Читать книгу "Белая королева - Филиппа Грегори"

Я пыталась убедить его, что в подобных действиях нет нужды, что можно просто подождать, не давая никаких поводов для пересудов, пока они не затихнут сами собой, но меня Ричард слушать отказывается; он теперь слушает только Ричарда Ратклифа и Уильяма Кейтсби, а те уверяют, что весь север тут же восстанет против короля, если он оскорбит память своей жены, принадлежавшей к знаменитому семейству Невиллов из Нортумберленда.

Но что гораздо хуже, Ричард полагает, что для спасения моей репутации мне необходимо немедленно покинуть двор и где-нибудь скрыться. Но гостить у тебя он ни за что не разрешает, а отсылает меня к леди Маргарите и лорду Томасу Стэнли, к этим самым ужасным из всех дурных людей, и настаивает, что лорд Томас — один из немногих, кому он действительно может меня доверить. Король уверен, что в доме Стэнли мне будет обеспечена полная безопасность. Ричард также считает, что никто уже не усомнится в безупречности моей репутации, если меня примет в своем доме леди Маргарита.

Мама, ты должна это остановить! Я не смогу жить у этих людей! Ведь леди Маргарита меня попросту замучает: она, наверное, думает, что я нарушила данное ее сыну слово и разорвала нашу с ним помолвку, а за это сам Бог велел ей меня ненавидеть. Напиши Ричарду или даже сама как можно скорее приезжай ко двору и объясни ему, что мы с ним будем счастливы, что все у нас будет хорошо, что нам нужно только немного подождать, пока утихнут эти сплетни и слухи, и мы сможем наконец пожениться. У Ричарда нет таких друзей, на кого он мог бы по-настоящему положиться; у него нет своего Совета, который мог бы открыть ему правду. Его мнение сейчас зависит от тех, кого не зря называют в народе Крысой и Кошкой,[36]а эти господа очень опасаются, что мое влияние на короля окажется не в их пользу, поскольку я пожелаю отомстить за их вражду с нашим семейством.

Мама, я люблю Ричарда. Он моя единственная радость в этом мире. Я принадлежу ему целиком — и сердцем, и душой, и телом. Ты говорила, что от меня потребуется гораздо больше, чем просто любовь, если я хочу стать королевой Англии, так ответь, как мне поступить. Не могу же я отправиться к этим ужасным Стэнли! Что же мне делать, мама?

На самом деле я тоже не знала, что ей теперь делать, бедной моей девочке. Она влюбилась в человека, у которого сама возможность выжить зависела от того, будет ли он в состоянии управлять страной, будет ли Англия верна ему. А уж если бы он сообщил всей Англии, что намерен жениться на собственной племяннице, чуть ли не на следующий день после того, как тело его бедной жены было предано земле, то ему попросту пришлось бы сразу подарить Генриху Тюдору весь север. Северяне вряд ли дружелюбно восприняли бы подобное оскорбление Анны Невилл, будь она жива или мертва, а ведь Ричард прежде черпал свои силы именно на севере, и северяне всегда оказывали ему решительную поддержку. Нет, он, разумеется, никогда не осмелится подобным образом обидеть жителей Йоркшира, Камбрии, Дарема и Нортумберленда. На такой риск он вряд ли пойдет. Во всяком случае, уж точно не теперь, когда Генрих Тюдор собрал армию и готовится к вторжению, ожидая лишь окончания весеннего половодья.

Я велела гонцу, доставившему письмо Елизаветы, отдохнуть и перекусить, а утром быть готовым отвезти дочери мой ответ, сама же отправилась к реке и долго гуляла там, слушая тихое журчание вод среди белых камней. Я очень надеялась, что Мелюзина обратится ко мне или я вдруг снова найду кусок спутанной лески, вытащу ее из воды и на ее конце окажется кольцо в виде миниатюрной короны. Однако мне пришлось вернуться домой, так и не получив от Мелюзины ни одного знака. После я долго писала дочери, полагаясь лишь на собственный опыт, обретенный за те долгие годы, что я провела на троне, и на свои собственные предположения о том, на что Ричард способен в данный момент.

Доченька, я понимаю, как ты расстроена — это явствует из каждой строчки твоего письма. Постарайся все-таки быть мужественной. Грядущее лето все расставит по своим местам, тогда и нам все будет совершенно ясно. А пока езжай к Стэнли и обязательно постарайся им обоим понравиться. Леди Маргарита — женщина в высшей степени набожная и весьма решительная; трудно придумать человека, способного лучше обеспечить твою безопасность и приглушить любой скандал. К тому же ее собственная репутация такова, что и ты, находясь в ее доме, как бы вновь обретешь репутацию безупречной девственницы, каковой ты и должна всем казаться, — что бы дальше ни происходило.

Если у тебя получится хоть чуточку полюбить ее, если получится ей понравиться — тем лучше. Правда, мне, например, этот фокус так и не удался. Во всяком случае, постарайся с ней хотя бы не ссориться, ведь не так уж долго ты у нее и пробудешь.

Ричард отправляет тебя в безопасное место, подальше от скандала и угроз до тех пор, пока Генрих Тюдор не начнет сражение, предъявив свои права на трон, и пока сражение это не завершится победой Ричарда — а мне кажется, что победит именно он. Вот тогда Ричард заберет тебя из дома Стэнли и честь по чести на тебе женится, превратив эту свадьбу в часть великого празднования своей окончательной победы.

Любимая моя доченька, я вовсе не думаю, что тебе будет так уж приятно находиться в доме Стэнли, но это действительно наилучший способ доказать всем, что ты не только признаешь факт своей помолвки с Генрихом Тюдором, но и хранишь целомудрие до свадьбы с ним. Когда битва закончится и Генрих Тюдор будет мертв, никто уже не посмеет сказать против тебя ни слова, а неодобрение северян можно будет легко подавить. А пока пусть леди Маргарита считает, что ты совершенно счастлива в роли невесты Генриха Тюдора и надеешься на его победу.

Тебе придется нелегко, понимаю, но сейчас у Ричарда должны быть полностью развязаны руки, чтобы иметь возможность призвать под свои знамена как можно больше людей и повести их в бой. Мужчинам вечно приходится драться, а нам, женщинам, ждать их и строить планы. Сейчас ждать придется тебе, но когда будешь строить планы, постарайся сохранять благоразумие и твердо следовать намеченной цели.

Честность в данном случае такого значения не имеет.

Благословляю тебя. С любовью,

твоя мама.

На рассвете что-то разбудило меня, я даже воздух понюхала, точно заяц, присевший на задние лапки посреди луга. Что-то явно произошло, это я поняла сразу. Даже здесь, во внутренних землях Уилтшира, чувствовалось, что ветер переменился, и я почти ощущала на губах привкус и запах морской воды. Ветер был южный — ветер вторжения, дувший с моря на сушу; и отчего-то я совершенно отчетливо представила себе, словно видела собственными глазами, как на палубу грузят оружие, как по сходням на борт устремляются люди, как развеваются и плещутся на ветру флаги, укрепленные на носу кораблей. И я поняла: Генрих Тюдор собрал свою армию, это его корабли стоят у причалов, готовые к отплытию, а его капитаны уже прокладывают курс на север.

Жаль, что я не знала, где точно намерен высадиться Генрих. Впрочем, скорее всего, он и сам этого не знал. Вот-вот они поднимут паруса, бросят на палубу чалки, и полдюжины кораблей выйдут из уютной гавани и вскоре окажутся в открытом море. Ветер надует паруса, парусина затрепещет, суда закачаются на невысоких волнах, но рулевые умело выправят ход. Я думала о том, что они вполне могут направиться прямиком к южному побережью: мятежники всегда находили теплый прием в Корнуолле или Кенте; впрочем, они могут взять курс и на Уэльс, где Тюдор одним лишь своим именем способен поднять тысячи людей. Попутный ветер подхватит их, и они, исполненные надежды, вскоре увидят сушу, решат, как им поступить дальше, а потом, отыскав спокойную гавань, причалят к берегу.