Читать книгу "Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ - Александр Ржавин"

Специалисты особых миссий военной разведки, всегда готовые к тайной борьбе, часто ходят на кораблях флота или судах разведки во многие районы мира. Местоположение и подходы к важным военным и гражданским береговым объектам являются основной задачей так называемой «разведки объектов», от результатов которой полностью зависят качественная подготовка разведывательно-диверсионных групп и способность их выполнить приказ по уничтожению указанных целей в назначенное время. В настоящее время более чем когда-либо ясно, что заблаговременное уничтожение объектов противоракетной и противовоздушной обороны, а также позиционных гидроакустических систем дальнего подводного наблюдения противника позволит баллистическим и крылатым ракетам, стратегическим бомбардировщикам и подводным лодкам носителям ядерного оружия с меньшими потерями прорваться к намеченным целям. Предварительное изучение нужно и для того, чтобы определить необходимое количество разведдиверсантов на каждый обреченный объект. Например, за 80-е годы специалисты специальной разведки военно-морского флота Советского Союза только на западном направлении посетили и проявили активность в районе Кубы, Ирландии, Гренландии, Исландии, Бискайском заливе, Норвежском и северном морях и в некоторых других особых точках. О Балтийском море, Балтийских проливах (Проливной зоне) и всего северо-западного пограничного района говорить даже и не стоит — эти места постоянно в сфере повышенного внимания разведорганов.

Интересно, что кое-кто в руководстве ВМФ явно лелеял замыслы использовать водолазов-разведчиков для захвата власти в СССР. Как-то в середине 70-х годов в 561-й ОМРП с очередной проверкой приехал некий адмирал. С интересом ознакомившись с частью, посмотрев «мультики» в исполнении «парусников», адмирал остался всем очень доволен. Пообщавшись с офицерами, он подошел к матросам. Похвалил их, поговорил о том, о сем, и вдруг спросил:

— А что, смогли бы вы, допустим, Кремль взять штурмом?

— А что в этом такого? Командиры прикажут — и Кремль возьмем! — бодро ответили «парусники».

Расплывшееся в улыбке лицо адмирала просто сияло. Окрыленный таким ответом, он бодро пошел в сопровождении своей свиты, что-то оживленно с ними обсуждая. Вероятно, в среде руководства флотом все-таки были здравомыслящие люди, полагавшие, что генсек Брежнев слегка засиделся в Кремле, и пора бы руководству КПСС «обновить кровь».

Есть много легенд о том, что спецназовцы ВМФ воевали в Афганистане. К примеру, автор несколько раз сталкивался с рассказами о том, что в Афганистане якобы на выполнение задания были направлены три разведгруппы — с Балтики, Черного моря и Каспия (или же Балтики, Черного моря и Тихого океана). При этом якобы две группы задание выполнили, понеся потери, а вот каспийцы пропали без вести (во втором случае без вести пропадали две последние группы). Однако это лишь легенды. Судя по всему, спецназ ВМФ в Афганистане не воевал.

Почти все офицеры боевых подразделений (рот) писали рапорта с просьбой направить их в Афганистан. Просились туда и многие матросы и старшины: в знак солидарности с другими войсками и показать «духам», как умеет воевать советский морской спецназ. Но их туда так и не пустили. Причины были разные. и вовсе не то, что воевать нужно было в горах — горную подготовку интенсивно проходили, к примеру, в 17-й ОБРСПН. С одной стороны, плановые мероприятия, в которых должны были участвовать боевые пловцы, никто не отменял: боевое дежурство в морях и океанах, проверка охраны объектов и т. д. С другой же стороны, командование ВМФ не хотело отдавать своих людей в состав подразделений другого ведомства. А воевать в составе своего отдельного отряда водолазам-разведчикам не позволили.

Вместе с тем, в спецназе ВМФ служили те, кто воевал в Афганистане. К примеру, капитан 1-го ранга Анатолий Карпович, пришедший в морской спецназ из морской пехоты, воевал в Афганистане в 1981–1983 годах, был за это награжден.

А вот в Чечне водолазам-разведчикам повоевать довелось. В самом начале 1995 года Анатолий Карпович построил «парусников»:

— Не мне вам объяснять, что сейчас происходит на Кавказе. Вы все сами знаете. Нужны добровольцы.

Ни секунды раздумья — весь личный состав сделал шаг вперед.

— Что вы! От нашей части необходимо только четыре человека…

Подобное произошло и в других ОМРП. Сепаратисты в искаженном виде, но что-то узнали. Пошел слух — прибыли какие-то подводники. Ехидству чеченских террористов не было предела — как же, у России совсем солдат не осталось, с подлодок экипажи снимают. Что за «подводники» прибыли на Кавказ, дошло не до всех террористов. Только до тех, кто выжил после боев с морской пехотой, в составе которой и действовали водолазы-разведчики: в январских боях в Грозном, а потом наматывали на гусеницы БМП остальную Чечню.

Одна из задач морской пехоты — охрана военно-морских баз. А они почти всегда расположены в населенных пунктах или рядом с ними. Так что морпехам не надо было объяснять, что такое бой в городских условиях. Тем не менее, одно дело учения, другое дело — война. Особенно такая, когда обе стороны, и штурмующая, и обороняющаяся, воюют одним и тем же оружием, используют одну и ту же тактику, говорят на одном и том же языке. Десантники и мотострелки поделились с морпехами бесценным опытом, полученным в ходе жесточайших боев конца 1994 — начала 1995 годов.

В дивизиях и бригадах морской пехоты есть свои разведывательные подразделения. Даже в отдельном морском инженерном батальоне (ОМИБ) морской пехоты есть разведывательный взвод. именно в подразделения разведки МП влились боевые пловцы. Вместо специальной разведки они занимались обычной: разведывали оборону противника, брали языков, корректировали огонь артиллерии и т. п. и не только: использовались в десантно-штурмовых операциях, как обыкновенная пехота или как охрана высокопоставленных лиц.

К сожалению, с осени 1991 до декабря 1994 года боевая подготовка в частях и соединениях морской пехоты, как и в других частях ВС, была не на должном уровне. У кого-то опускались руки, но кто-то днями и ночами был с личным составом, обучая бойцов премудростям войны. Одним из таких замечательных офицеров был командир разведроты 336-й бригады морской пехоты БФ гвардии капитан Евгений Николаевич Колесников (1963–1995). В составе разведбата МП он два года воевал в Афганистане. На его счету десятки рейдов, множество успешных операций. Однако он никогда этим не кичился. Лишь от его сослуживцев можно было узнать, что «духи» за ним устраивали настоящую охоту, обещая за его голову большие деньги. В бригаде МП он должен был занять должность начштаба разведбатальона, но тут началась Чеченская война, на которой он погиб в бою, уже после смерти став майором и Героем России. Разведвзвод, которым командовал Колесников, он формировал только из добровольцев, выдержавших тестирование, в том числе и на психологический отбор. Недаром морские спецназовцы с Балтики попали в его распоряжение.

Из «парусников» особенно отличился «один матрос срочной службы» (как его скромно называли в газетах). Уже в первый день боев он уничтожил пять снайперов противника, пулеметчика и нескольких гранатометчиков, чем обеспечил успешное продвижение батальона. Всего за первые три дня боев он настрелял столько снайперов, пулеметчиков и гранатометчиков противника, что его представили к званию «Герой России». Командиры были в восторге — они даже представить не могли, что на такое способны «моряки». Однако эту награду боец не получил. На самом верху «зарубили»: в списке представленных к такой награде, понимаете ли, одни офицеры, десантники и гвардия, и вдруг… матрос. Матрос? Какой такой матрос? Почему матрос? Поэтому спецназовца наградили орденом Мужества.