Читать книгу "Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917 - Юрий Фельштинский"

Между тем в общественных кругах России все более настоятельно распространялись сведения о том, что большевики являлись платными германскими агентами. Об этом твердили известные журналисты-сатирики А. Аверченко, А. Бухов и др. Последний в журнале «Новый Сатирикон» летом 1917 г. писал: «Когда из Германии большевикам были сделаны соответствующие предложения, они возмущённо заявили: — Это вам даром не пройдёт! Действительно, Германии это даром не прошло». Российские власти воспользовались показаниями некоего прапорщика Ермоленко, который заявил, что возвратился в Россию из германского плена для проведения антивоенной агитации и что такое же поручение дано было Ленину и другим большевикам[1030]. Скорее всего, в данном случае речь шла о политической провокации, хотя позже финансирование антивоенной пропаганды большевиков германскими службами было убедительно доказано документально[1031], и, даже если показания Ермоленко были сфабрикованы, они оказались весьма точным предположением, хотя и не основанным в те дни на неоспоримых фактах.

В связи с кампанией в прессе против Ленина и других социал-демократов, которые возвратились в Россию через германскую территорию, правые и либеральные печатные органы вновь выдвинули обвинения против Троцкого. Милюковская «Речь» сообщила, например, что Троцкий получил от немцев в США 10 тысяч долларов для «ликвидации Временного правительства». При этом использован был действительный факт сбора денег отъезжавшим, который проводили их сторонники разных национальностей. Но немецкие военнопленные (немцы) в числе этих людей доминировали. По словам Троцкого, сбор дал только 310 долларов, которые были распределены между всеми членами группы, отправлявшейся тогда на пароходе в Россию[1032]. Всю эту историю Троцкий рассказал в газете Горького «Новая жизнь», завершив её следующими патетическими и в основе своей, видимо, правдивыми словами: «Для того чтобы на будущие времена ввести необходимый поправочный коэффициент в измышления обо мне гг. лжецов, клеветников, кадетских газетчиков и негодяев вообще, считаю полезным заявить, что за всю свою жизнь я не имел одновременно в своём распоряжении не только 10.000 долларов, но и одной десятой части этой суммы. Подобное признание может, правда, гораздо основательнее погубить мою репутацию в глазах кадетской аудитории, чем все инсинуации г. Милюкова. Но я давно примирился с мыслью прожить свою жизнь без знаков одобрения со стороны либеральных буржуа»[1033].

Когда же Временное правительство всё-таки отдало распоряжение об аресте Ленина, Зиновьева, Каменева и других большевистских лидеров по обвинению в попытке организации государственного переворота 3–4 июля 1917 г. и по подозрению, что они действовали на основе указаний и на средства германского правительства (Ленин и Зиновьев предпочли скрыться, некоторые большевистские лидеры действительно были арестованы), Троцкий счёл своим прямым долгом 10 июля обратиться к Временному правительству с открытым письмом[1034]. Он заявлял о своём полном одобрении «принципиальной позиции» большевистского руководства, о том, что защищал эту позицию во всех своих публичных выступлениях, что его отношение к событиям 3–4 июля было «однородным с отношением названных товарищей»: далее следовали разъяснения в ряде пунктов. В письме говорилось: «Неучастие моё в «Правде» и невхождение моё в большевистскую организацию объясняются не политическими разногласиями, а условиями нашего партийного прошлого, потерявшими ныне всякое значение». Письмо завершалось патетическим призывом к властям поступить с ним таким же образом, как с большевистскими лидерами: «У вас не может быть никаких логических оснований в пользу изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту тт. Ленин, Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым противником общей политики Временного Правительства, как и названные товарищи».

Временное правительство поверило в искренность заявления Троцкого и пошло ему навстречу. В ночь на 23 июля он и преданный ему в тот период Луначарский были арестованы.

3. Снова Кресты

Троцкий был задержан на квартире члена Исполкома Петроградского Совета С.Д. Лурье, у которого он ночевал, в доме номер 11 по Таврической улице. 24 июля начальник уголовной полиции Петрограда А.А. Кирпичников отрапортовал прокурору Петроградской судебной палаты об аресте: «Задержанные лица помещены в одиночную тюрьму с зачислением содержания за вами»[1035]. Разумеется, речь шла об одиночной камере, а не «одиночной тюрьме». Арестованный был отправлен в ту самую центральную питерскую тюрьму Кресты, где он уже находился после ареста в декабре 1905 г. На следующий день Троцкий был доставлен в суд на улице Фонтанке, где следователь по особо важным делам П.А. Александров предъявил ему и нескольким другим арестованным обвинения в подстрекательстве к вооружённому восстанию и в связях с лицами, находившимися на германской службе[1036].