Читать книгу "Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева - Михаил Марголис"

Свой фронтменский потенциал Игорь недурно совмещал с непроизвольным вроде бы самопиаром, грамотно завуалированным под художественную раскрепощенность. В конце 1990-х примерно тем же способом пробьются в хедлайнеры и Илья Лагутенко, и Сергей Шнуров… «Бригада С» с моментально ставшими хитами странными песнями «Сантехник на крыше» и «Плейбой» («Моя маленькая бэйба») смотрелась многообещающе и… спорно. Кто-то подозрительно косился на ее стремительный успех, на само попадание на фестиваль «вне конкурса». Мол, команда существует без года неделю, и вдруг такие привилегии. Кто-то «не слышал рока» в сукачевских композициях и считал их вычурным (особенно когда пошли легенды о появлении Гарика на сцене в противогазе) и безыдейным бредом (а на дворе-то буквально разгоралось пламя гласности и идеологических переосмыслений). Но это были дискуссии в тусовке и самиздатовских музыкальных изданиях. Публика реагировала иначе.

Эксцентричный Гарик, похожий одновременно на хулигана с рабочей окраины, стилягу из 60-х, гестаповца, романтика-постмодерниста и фанатичного комсорга сталинских времен, под забавную музыку несущий околесицу, вроде: «Сидит сантехник на крыше. Под одинокой звездой. Он держит водные лыжи. Ему не надо домой» или «Не бери меня взаймы, не бери его взаймы, жрец джазовых чисел…», цеплял какой-то уникальной одержимостью.

У группы тут же появилось немало поклонников и, как мне помнится, почти не обнаружилось антагонистов, или, как сказали бы сегодня, хейтеров. У «Аквариума» таковые имелись, у «Звуков Му» тоже, а с «Бригадой» было проще: ее либо принимали, либо просто проходили мимо.

Я оканчивал столичную среднюю школу, когда Сукачев сотоварищи выбивались в звезды московского рока, и в моем выпускном классе (специализированном, готовившем учеников к поступлению в педагогический институт) помимо меня ходили на концерты «Бригады С» и слушали ее записи еще два парня, «подсевшие» в тот период на «Frankie Goes To Hollywood» и «Madness». Остальные, включая девушек, любили что-то в диапазоне от «AC/DC» и «Scorpions» до «Арии» и «Черного кофе» или от Майкла Джексона и Мадонны до Александра Барыкина и «Рондо».

Еженедельно я тогда готовил музыкальную программу, которая звучала по школьной радиосети на большой перемене в пятницу. Попробовал однажды в мае, через несколько месяцев после «Рок-ёлки», запустить «Сантехника на крыше». Народ не врубился. Кто-то даже спросил: «А чего там со звуком случилось?» Уточнил: «В смысле?» Услышал в ответ: «Ну, у тебя в какой-то момент что-то непонятное заиграло. Это песня была или просто ты с друзьями прикололся?» Хитов «Бригады» массы еще не знали. Но, условно говоря, в каждой московской школе и институте были те несколько (и больше) человек, которые почувствовали, что эта группа не только интересна сама по себе, но и является еще одним (наряду с теми же «Звуками Му» или «Центром») неплохим «ответом» продвинутым питерским, считавшим, что весь советский актуальный рок рождается только у них (кстати, Сукачев или Вася Шумов в душевном, частном разговоре и сегодня иногда вспоминают про этот эмпирический раздел: Москва – Петербург). В общем, из таких «нескольких» поклонников «Бригады С» в каждом московском микрорайоне и учебном заведении составилась весьма внушительная аудитория, «коммерческий потенциал» которой тот же Троицкий оценил, как «наиболее высокий наряду с «Браво».

«Мы, правда, казались кому-то привилегированными. Потому что сразу встали в один ряд со «Звуками Му», «Браво», «Центром»… Но замечу, что представители перечисленных групп вошли в совет рок-лаборатории, а я послал всех на хуй Сказал: «Как нам можно обсуждать таких же чуваков, как и мы?» Так что привилегированность «Бригады С», мне кажется, обуславливалась только тем, что в Москве мы действительно выглядели заметными ребятами. Я – наглец. И никогда в нас не сомневался. В любых своих ранних интервью старался подчеркнуть, что на хуй всех видал. Я – № 1 и все такое прочее… Мне лишь требовались те музыканты, которых я собрал. Когда смотрел, что делали другие группы нашего поколения, то убеждался: они играют разную музыку, но нашу полянку никто не топчет. Мы создаем что-то абсолютно свое. При этом сказал парням, что, несмотря на успешный дебют на «Рок-ёлке», программа у нас пока фиговая, поскольку в ней нет дудок, саксофонов. Духовые являлись моей важнейшей идеей. Я любил танцевальный джаз и был болен всем военно-довоенным оркестровым звучанием – свинг, Гленн Миллер, Бенни Гудмен… И Утесова действительно обожал с детства. Поэтому, когда начал говорить о своих пристрастиях журналистам, это являлось правдой, но и продуманным ходом тоже. Я знал, что хочу сделать. В начале 1980-х я еще открыл для себя американскую группу «В-52s», стилистически они делали нечто похоже на то, что мне импонировало.

В общем, за три месяца после «Рок-ёлки» мы собрали большой состав «Бригады С». Сначала я нашел саксофониста Леньку Челяпова. Где мы пересеклись, сейчас уже не помню. Ему тогда лет 17–18, кажется, было. Совсем молодой, талантливейший парень. А он привел к нам других духовиков. Плюс-минус своих ровесников: двух трубачей – Игорька «Марконю» Маркова, Женьку Короткова и тромбониста Макса Лихачева. При первом общении они заметно волновались. Мы-то уже «герои рок-н-ролла», а они – учащиеся музыкальных вузов. И я еще им вступительную установку дал: плюньте на то, чему вас учили, и играйте все неправильно. Сейчас мы с Серегой Галаниным покажем вам, как это делается.

Меня никогда не интересовала группа как набор людей, играющих на определенных инструментах. Важна сущность исполняемой музыки и ее самостоятельность. Вот есть аккорды. И, допустим, за ля минором легко идет ре минор и ми минор. Ну, наши пресловутые «блатные» аккорды или минорные блюзовые. Но хочется от них отступить и после ля не сыграть ре, а придумать что-то неожиданное. Или оставить только ля. Это колоссальная внутренняя работа: не дать себе сыграть, как напрашивается, сделать иначе. Так рождаются все выдающиеся группы…

Через полгода после расширения состава «Бригада С» стала тем самым «Оркестром пролетарского джаза». И музыкальное сообщество раскололось окончательно. Одни нас возненавидели, потому что рок-музыку с дудками не играют, другие превозносили, чуть ли не утверждая, что до «Бригады С» вообще ничего стоящего в отечественном роке не было».

Забавно, что некоторые музыканты, игравшие в то время с Гариком, даже не спрашивали, о чем он все-таки поет? Плотная ритм-секция, свингующие духовые, адреналиновый, самоуверенный фронтмен, провокационный «пролетарский джаз» – все это обеспечивало кайф от участия в «Бригаде С» и безотносительно смысла песенных текстов.

Десятая серия

Пусть рокеров коробит, а в ресторанах пляшут

В 1986 году Игорь Сукачев был уже не только вожаком одного из наиболее перспективных московских рок-бэндов, но и молодым отцом. У них с Ольгой родился сын Саша. При этом жить они продолжали «вместе с тещей». До высоких «бригадовских» гонораров и периода кооперативно-комсомольского шоу-бизнеса еще оставалось некоторое время. «Мой отец перед уходом на пенсию хотел «сделать» нам квартиру. Ему на работе вроде обещали дать ордер. Но потом обманули. Стали говорить, вот если сын придет на завод, поработает, тогда и дадим. Я там год поработал, но ничего не дали». А дальше Гарику стало не до заводов и ордеров. «Бригада С» развивалась лихо и, несмотря на сохранявшуюся раздраженность некоторых критиков, все очевиднее превращалась в лидера столичного рок-н-ролла.