Читать книгу "Черепаший вальс - Катрин Панколь"

Жозефина упала в кресло, оглушенная неожиданным открытием.

— Что ты сказала?

— Да ничего такого….

— Нет-нет. Повтори, что ты сказала, — приказала Жозефина дрожащим голосом.

— Она предпочитает кадрить красавчика Эрве! Лефлок-Пиньеля, если тебе так больше нравится! Думает, он разведется и женится на ней. Это нехорошо, я считаю. Он женат, и у него трое детей. Я от него вовсе не в восторге, но тем не менее… Нехорошо как-то.

Зоэ что-то еще говорила, но Жозефина уже не слушала. РВ. А если капитан Галуа хотела поговорить с Эрве Лефлок-Пиньелем или Эрве Ван ден Броком?

Разобраться с двумя Эрве. Видимо, капитан что-то обнаружила или заподозрила, и поэтому ее убили. Жозефина вспомнила, в какое замешательство пришел Лефлок-Пиньель, когда она хотела назвать его по имени. На террасе кафе, напротив комиссариата, сразу после первого допроса. Он сразу стал холодным и враждебным…

— О! Боже мой! Боже мой! — прошептала она, вжимаясь в кресло.

— Что с тобой, мам?

Нужно срочно поговорить с инспектором Гарибальди.

На следующий день Жозефина появилась в доме номер 36 по набережной Орфевр[129].

Она прождала час в длинном коридоре, разглядывая торопливых людей, которые громко окликали друг друга и хлопали дверями кабинетов. Иногда открывалась дверь, оттуда слышался смех, обрывки разговоров — потом дверь закрывалась, и все замолкало. Восклицания, телефонные звонки, внезапные выходы по двое, по трое, с пистолетами под мышкой. «Ну-ка, парни, в темпе! Все тип-топ, он наш! Давайте как обычно, главное — спокойствие». Коренастые, в джинсах и кожаных куртках, они стремительно уносились куда-то. Она ждала посреди всей этой суматохи, уже не так, как вчера, а спокойно, полная уверенности в том, что ее приход необходим. Время шло, она смотрела на часы, теребила замочек браслета, скребла ногтем царапину на скамейке, скатывала краску в черные шарики и щелчком отбрасывала их.

Наконец инспектор Гарибальди впустил ее в кабинет и предложил сесть. На нем была красивая красная рубашка, черные волосы зализаны назад так, словно стянуты резинкой. Он посмотрел на нее, как бы подбадривая, и у нее запылали уши. Она откинула назад волосы, пригладила их и разом рассказала ему все: про разговор в кафе с Лефлок-Пиньелем, про его странную реакцию на то, что она хотела назвать его по имени, про то, как она узнала, что Ван ден Брока тоже зовут Эрве.

— Знаете, я всегда про себя называла их «Ван ден Брок» и «Лефлок-Пиньель». А про имена вовсе забыла. Тем более составные фамилии и так уже длинные…

Она запнулась, и он тихо сказал:

— Я вас внимательно слушаю, мадам Кортес, продолжайте…

— А потом, вчера я пыталась работать над диссертацией, это итоговая работа по исследованиям в университете, там тысячи страниц, ее представляешь комиссии из профессоров университета, это очень трудно, любая ошибка — конец, и к тому же я слишком молода для такой работы, они не спустят мне ни единой оплошности…

Она подняла голову. Его вроде бы не раздражала ее медлительность. Он, наоборот, подбадривал ее внимательным взглядом черных глаз, опушенных темными ресницами. Она как-то успокоилась, расслабилась. Не такой уж он и страшный, в конце концов. Она даже перестала считать его опасным. Наверное, у него есть жена, дети, по вечерам он возвращается домой, смотрит телевизор и рассказывает, как прошел день. Жена слушает его, разглаживая утюгом рубашки, потом он заходит в детскую сказать ребятам «спокойной ночи». Человек как человек, одним словом.

— И вот я сидела и вместо того чтобы работать, обдумывала ваши слова. Я не понимаю, в чем меня обвиняют. Чья сообщница… Почему сообщница? Вот и думала, размышляла. И особенно о той истории про «разобраться с РВ». Я написала на бумажке «Разобраться с РВ»: если речь о рабочей встрече, тут что-то не вяжется. Я очень тонко чувствую стиль, внимательна к словам, все-таки у меня филологическое образование, и вот я крутила эти слова так и сяк, когда вошла моя младшая дочь…

— Зоэ? — спросил инспектор.

— Да, Зоэ.

Он запомнил ее имя. Это хороший знак. Может, у него у самого маленькая Зоэ. Когда она родилась, они колебались между Зоэ и Камиллой, но Жозефина решила, что Зоэ звучит лучше, такое имя — как дополнительный шанс в жизни. А по-гречески Зоэ значит «жизнь». Антуан в конце концов с ней согласился.

— Зоэ вошла в вашу комнату и… — сказал инспектор, прервав ее размышления.

Она продолжала, стараясь говорить четко и ясно. Уши постепенно перестали гореть. Он слушал, откинувшись в кресле. На красной рубашке не хватало одной пуговицы. Когда она дошла до Х4УКТБ и РВ, которое превращается в Эрве, он воскликнул «Твою ж мать…» и звучно хлопнул ладонью по столу. Лежащие на столе предметы подпрыгнули, Жозефина вздрогнула.

— Простите, сорвалось, — извинился он, успокоившись, — но вы действительно нам изрядно помогли, мадам Кортес. Могу я попросить вас никому ни слова не говорить о нашем разговоре? Никому? Слышите? Речь идет о вашей безопасности.

— Это так важно? — испуганно пролепетала Жозефина.

— Сейчас вы перейдете в соседнюю комнату, мы запишем ваши показания.

— Думаете, это будет полезно для следствия?

— Да. Вы влипли в странную историю… Тут еще не все ясно, но, возможно, вы подсказали деталь, необходимую для дальнейшего расследования.

— Вы полагаете, это связано с разными преступлениями?

— Я не говорил этого, нет! И мы пока далеки от разгадки. Но это важная деталь, а в такого рода расследованиях все основывается на деталях. Одна деталь, затем вторая — и глядишь, распутано очень сложное дело. Как пазл…

— А могу я спросить, почему вы меня подозревали? — расхрабрившись, спросила Жозефина.

— Это наша работа — подозревать все окружение жертвы. Вы знаете, убийцей часто оказывается кто-то из близких. В вашем случае подозрительно было, что вы хранили молчание после первого нападения. Любой человек в такой ситуации примчался бы в полицию и быстренько все выложил. Немедленно. Вы же не только не пришли сразу, вы много дней сидели и не заявляли о нападении. Мы подозревали вас в пособничестве. Было похоже, что вы знаете преступника, но покрываете его.

— Теперь я могу вам сказать… Сначала я действительно подумала о Зоэ, но, думаю, это потому, что я подозревала своего мужа.

— Антуана Кортеса?

Инспектор вынул из стопки досье и открыл его.

— Умер в сорок три года в пасти крокодила в Килифи, Кения, после того, как два года занимался разведением крокодилов, работал управляющим у некоего мистера Вэя, проживающего в…

И он развернул перед Жозианой всю жизнь Антуана. Дата и место рождения, имена родителей, его встреча с Миленой Корбье, служба в «Ганмене», его связи, его банковские займы, размер обуви. Не забыли даже про обильное потоотделение. Жозефина слушала его, пораженная.