Читать книгу "Земля имеет форму чемодана - Владимир Орлов"

Шиш!

Напрасно его дразнили!

В Москву? Никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах!

Перекладывая бумажные листы, Куропёлкин на оказавшейся вверху кипы газете увидел на всю первую страницу фотографию «Волонтёры».

Так и застыл.

Ну, молодец милая подруга Нина Аркадьевна. Ну, стерва. Ну, выдумщица. Ну, ведьма. Знала, что подсовывать… Но ради чего?

Все его коллеги по ночному клубу «Прапорщики в грибных местах» стояли на фотографии перед ним, и ловкий поручик Звягельский, и болтун Стружкин в белых бараньих колечках, и обросшие шерстью атлеты, и японец, все, кто-то весёлый, кто-то опечаленный, но все. И объявлялось, что образована бригада волонтёров прапорщиков для участия в поисках дорогого им человека геонавта Куропёлкина.

Куропёлкин чуть ли не слезу пустил. Скупую, тихоокеанскую.

Ему стало стыдно.

Всё, решил он, что будет, то будет. Но надо добираться до Москвы.

А уж там вести себя по собственным установлениям правил чести.

402

И добрался.

С помощью и по подсказкам Башмака.

Башмак появился не сразу после убытия госпожи Звонковой, а дней через пять.

Он опять топтался возле Замковых ворот, и Куропёлкину показалось, что Башмак мёрзнет. Ничего странного в этом не было, наверняка изношенность и рваные раны Башмака затрудняли его пребывания в Сибири. Куропёлкин спустился к Замковым воротам, видеть которые никто не мог, и предложил Башмаку последовать с ним в палатку. В палатке Башмак нервно вышагивал, иногда подпрыгивая, никак не мог отогреться. Куропёлкин наполнил бокал коньяком и предложил Башмаку вкусить напиток в целях профилактики. Пасть Башмака тут же расширилась, и видно, что с охотой, была подставлена под струю солнечной жидкости.

Башмак тут же задремал и часа два дрых возле столика на полу с подогревом.

Придя в себя, Башмак принялся действовать решительно и даже не по чину властно. Указания его передавались Куропёлкину текстами бегущей строки на боку Башмака. «Надо добраться до станции Ужур…», «Не забудь ушанку, держи под рукой документы и рубли… выходи из палатки… всё содержимое комбинезона верни в подходящие для того карманы-отсеки… вот-вот… отыщи оранжевую кнопку… нажми на неё…». Куропёлкин отыскал кнопку, нажал, и за две минуты все карманы-отсеки заполнились изъятыми из них на время вещами и сейчас же стали плоскими. Как не было сотни лет здесь никакой палатки, так и теперь её не было. «Пошли!» — приказала бегущая строка. И пошли.

До Ужура шли часов восемь. Сопки, распадки. Сопки, распадки, ручьи. Безлюдье и беззверье. И наконец — хакасская степь. Ужур. Городок, рассказчику истории Куропёлкина хорошо знакомый, был тут в экспедиции. Какие чудесные под Ужуром озёра с солёной, почти морской водой и тёплыми, ласковыми волнами! Курорты бы злесь завести.

Но Куропёлкину было теперь не до курортов.

Расположился Ужур на железной дороге, севернее, у Ачинска, она поворачивала на восток — к Красноярску, и на запад — к Москве.

Куропёлкин купил билет до Москвы на проходящий поезд Абакан — Москва в плацкартный вагон, иных мест не было, и почти три дня катил в город с то ли со Ржевскими, то ли с Рижскими банями, в каких якобы произошёл с ним Счастливый случай.

Ещё в Ужуре он предложил совершить с ним путешествие Башмаку, но тот будто бы возмущённо подпрыгнул, фыркнул и сейчас же пропал.

403

Единственной приятностью в поездке Куропёлкина были хождения в вагон-ресторан. Уже в ожидании поезда в Ужуре он понял, что проголодался, и купил в придорожном киоске кусок жареной курицы. Сколько дней пролежал кусок в киоске и на каком масле его готовили, Куропёлкин определять не стал, а заглотал его, да что заглотал — сожрал в три секунды и почувствовал себя готовым к новым противостояниям с тюбиковой кухней. Естественно, в поезде, а ехал он в нём гражданином Бондаренко, уроженцем города Таганрога, никто не соотносил его заросшую рожу с плакатным образом геонавта Куропёлкина. Аттестовал он себя золотоискателем, парнем из тайги, и получил много предложений сыграть в карты, но отбрехался, мол, не умеет, в руки не брал, мама с папой не велели, а играет он лишь в китайскую забаву «го». От него отстали. Да и вид у детины-золотоискателя был трезво-зловещий. В вагоне-ресторане кормили неплохо, но скудно, и Куропёлкин, губы облизывая, стал вспоминать, каких цыплят табака и какие стейки подавала ему горничная Дуняша. И сейчас же сообразил, что если госпожа Звонкова его не обманула и разорвала подлинную бумагу с контрактом, его уже не будет обслуживать Дуняша.

«Ну и прекрасно!» — возликовал Куропёлкин и заказал сто пятьдесят граммов водки.

404

На Ярославском вокзале его встречали два молодых человека. Они предъявили документы, но в этом не было нужды. Люди были светлые взглядом, и их изящные сезонные пальто, серые в крапинку, были пошиты в одном ателье.

— Поздравляем вас, Евгений Макарович, с возвращением, — услышал Куропёлкин. — Мы сразу обязаны доставить вас в Центр исследований Геонавтики. Если вы, конечно, не возражаете.

— Не возражаю, — с важностью произнёс Куропёлкин.

Он и сам понимал, что хотя бы медики должны его обследовать, мало ли что, мало ли какие неведомые микробы прилипли к нему в его путешествии, не повредилось ли чего внутри него и не привели ли к каким-либо проблемам пожираемые им тюбики.

В Центре исследований Куропёлкина приветствовали и поздравляли важные люди, иные из них, видимо сановные и неприкосновенные, сами прикасались к Куропёлкину, удивительно, что и с заискиваниями. Куратор Селиванов скучал при этом в отдалении.

Сошлись на том, что Куропёлкину надо сейчас же отдохнуть, и отвели его в палату, более похожую на гостиничный номер в президентском отеле, но с кнопками для вызова медсестёр.

405

Сказались дорога и часовые пояса, за которыми должен был следить сапожник Бавыкин, и Куропёлкин мгновенно уснул.

Но потом был разбужен.

По номеру его при свете слабого ночника разгуливала женщина в белом халате. Ни медсестёр, ни врачей Куропёлкин не приглашал. Однако кто она, гадать не было нужды.

— Откуда вы здесь, Нина Аркадьевна? — Куропёлкин опустил ноги на пол. — Мне объявили, что здесь место государственно-потаённое.

— Куропёлкин, — сказала Звонкова, — если у женщины возникла необходимость проникнуть куда-либо, она пройдёт сквозь стены. Ты прочитал мою записку?

— Нет, — сказал Куропёлкин.

— И что ты с ней сделал?

— Превратил её в клочки, — соврал Куропёлкин.

— И молодец!

— Узнать про записку — и есть ваша необходимость?