомков первопроходцев – во всей красе!

Свалившиеся бревна уже оттаскивали в сторонку, через оставшиеся попросту перешагивали. Под ногами похрустывали угли, в воздухе пахло отсыревшей золой. Огонь, уничтоживший крышу, не пощадил и столы со скамьями. Уцелело несколько стульев, но все они выглядели до того покореженными и колченогими, что Роника ни на один не отважилась сесть.

Как ни странно, необходимость стоять плечом к плечу со всеми прочими порождала в людях странное и непривычное чувство всеобщего равенства. Торговцы из старинных семейств, «новые купчики», рабы с татуированными лицами, широкоплечие рыбаки, бывшие слуги и бывшие господа… чьи-то друзья, чьи-то родственники…

Просторный зал, былая гордость Удачного, был набит битком. Те, кто не поместился внутри, устраивались на ступенях, располагались на лужайках, окружавших строение. Это были очень разные люди, но общая беда всех некоторым образом уравняла. Во всяком случае, на лицах лежала одинаковая печать горя и разорения. Сражение и пожар сделали зажиточных торговцев едва отличимыми от самых последних кухонных рабов. Все были с головы до ног в саже, в крови, в грязи, с волосами дыбом и с оружием на виду. Дети жались к родителям и соседям. Люди негромко переговаривались между собой, и, конечно, главной темой для разговоров служила драконица.