Читать книгу "Черепаший вальс - Катрин Панколь"

Он протянул ей белый листок, где капитан написала большими буквами, черным фломастером: «Разобраться с РВ. Разобраться с РВ. Разобраться с РВ». «РВ — очевидно, рабочая встреча. Встреча с вами. Она, должно быть, собиралась задать вам еще вопросы в ходе этой встречи. У вас что, были разногласия?» — «Нет. Меня удивляла ее враждебность. Я думала, может, ей мое лицо не нравится». — «Ха! — засмеялся он. — Это, по-вашему, причина для подозрений? Надо подыскать другую отговорку. Или найти очень хорошего адвоката. Положение у вас не ахти…» Она расплакалась: «Ну что еще вам надо? Говорю же, я тут ни при чем!» — «Это все, мадам, так говорят! Самые закоренелые преступники все всегда отрицают и клянутся головой матери, что ничего не сделали…» Он постучал по столу, имитируя соло на барабанах. В эту минуту открылась дверь, и он прервал свое импровизированное выступление: пришел коллега с новыми сведениями. «Представляешь, у нас новый свидетель. То что надо! Это подруга той официантки. Она на три месяца ездила в Мексику и только что узнала про смерть подружки. Пойдем, ты нужен». — «Ладно, — заключил инспектор, — я ухожу, и вы можете идти, но в вашем деле не все гладко. На вашем месте я бы подумал!»

Выходя из кабинета инспектора, она всегда встречала соседей. Они ждали, сидя на деревянных скамейках в коридоре с облупившимися стенами, и даже не решались разговаривать. Все заранее считали себя виноватыми. Мсье и мадам Мерсон кипели от гнева, Пинарелли-сын тихо улыбался, словно знал какой-то исключительный секрет, а здесь сидел просто для виду, Лефлок-Пиньель с Ван ден Броком чувствовали себя уязвленными до глубины души.

— Ничего не поделаешь! Если мы откажемся сюда ходить, они притащатся к нам домой или запрут нас здесь, — возмущалась мадам Ван ден Брок, бешено вращая глазами.

— Нет, нет, — урезонивал ее муж. — Конечно же, это невыносимо, но мы должны подчиниться протоколу. Нервничать бесполезно, наоборот, надо противопоставить им ледяное спокойствие.

Мадам Лефлок-Пиньель получила медицинскую справку и могла не присутствовать на допросах.

А почему они считают, что убийца — кто-то из нас? — спросила себя Жозефина. Потому, что дядя Бассоньерихи со своим компроматом разжигал вражду и семейство мстило за то, что их подвинули в глубь двора? У мадемуазель де Бассоньер были досье на всех. Не только на обитателей корпуса «А»! И то, что я знаю троих из четырех жертв, еще не делает из меня сообщницу! А официантку я в глаза не видела! Все их умозаключения гроша ломаного не стоят. Это капитан Галуа их настроила против меня. Я ей чем-то не понравилась в первую нашу встречу. Я так действую на некоторых людей: они считают меня какой-то бесхарактерной, вялой кулёмой или даже полной дурой. Или ей моя книга не понравилась? Может, она хотела быть писательницей, а ей три рукописи завернули. И она говорила себе: почему она, почему не я? «Разобраться с РВ, разобраться с РВ». Это даже неграмотно как-то. Разбираются с делами или людьми, а не со встречами.

Она встала, пошла за словарем. Нашла нужную букву, прочитала, пробормотала: ну что, я права, разбираться: «выяснить подробнее, прояснить для себя». Встречу назначают, предлагают, подготавливают, организуют, откладывают — а не разбираются с ней. И потом, это не встреча, а допрос. Тоже разница. А обычно капитан Галуа не делала речевых ошибок, меня это тогда поразило. Немногие люди говорят совершенно правильно.

Она написала в блокноте эти буквы. РВ — да, рабочая встреча, но к тому же Реакция Вассермана, Резонное Возражение, Расстройство Восприятия, Роковой Вопрос. Зоэ просунула голову в дверь и беспокойно поглядела на мать.

— Ты что делаешь, мам?

— Работаю…

— Правда работаешь?

— Нет, рисуночки рисую, — призналась Жозефина, уставшая от круговорота неприятных мыслей.

— Покажешь? — неуверенно спросила Зоэ.

— Да ну, они неприкольные…

Зоэ села на подлокотник кресла. Жозефина протянула ей листок с разнообразными РВ и стала думать, как это объяснить любопытной девочке. Не хотелось рассказывать о допросе.

— А-а… — разочарованно протянула Зоэ, роняя листок. — Ты учишься писать эсэмэски?

— Нет, — удивленно ответила Жозефина. — Наоборот, когда я отправляю эсэмэс, я стараюсь писать все слова полностью, и я надеюсь, что ты так же делаешь. А не то разучишься писать по-французски…

— О! Я так делаю, да. Но другие — нет. Знаешь, что мне недавно прислала Эмма?

Зоэ взяла карандаш и написала рядом с Жозефиниными РВ:

— Послание из пяти букв и цифры, «Х4УКТБ».

— Полная бессмыслица! — воскликнула Жозефина, пытаясь расшифровать непонятную аббревиатуру.

— Нет… Думай, думай.

Жозефина прочитала буквы по порядку, потом задом наперед, но так и не догадалась.

— Сдаюсь, — сказала Жозефина.

— Произнеси вслух. Четыре означает «ч».

— Ха чу ка тэ бэ. Все равно непонятно.

— Думай.

Жозефина вновь прочла, на этот раз медленно, и опять не поняла.

— Нет, не получается.

— Ну слушай: Ха чу ка тэ бэ. А потом быстро произносишь… Хочу к тебе!

— Никогда бы не додумалась!

— Я вот за пять минут отгадала! Уже научилась!

— А я-то старушка, и мне не хватает тренировки…

— Я этого не говорила, мам.

Она подвинулась к Жозефине, обняла ее за шею, выпятила круглое пузико. Она была в том возрасте, когда девочка ведет себя то как женщина, то как ребенок, когда она уже целуется с парнями, но еще не прочь приласкаться к маме. Жозефине трудно было представить ее в объятиях Гаэтана, даже если ласки у них совсем невинные. Она обняла дочку и прижала ее к себе.

— Ты самая красивая, мамочка!

— А ты моя любимая маленькая деточка!

— Нет, я уже не деточка! Я взрослая.

— Ты всегда для меня будешь маленькой моей деточкой.

Она зарылась лицом в шевелюру дочки, закрыла глаза, вдохнула запах ванильного шампуня и мыла с ароматом зеленого чая.

— Хорошо пахнешь. Хочется тебя съесть.

— Слушай, мам, не знаю, чем заняться…

— А где Гортензия?

— Она уехала к Марселю. А меня не взяла! Сказала, что должна поговорить с ним насчет Милены с глазу на глаз.

— И ты скучаешь…

— Давай, мам, кончай работу и пошли погуляем с Дю Гекленом…

Жозефина почувствовала, как Зоэ обмякла в ее объятиях, и поняла, что ужасно хочет сделать ей приятное. Она оттолкнула бумажки и встала.

— Ладно, солнышко.

— Но только вдвоем. Ирис не возьмем!

Жозефина улыбнулась.

— Ты серьезно думаешь, что ей бы захотелось гулять вокруг озера с приблудным уродцем?

— Ой, нет! Она предпочитает кокетничать с красавчиком Эрве. «Вы полагаете, Эрве? Ах, ну знаете, Эрве… Ну скажите мне, Эрве, вы же такой прекрасный Эрве… С нетерпением жду нашей следующей встречи, Эрве!»