Читать книгу "Научный баттл или Битва престолов. Как гуманитарии и математики не поделили мир - Анника Брокшмидт"

В 54 году Нерон пришел к власти, и Агриппина, как искушенный политик, имела на него большое влияние. Она была первой женщиной, портрет которой чеканили на римских монетах рядом с портретом правящего императора. Тот факт, что сын таким образом выказывал уважение к матери, означает что она занимала в Риме очень высокое положение. Но вскоре все в корне поменялось. Версии о причинах ослабления ее власти разнятся в зависимости от того, к какому древнему автору вы обращаетесь за советом.

По версии историка Тацита, женатый Нерон завел любовницу — вольноотпущенную Клавдию Акту, на что Агриппина отреагировала бурно, не проявив подобающей ее положению сдержанности: она поносила возлюбленную сына последними словами. Но все же ее мотивация не до конца ясна. (В материнской ли ревности дело?) Другие авторы, например Светоний или Кассий Дион, рассказывают о внебрачных отношениях Нерона с Поппеей Сабиной, замужней женщиной, которая вносила разлад в отношения матери и сына. Но все это не складывается в стройную картину. Может быть, дело было совсем не в любовнице Нерона, а в планах Агриппины усадить на трон кого-то еще?

С уверенностью мы можем утверждать лишь следующее: на дошедших до нас изображениях и в описаниях Агриппина предстает волевой женщиной, для которой нет преград. Разумеется, речь здесь не идет о фактическом описании, ведь упоминание женщин, фигурировавших в жизни императора, служило скорее комментарием к эпохе его правления, как указывает историк Юдит Гинсберг. Но какой бы ни была причина утраты сыновнего благоволения, конец Агриппины был ужасен. Однако мнения историков и здесь расходятся: то ли Нерон пытался умертвить мать, подстроив кораблекрушение, то ли раздавить ее спящую с помощью специально сконструированного опускающегося потолка. В конце концов все попытки провалились, Агриппина осталась целой и невредимой. Тогда Нерон приказал заколоть свою мать. Согласно Тациту, Нерон, глядя на ее труп, не удержался от комментария о красоте ее тела. И этот факт, даже если это и не факт вовсе, придает истории хичкоковский привкус.

Но Агриппина не единственная женщина, чье имя в истории прочно связано с образом правящей матери. Хорошую компанию ей составит Олимпиада Эпирская, мать Александра Македонского. Она была замужем за Филиппом II, отцом Александра, и была четвертой его женой — македонские правители были полигамны. Плутарх отзывается об этом браке как о союзе, заключенном по любви, в котором оба супруга испытывали телесное влечение друг к другу. Таким образом, Плутарх подчеркивает, что сексуальная привлекательность Олимпиады была одной из причин ее политического восхождения. Тот факт, что брачные узы связали македонянина и представительницу племени молоссов, остался без внимания.

Античные авторы описывают Олимпиаду как ревнивую, одержимую властью женщину, которая всеми силами боролась за место первой жены среди всех жен Филиппа, желая усадить на трон после него именно своего наследника. Некоторые также обвиняют ее в убийстве мужа. Историки продолжают строить догадки, и ее имя часто фигурирует в списке подозреваемых. Чаще всего в качестве мотива убийства называют появление другой женщины, поскольку Филипп женился повторно: на сей раз на Клеопатре, македонянке. До этого, кроме Александра, сына Олимпиады, у Филиппа был лишь один ребенок мужского пола, который, впрочем, по некоторым свидетельствам, был умственно отсталым. Но будущее Александра как наследника престола оказывалось под угрозой, если бы и Клеопатра родила Филиппу сына. Ревность Олимпиады, как считают, настроила ее сына Александра против отца. Словом, узел затягивался.

Другой повод для ревности называет Плутарх. Аттал, дядя новой жены, во время одного из пиров позволил себе оскорбительную для Александра ремарку: он заметил, что благодаря замужеству его племянницы наконец стало возможным появление на свет достойного наследника. Услышав это, Александр бросил в Аттала свой кубок, Аттал ответил тем же. Подобного рода обмены любезностями не были редкостью при македонском дворе, который славился пьяными кутежами и драками. Отношения Александра с матерью также были очень близкими (и в этом месте начинает неярко мигать табличка «Инцест»). Некоторые источники указывают именно в этом направлении… Во всяком случае Александр не проявлял большого интереса к другим женщинам и довольно поздно женился. Однако куда более правдоподобна интерпретация историка Элизабет Карни: вполне вероятно, что сын Александр был просто-напросто важен для своей матери. Такое ее отношение вполне логично в полигамном контексте императорского двора, где каждая мать боролась за лучшее будущее для своего отпрыска.

После смерти Филиппа Александр пресекал все слухи о том, что его мать или он сам имеют какое-либо отношение к этому событию. Взойдя на трон, он без лишних церемоний нейтрализовал всякую конкуренцию и заставил замолчать всех вельмож, какие смели ему перечить. Те, кто мог угрожать его жизни или кто был замешан в убийстве его отца, были казнены — им отрубили головы, что в то время было обычным делом.

Но и Олимпиада не сидела сложа руки. Как пишет римский историк Марк Юниан Юстин, она собственными руками умертвила дочь Клеопатры, своей конкурентки, а после принудила мать покончить с собой — та повесилась. Кроме того, она могла быть причастной к смерти Филиппа Арридея, слабоумного сводного брата Александра, его жены Эвридики, вставшей на сторону Кассандра (это другая длинная история). Мы не знаем, правдиво ли леденящее кровь предание об убийстве младенца… Но с уверенностью можно сказать вот что: расчетливость, холодность и кровожадность Олимпиады, вызванные политической необходимостью, историки намеренно описывали более темными красками, поскольку она была женщиной. Тот факт, что амбиции могут иметься и у «слабой» половины человечества, плохо укладывался в античном сознании и требовал оговорок.

Время этим неудобным дамам покинуть ринг. Боксировать отныне будут исключительно уважаемые господа. И первыми же в проходе появляются настоящие тяжеловесы: Медичи, вельможный клан эпохи Возрождения, наводивший страх на всех современников. Время от времени они принимаются колотить друг друга, но на врагов со стороны обрушиваются с куда большей яростью. Впрочем, и в первом случае склочному семейству Бернулли есть чему у них поучиться. До сегодняшнего дня имя Медичи остается синонимом власти, тирании, несметного богатства и щедрости меценатов. Они были, если можно так выразиться, крестными родителями Ренессанса. Восхождение этого флорентийского рода банкиров к самым высоким должностям, какие только имелись в городе, ни с чем не сравнимо. В XIV и XV веках об этом ходило множество легенд. Так же, как и в истории рода Борджиа из Валенсии (его представители появляются на телеэкранах зачастую обнаженными и по локоть в крови), в биографии Медичи есть все для захватывающей теленовеллы: любовь, деньги, измена и много, много власти.

В конце XIV века Джованни ди Биччи де Медичи основал Банк Медичи. Но доход он получал не только от кредитов, залогов и переводов, но и от собственной ткацкой фабрики. Его сыновья Козимо и Лоренцо пошли по его стопам. Долгое время дела не ладились: Медичи и партия олигархов под предводительством Ринальдо дельи Альбицци вступили в противоборство, и Козимо впал в немилость. Ему едва удалось избежать смертного приговора: в 1433 году его все же признали тираном и изгнали из Флоренции. Но ссылка продлилась всего год: общественное мнение о нем поменялось на противоположное. Тот, на чьем могильном камне написано «Pater Patriae»[18], должен был все же совершить что-то хорошее. После смерти Лоренцо в 1440 году богатство семьи еще преумножилось. Наибольшего благосостояния семейное дело Медичи достигло к 1450 году.