Читать книгу "Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения - Лукреция Борджиа"

Но не менее интересна Джулия и своим нравом. Эта женщина принесла моему отцу много счастья и несчастья, мне очень трудно хвалить или порицать ее, но Джулия сыграла важную роль в моей жизни и сильно повлияла на мое поведение.

Я напомню о том, кто такие Фарнезе, какой была Джулия, когда приехала в Рим, и какой стала, когда мы расставались. Понимаю, что у вас могло сложиться иное мнение об этой предательнице, но я знала ее лучше, чем кто-либо. Это Джулия Фарнезе виновата в моем разводе с Вашим племянником Джованни Сфорца.

Если донне Адриане было нелегко приучить меня сначала думать, а потом говорить, вести себя соответственно положению, то в лице Джулии она нашла настоящую дикарку. Эта юная красавица в своем детстве рыбачила с братьями не ради забавы, а ради пропитания, сама собирала виноград и не имела нарядного платья – Фарнезе были попросту бедны, хотя и знатны. Донна Адриана, которая столько усилий прилагала, чтобы научить меня французскому, испанскому, игре на лютне или сложнейшим па в танцах, быстро убедилась, что будущая невестка если и умеет читать, то лишь по-итальянски. Фарнезе не считали обязательным нанимать для младшей дочери достойных учителей латыни или древнегреческого. Нарядную одежду своей родственницы-красавицы в надежде использовать ее красоту все же сшили, но в первые дни пребывания в Риме Джулии было просто неудобно в этом наряде.

Возможно, Вам трудно представить вопиющую необразованность Джулии Фарнезе, которую она очень ловко умела скрывать. К чести донны Джулии нужно сказать, что она приложила все усилия, чтобы схватить хоть верхушки каких-то знаний.

Очень ловкая, практичная, расчетливая, она сполна использовала свою красоту, о чем я еще расскажу, и сумела поставить свой жизненный опыт, особенно в некоторых интимных делах, выше моих знаний, полученных за много лет учебы. Я получила блестящий жизненный урок: вовсе не обязательно свободно владеть латынью, достаточно заучить несколько броских, расхожих фраз и щеголять ими при случае. Совсем не нужно учить все сонеты Петрарки, достаточно с моей помощью запомнить несколько. И историю знать тоже ни к чему, если у тебя есть красивое лицо и умение мило улыбаться. И без математики во время пиров или альковных свиданий можно обойтись.

У Джулии был прекрасный мелодичный голос, но совершенно не было слуха, потому она никогда не пела и не играла ни на лютне, ни на виоле. А вот танцевала невеста Орсо Орсини прекрасно, вернее, умела двигаться так, что все вокруг замечали ее грацию и совершенно не замечали бесконечных ошибок в проделываемых па. Ни одного достойного рисунка Джулии Фарнезе я не помню.

Вышивала она прекрасно, за этим ее мать следила строго.

Но главным достоинством Джулии была ее красота, а главным талантом – умение этой красотой пользоваться.

Отец предоставил для свадьбы своего двоюродного племянника Орсо Орсини и Джулии Фарнезе свой дворец. Я принимала участие во встрече Фарнезе и свадьбе Орсо и Джулии. Чезаре не было в Риме, он учился в Пизе, потому рядом со мной стояли Хуан и Джоффре. Джоффре был еще мал, чтобы оценить невесту, а вот Хуан сделал замечание, которое мне совсем не понравилось:

– Хороша! Жаль, что не удастся ее пощупать, прежде чем доберется этот одноглазый Орсо.

Я понимала, о чем он говорит, но не нашла слов, чтобы возмутиться, да Хуан и слушать не стал бы! Ему было двенадцать, и меня, восьмилетнюю, брат вообще не считал достойной внимания, как и Джоффре, который на год меня моложе.

Джулии было пятнадцать, она была необразованна, не понимала половины сказанного, но держалась так, словно это королева иного государства снизошла до знакомства с нами. Я посмотрела тогда на счастливого и несчастного одновременно Орсо и поняла, что его ждет. Эта девушка не станет хранить ему верность и вообще с ним считаться! И когда мы вели новобрачных к пиршественному столу – Хуан, недвусмысленно разглядывая невесту и пожимая ее руку крепче, чем нужно, и мы с Джоффре потерянного Орсо, я не удержалась и успокоила жениха:

– Донна Джулия будет тебе прекрасной женой, Орсо.

Мне никогда не нравился косоглазый туповатый Орсо, но в ту минуту я его искренне жалела.

Он фыркнул:

– Много ты понимаешь!

Я знала многое, еще Карло Канале не делал для нас секретов в природе человеческого тела, да и чтение «Декамерона» в моем кругу не считалось чем-то непотребным даже в юном возрасте. Но от знания до понимания и тем более применения очень далеко. Знать – не значит делать.

Я плохо помню их свадьбу, поскольку очень волновалась, ведь мне предстояло прочесть поэму об Орфее! Хуже я помню только свою собственную свадьбу с Джованни Сфорца. Но Джулию в ослепительно белом платье, усыпанном жемчугом, ее красоту и надменность помню. Мне очень хотелось, чтобы она была помягче с Орсо, потому я подозвала шута и попросила намекнуть донне Джулии, чтобы та не заносилась.

Этот карлик Пьеретто был остроумен, он умел высмеять язвительно, но необидно. Никто не сердился на его издевки, но Джулия… Когда Пьеретто посоветовал ей не распускать хвост, как тот павлин, которого только что вынесли на большом блюде и который сейчас будет ощипан, потеряв всю свою красоту, Джулия так зашипела на него, что несчастный карлик поспешно ретировался.

Я попыталась объяснить ей, что на шутки карликов не принято обижаться. Ответом стал бешеный взгляд невесты и совет донны Адрианы не лезть не в свое дело! Я была просто растеряна. На следующий день донна Адриана сделала вывод, и вскоре меня отправили в монастырь Сан-Систо на Аппиевой дороге, чтобы воспитать нужные будущей мадонне качества – умение думать, прежде чем что-то произнести.

Я очень люблю этот скромный и чистый монастырь, там очищаешься душой, но если бы тогда знала, почему именно некоторое время жила в Сан-Систо, всячески этому воспротивилась. Просто я мешала Джулии Фарнезе освоиться в римском обществе! Пятнадцатилетняя красавица выглядела по сравнению со мной дикаркой, она безграмотна, почти ничего не читала и не владела никакими языками, кроме вульгарного итальянского, привезенного из деревни. Когда донна Адриана выговаривала мне за предвзятое отношение к ее невестке, я отвечала, что брат Джулии Алессандро вырос там же, но он менее дик и хотя бы изредка берет в руки книги, чтобы смотреть в них картинки.

Алессандро Фарнезе по образованности тогда едва ли можно было сравнить даже с Хуаном, не говоря уж о Чезаре, но он действительно научился. Наш отец, став папой, сделал Алессандро кардиналом, уже не боясь, что тот запнется при прочтении какого-то текста на латыни.

Джулия быстро научилась вести пустые беседы, изображать iners negotium (бездеятельную занятость – лат.). Но главное – она поймала в любовные сети моего отца! Вот почему меня спешно отправили к монахиням: когда я вернулась во дворец, Джулия Фарнезе, только что вышедшая замуж, уже не просто кокетничала, но спала с моим отцом!

Время моей матери уже прошло, но все равно было странно видеть отца рядом с юной Джулией. Сначала, осознав, что она пытается занять в сердце отца место моей мамы, я ее возненавидела!