Читать книгу "Русско-японская война 1904–1905 гг. Потомки последних корсаров - Борис Юлин"

Командир Владивостокского порта Н. Н. Гаупт вообще сомневался, удастся ли после таких повреждений вернуть «Богатыря» в строй в условиях Владивостока. А комиссия ремонтных мастерских сочла практически бесперспективным делом даже съемку крейсера с мели. Тем не менее работы не прекращались даже по ночам.

В это время во Владивосток приехал назначенный командующим Тихоокеанским флотом вице-адмирал Н. Скрыдлов.

Путь к Порт-Артуру был уже отрезан. Адмирал не мог добраться до основных сил своего флота и остался во Владивостоке – вместе с назначенным командовать артурскими броненосцами П. Безобразовым, который должен был заменить погибшего Макарова. Для начала новое командование совершенно отстранило от участия в делах отряда К. П. Иессена. «В наказание» за аварию флаг Иессена был перенесен с «России» на поврежденный «Богатырь», и Карла Петровича заставили заниматься исключительно ремонтными работами.

Глава 7

Этот набег вызвал значительную панику в Японии и громкие протесты против командующего японской крейсерской эскадрой. Его дом в Токио был сожжен протестующими.

Ч. Росс, английский историк

В новый рейд, начавшийся 31 мая, крейсера повел Безобразов. Туман почти на сутки задержал крейсера у злосчастного мыса Брюса в Славянском заливе – возле все еще не снятого с камней «Богатыря».

Иессен руководил спасательными работами. Матросы крейсера и доставленные «Надежным» портовые рабочие размонтировали всю носовую артиллерию несчастного корабля, выгрузили боезапас и теперь готовились к съему крейсера с мели и переводу во Владивосток – на докование. Для этого пришлось использовать чуть ли не все имевшиеся в порту понтоны.

Остаток боевой кампании «Богатырю» было суждено провести в ремонте, и в войне он больше не участвовал…

В полночь на 1 июня «Россия», «Рюрик» и «Громобой» вышли на параллель Фузана и проложили свой курс к восточным берегам Цусимы – туда, где, по данным разведки, были сосредоточены неприятельские войсковые перевозки.

Корейский пролив – одна из оживленных морских дорог Дальнего Востока. Из-за войны на этом пути поубавилось коммерческих судов, и теперь его активно использовали военные транспорты – из Симоносеки, Такэсики, Озаки…

Уже в 8 часов утра русский рейдерский отряд вынужден был разделиться: «Россия» и «Рюрик» погнались за японским пароходом, уходившим на юг – в сторону острова Ики. А «Громобой» тем временем преследовал другой пароход, пытавшийся улизнуть в Симоносекский пролив.

В известной монографии В. Е. Егорьева «Операции владивостокских крейсеров в Русско-японскую вой ну» эта погоня охарактеризована как весьма непоследовательная и нерешительная. «Россия», имея под парами все котлы, тем не менее не увеличивала скорость более чем до 17 узлов. После открытия огня на каждый выстрел запрашивалось особое разрешение адмирала. В результате неприятельский транспорт успел укрыться в заливах у острова Икисима. «Рюрик» вообще огня не открывал: ему мешал собственный флагман.

Видимость во время погони была скверной. На горизонте туман сливался с низкими тяжелыми тучами. И скрываясь в клочьях этого тумана на горизонте, периодически наблюдал за русскими рейдерами маленький трехтрубный крейсер-разведчик из отряда контр-адмирала Сотокити Уриу – «Цусима». Наблюдал, не предпринимая никаких действий для спасения транспортов. Да и что он в принципе мог предпринять против трех сильнейших противников?..

Впрочем, иногда антенны русских радиотелеграфов ловили чужие позывные: «Цусима» пытался связаться с Камимурой. Маленький шпион на хвосте русского отряда изрядно потрепал нервы Безобразову – у адмирала теперь не оставалось сомнений в том, что где-то поблизости находятся и броненосные крейсера неприятеля.

«Громобой» оказался удачливее своего флагмана. Или просто решительнее действовал. Его трофей – «Идзумо-Мару» – пытался было уйти на полном ходу от погони, но был остановлен выстрелами. И после того как экипаж транспорта наполнил шлюпки, «Громобой» расстрелял пароход, не жалея снарядов. К моменту воссоединения русского отряда только обломки деревянного фальшборта да несколько пустых шлюпок-фунэ указывали на поверхности воды место гибели «Идзумо-Мару».

Рапорт командира «Громобоя» капитана 1-го ранга Н. Д. Дабича Безобразову был прерван новым сообщением наблюдателей: со стороны Симоносеки приближаются еще два японских транспорта. И снова разделился отряд, и снова взбурлили воду винты за кормой – крейсера набирали ход для новой погони…

Военный транспорт «Хитаци-Мару» до войны был обыкновенным коммерческим пароходом одной из японских судоходных компаний. И капитаном его был англичанин Джон Кэмпбелл, который еще до войны высказывался за то, что в случае угрозы захвата врагом даже невооруженный транспорт должен оказывать сопротивление – оружием его могут стать собственные размеры и достаточная инерция на больших ходах. Не потому ли, когда поперек курса «Хитаци-Мару» вырос внушительный силуэт русского броненосного крейсера, японский транспорт попытался протаранить его борт? Но «Громобой», обладавший, несмотря на впечатляющие габариты, хорошей маневренностью, легко избежал столкновения.

С «России», занятой в это время досмотром другого транспорта, отчетливо видели сквозь завесу дождя, как на палубе «Хитаци-Мару» вспыхивают пожары от попаданий снарядов. Вскоре неприятельский пароход пылал от носа до кормы.

Экипаж сдался, потеряв несколько человек убитыми и ранеными. Как выяснили у пленных японцев, на борту «Хитаци» находилось более тысячи солдат и офицеров японской армии, 120 человек собственной команды парохода, партия военных грузов (боеприпасов, стрелкового оружия) и даже 320 строевых лошадей. Около тысячи человек японских военных было на борту второго парохода – «Садо-Мару», остановленного «Россией» и «Рюриком».

Скорее всего, капитаны японских транспортов были осведомлены о том, что в шестидесяти милях, в бухте Озаки, находится в полной готовности выйти в море эскадра адмирала Камимуры. Во всяком случае комендант «Садо-Мару» капитан-лейтенант Комаку явно пытался затянуть время до потопления своего корабля, очевидно ожидая подхода японских крейсеров.

На горизонте снова возник трехтрубный силуэт крейсера «Цусима», непрерывно телеграфировавшего, а потому Безобразов отказался от идеи захватить «Садо-Мару» как приз: пора было покидать опасный район южнее Окино-Сима. Поэтому «Рюрику» отдан был приказ топить японца торпедами. Так, мол, можно покончить с ним довольно быстро и относительно бесшумно.

Вице-адмирал Безобразов

«Рюрик» выстрелил одну торпеду, благополучно попал в центр корпуса, но этого оказалось мало для потопления крупного транспорта, обладающего достаточным запасом плавучести. С легким креном злосчастный пароход медленно дрейфовал по течению, разворачиваясь под действием волн и ветра.