Читать книгу "Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж"

Кэт немного снизила скорость.

— Да, мы же не хотим попасть в лапы полиции.

— Не знаю, зачем такая спешка, — сказал Дант. Он открыл бардачок и неожиданно обнаружил в нем кислые вишневые леденцы, помогающие от морской болезни. — Я не очень-то жажду оказаться в Валь д'Изер. Да и тебе вряд ли не терпится встретить Международного Финансового Чародея. Хочешь конфетку?

— Что ты имеешь в виду? — запальчиво произнесла Кэт, стараясь справиться и с рулем, и со вспыхнувшим гневом. — Разумеется, мне не терпится увидеть Джайлса. Он поможет мне расстаться с Довиль-кресент. Ты, кажется, забыл, что он мой парень?

Дант саркастически причмокнул:

— Ну, раз ты так говоришь…

— Что ты имеешь в виду, маленький поджигатель?

— Только то, что твои взгляды немножко не такие, как шесть месяцев назад. Во-первых, в руки тебе плывет симпатичная сумма денежек. И ты на пороге открытия средства от Синдрома Крессиды Гренфелл, ранее считавшегося неизлечимым.

Кэт заметила в зеркале полицейскую машину и сбросила скорость до семидесяти пяти миль в час.

— Я чувствую себя очень виноватой перед Кресс, так что не сыпь соль на рану. Если бы я знала, чем ей помочь, я бы немедленно предложила это, можешь не сомневаться.

— Я говорил не о Кресс.

Кэт замолчала.

Они подъехали к развязке, ведущей на разные стоянки, и Кэт не колеблясь, выбрала краткосрочную. Она собиралась заставить заплатить за парковку Данта.

— Давай двадцать, я иду в кино, — заявила она, останавливая машину у самого столба.

Дант поворчал, но вытащил из бумажника двадцать фунтов и вручил Кэт. Они направились к терминалу европейских рейсов. Она несла рюкзак Данта. Все магазинчики были до ужаса знакомы. Кэт с тоской подумала о булочках с черникой.

— Не хочешь ли попробовать подняться на борт голышом? Может, попадешь на телевидение, — предложила Кэт, когда они просматривали глянцевые журналы у одного из киосков.

— Нет, не имею врожденного актерского таланта. И не хочу. Я собираюсь спать в самолете. Видит бог, силы мне пригодятся.

— Когда ты возвращаешься?

А думала Кэт о том, сколько времени нужно, чтоб переодеться к прибытию Джайлса. Интересно, в местных аптеках продают какую-нибудь косметику?

— Скоро. — Дант выбрал несколько газет и «Литературное обозрение». — В воскресенье вечером? Скоро — это насколько быстро? Зависит от того, удастся ли ей уложить меня на соседнюю койку к своим переломаным.

Они подошли к воротам, ведущим на взлетную полосу. Кэт взглянула на табло прибытий. Кажется, самолет Джайлса там значится. По крайней мере, теперь она уже знала, у каких ворот надо ждать.

— Ну, тогда увидимся в воскресенье.

— Нет.

— Нет?

Дант изогнул брови.

— Разве ты не будешь торчать всю следующую неделю в Челси? Ведь Великий Гэтсби вернулся.

— Дант, можешь помолчать? — отрезала Кэт. — Ты мне все портишь. Ты не представляешь, как давно я жду этого момента, а ты просто… — она не знала, что сказать. — Ты даже не видел его никогда.

— Ой, ведь, правда, — тон его был раздражающим, но почти вмиг изменился: — Что-нибудь передать Крессиде?

Кэт вспыхнула.

— Просто привет. Я очень, очень ей сочувствую. Но я по-прежнему считаю, что она гадко поступила с тобой и с Гарри, и… — Она покраснела сильнее и опустила глаза. — Было бы лицемерием притворяться, будто я простила ей это, потому что она больна, а ты нет. Просто передай от меня пожелание скорее поправляться.

— Ладно, — согласился Дант. — Она поправится, можешь не терзаться так сильно. — Он похлопал ее по плечу и снял с него свой рюкзак. — Хорошо, мне пора. Я позвоню Гарри и попрошу меня встретить. Но не говори ему, куда я уехал. Сперва надо узнать, насколько плохи дела нашей Лукреции Борджиа.

— Или можно просто найти денег на такси.

— Э-э… нет.

— До встречи.

Кэт махнула ему рукой. Небритое лицо Данта на секунду осветилось улыбкой. Затем она помчалась в уборную. Конечно, в телефонной будке она смотрелась бы эффектнее, но нужно ведь еще накраситься.

Кэт заперлась в ближайшем туалете для инвалидов. Ей было немного стыдно, но она поклялась себе справиться быстро. Она вытащила джинсы из пакета и расправила их.

Боже, какие маленькие.

С героическими усилиями она стянула с себя все слои одежды, стараясь не смотреть в зеркало, и, держась за стену, переменила нижнее белье. Затем Кэт надела блузочку. Теперь она почти похожа на Софи Лорен в трусиках до пояса. Хорошо еще, что волоски на теле совсем светлые. Кэт не помнила, когда в последний раз делала депиляцию.

Но это все были легкие операции. Джинсы она еще не трогала.

Кэт пробовала думать о Джайлсе и его былых комплиментах по поводу ее ног, ее прелестных худеньких плечиков, сливочно-белого живота.

Этот самый сливочно-белый живот нависал теперь над поясом бабушкиных трусов.

«Ничего, — утешала себя Кэт, беря в руки джинсы. — Я не так уж и сильно поправилась. Я не чувствую себя жирной. И голодной. Это прогресс по сравнению с теми временами, когда приходилось оставлять половину ужина на тарелке и отрицать, что шоколад — важная составляющая жизни».

Кэт села на унитаз и просунула ноги в джинсы. Они показались зловеще тугими в лодыжках. Кэт встала и изо всех сил дернула их кверху.

Джинсы застряли на бедрах и выше не двигались.

Слезы защипали ей глаза.

Забыв про гордость, Кэт легла на влажный пол, втянула живот и принялась извиваться, как червь, танцующий самбу. Она чувствовала, как грубая ткань трется о нежную кожу бедер. Жаль бедер. Последние шесть месяцев их облекали широкие теплые штаны или темные плотные колготки. Джинсы были для бедер таким же испытанием, как и для нее. Живот уже, похоже, прижимается к позвоночнику.

Джинсы не налезали.

Кэт на минутку расслабилась и с отчаянием подумала, не попробовать ли освободить желудок.

Может, не надо было есть эту овсянку.

Кэт благодарила бога, что зеркало высоко и она не видит себя, лежащую с джинсами на полу, словно девушка с рекламного плаката семидесятых, украшавшего примерочную в магазине дома. Она долго думала, что на полу надевать джинсы удобнее всего.

«Ничто не убедит меня, что я толстая, — с яростью решила она. — Почему какие-то дурацкие плакаты намекают, что я не справлюсь? Я натяну эти джинсы, даже если это станет последним делом в моей жизни и меня придется выносить из этого туалета».

Кэт стиснула зубы и потянула джинсы за петли на поясе. Кожа на пальцах побелела. Благодаря какой-то помощи свыше и утягивающим трусикам она заставила джинсы подняться по бедрам.