Читать книгу "В Дикой земле - Илья Олегович Крымов"

что Руада? Он ведь не всегда был лысым?

— Руада… ах, это такая долгая история, и такая сложная.

— Нам не впервой делиться долгими историями, — усмехнулся волшебник.

Вифани покачала головой в сомнениях, но всё же уступила:

— Во время последней войны Тенсей придумал новый военный ход: он приказал Руаде, который тогда был ещё не лишён почёта, тренировать небольшую армию недоумков для настоящего боя. Руада всегда был хорошим наставником и сильным командиром. Сам он не обрадовался такому поручению, но подчинился и усердно готовил этот странный резерв. Ближе к концу войны, на землях Клыкастых Тенсей решил использовать недоумков как жертвенного дунтранка и Руада должен был направить их в самую гущу, чтобы облегчить задачу настоящим воинам.

— А он ослушался.

— Он заколебался. Кто-то говорит, что от страха, — Вифани шмыгнула носом, — но мама не верит. Когда недоумки вступили в бой и надо было удерживать их в нём, Руада не сделал этого как должно, бросил клич на отступление. Он не испугался, а просто пожалел их. Битву, как и войну, мы выиграли, но жертв было очень много… и отец с Маэлаком среди них. Тенсей был в бешенстве. Он назвал результат провалом и обвинил Руаду, попытался его убить даже, но лишь покалечил. Мама долго выхаживала его… не знаю, как у неё это получилось.

— Госпожа Локра — лучший лекарь…

— Я не об этом!

— А. — Волшебник печально покивал. — Думаешь, всё же он виноват?

— Я думаю, Тарка, что виновата наша глупость. Великая Пуща безразмерна, места хватит всем, но вместо взаимной помощи мы практикуем взаимное уничтожение! А наши воины ещё и традиционно брони не носят, глупцы!.. — Запал Вифани быстро прогорел. — Мама не видит за ним вины, она говорила в его защиту перед старшинами и потому Руаде не выпустили душу. Хотя, я думаю, такому как он легче было умереть, чем прозябать там, вниз.

Церемония внизу подходила к кульминации, музыка перешла в непрерывный «барабанный бой предвкушения», в центре площади, на помосте в окружении народа стояла большая бочка, окованная бронзовыми кольцами и заполненная одинаковыми, ошкуренными палками. Уже знакомый Тобиусу старик, тот самый, что осенью прошлого года явился на носилках объяснять недоумкам из ямы их место в жизни, степенно подбирался к ней. На этот раз он шаркал родными ногами, опираясь на трость, преисполненный пониманием важности своей роли, да и нужная палка наверняка ни коим образом не была отмечена среди прочих.

Волшебник ощутил на себе взгляд, уже некоторое время он игнорировал это внимание, но оно не ослабевало и Тобиус повернулся к Вифани.

Девушка действительно смотрела на него, смотрела внимательно, странно, задумчиво, пристально. Тепло. Даже совершенно неопытный в некоторых вещах Тобиус понял, что что-то происходит, а когда пришла уверенность, его мысли заметались в голове как испуганные мыши, оказавшиеся перед котом.

— Я знаю, что это был ты, — прошептала Вифани очень тихо.

— Что — я? — также тихо спросил Тобиус, хотя и ждал этих слов много, много недель.

— Я знаю, что это ты не дал им нас похитить.

— Это невозможно.

— Не знаю как, или почему, но знаю, что это был ты.

Её ясные глаза скрылись за веками с ресницами-опахалами, лицо медленно приближалось, губы чуть вытянулись. Надо было принимать решение быстро, так что он принял и тоже чуть подался вперёд. Поцелуй, совершенно невинный, детский, длился всего несколько секунд и был прерван взрывом криков, донёсшихся снизу. Их губы расстались и двое замерли, глядя друг на друга, лицом к лику, очень близко.

— Кажется, — первой нарушила молчание она, — весна всё же наступила.

— Да, наступила.

— Пойдём домой?

— Да, пойдём.

* * *

И весна действительно наступила.

После поцелуя ни один из участников инцидента ни разу не упомянул о нём. Тобиус продолжал исполнять свои обязанности днями и учиться ночами, порой он также сопровождал Вифани во время обходов, помогал диагностировать и лечить пациентов. Лишь иногда посреди обсуждения формул или во время несложных алхимических опытов девушка ненадолго становилась молчаливой и можно было заметить, как алели кончики её ушей.

С официальным приходом весны наконец-то открылись ворота и сару из высотных деревенек потянулись в город, чтобы пополнить некоторые запасы, кое-что выгодно обменять, поделиться новостями. Главной темой для разговоров с пригородными жителями оказалась дерзкая вылазка гамадрилов. Небывалая наглость и небывалая удача. Жители деревенек неустанно вспоминали шум тревоги, крики и звуки погони под своими жилищами; стражей, мчавшихся по среднему ярусу и пускавших вниз стрелу за стрелой. Многие из них решили, что опять недоумки устроили зимний набег на склады. Слава Образу Предка, что проклятые зубастые твари не смогли выкрасть одну из лучших лекарей Ронтау! Бог явно был на стороне правильных сару!

Эпир прошёл незаметно, а за ним наступил по-настоящему тёплый и солнечный эйхет, предвестник лета. Голая крона баньяна стала одеваться в зелень, почки распускались повсеместно, зеленел и весь остальной мир. Почти сразу же вместе с листьями стали появляться зародыши плодов шелковицы, маленькие, бледные, жёсткие и несъедобные. Росли они неравномерно, где-то густо, а где-то пусто.

Возликовали разводчики шелкопряда, которые месяц готовились к началу нового шелководческого сезона. Посовещавшись в последний раз, они принялись выносить из прохладных хранилищ оставленные предыдущим поколением мотыльков кладки, — тонкие деревянные щиты с тысячами жёлтых грен, проведших зиму в состоянии безмятежного сна.

Под ласками тёплого солнца они вылуплялись, далеко не все, но очень, очень многие, и как только новорождённые гусеницы рождались на свет, заботливые фермеры просто заваливали их свежими листьями тутовника. Ясли открывались для шелковичного червя тут и там на дереве, сотни симианов охраняли их, заботясь о довольно уродливых бледных насекомых как о родных детях, радуясь их пугающе быстрому росту день ото дня. Этим уродцам, мягким, глупым, совершенно беззащитным, предстояло всё время есть, прерываясь только на сон, чтобы пройти через четыре линьки, после которых они станут совершенно огромными.

С весенним потеплением из Ронтау в окрестности устремились многочисленные лекари и травники, коими был славен Длиннохвостый народ. Все желали пополнить запасы редких и особо ценных ингредиентов: цветов, кореньев, ранних ягод. Более прозаические, но всё равно полезные травы тоже ждали своей очереди, но их собирать отправят обученных