Читать книгу "Лес тысячи фонариков - Джули Си Дао"

– Они выросли в полях и горах Даговада, так что нам тоже придется выбрать дорогу подлиннее, – сказал Сиро.

Глаза Вэя округлились:

– Так это кони Даговада?

Он поднялся, чтобы погладить одного из них; грива под его рукой была наощупь как тончайший шелк. Большие влажные глаза коня глядели на Сифэн с почти человеческим выражением.

Пока Хидэки обсуждал с Вэем коней, а Сиро и Исао тихо беседовали о чем-то своем, Кэн, воспользовавшись случаем, подсел к Сифэн.

– В детстве мне приходилось много слышать о Великом Лесе, но я и представить не мог, какой он, оказывается, пугающе огромный, – сказал он. – Бабушка рассказывала мне истории о том, как люди в нем пропадали. Она говорила, что стволы деревьев передвигаются и сбивают странников с пути, и те погибают от голода.

Его глаза лукаво блестели, но Сифэн не могла справиться с охватившей ее дрожью. Даже здесь, на краю леса, она ощущала чье-то неусыпное внимание, как будто деревья и правда наблюдали за ними.

– Мне попадались стихи об особом свечении в лесу, которое обманывает зрение. Из-за него путнику может показаться, что впереди течет ручеек, который на деле оказывается мчащимся потоком воды.

– А еще здесь обитают тэнгару, злые духи, охраняющие лес. Они способны принимать облик рогатого коня с горящими глазами.

Взглянув друг на друга, рассказчики разразились веселым смехом.

– Я тоже слыхала истории о вашей земле, – сказала Сифэн, – об изменчивой природе моря, которое бывает то ласковым, то свирепым.

– Говорят, что наш царь умеет повелевать океаном, – ответил Кэн. – Он специально вызывает шторм перед прибытием кораблей, так что измотанным и потрепанным непогодой пассажирам Камацу представляется раем на земле. Как бы мне хотелось вам его показать!

Он покраснел, внезапно осознав скрытый смысл своих слов.

– Вы давно женаты?

– Если спросить у Вэя, он скажет, что восемь лет.

– Но вам не может быть больше восемнадцати, – воскликнул он в изумлении.

Сифэн засмеялась:

– Он попросил меня выйти за него замуж, когда мне было десять.

Она вспомнила, как поцеловала Вэя в тот день – то был их первый поцелуй и ее единственный ответ на его предложение. Все годы он так и оставался единственным, когда бы Вэй ни заговаривал о женитьбе. Выросший Вэй не изменил своему детскому желанию, но сердце Сифэн молчало.

Вэй со скрещенными на груди руками направился в их сторону, тогда Кэн отошел и сел подле Сиро.

Сифэн прикрыла глаза, с наслаждением ощущая у себя на лице тепло от огня. Гума теперь, конечно, уже зажгла в доме свечи, и круги света теснят по углам темноту. Несмотря на все обиды, нанесенные теткой, она не могла не молиться о том, чтобы та простила ее. Сифэн казалось, что, если напрячь слух, она сможет различить шепот Гумы.

Ты никогда не будешь свободной.

Внезапно девушка широко открыла глаза.

Один из монахов повернул к ней свое лицо, но он был весь в тени, и она не смогла разглядеть его целиком. В отблесках костра сверкали только его глаза – лишенные век бусины, похожие на черные драгоценные камни.

Она судорожно вздохнула, отчего встрепенулся лежащий рядом с ней Вэй, и внезапно поняла, что спала, вероятно, в течение уже нескольких часов. Монахи неподвижно лежали на земле, неподалеку от них, завернувшись в одеяла и плащи, спали солдаты. Она разглядела маленькую фигурку Сиро, темный комочек подле затухающего костра.

– Мне снился сон, – сказала она. – Я давно заснула?

– Довольно-таки давно. – Вэй притянул ее поближе к себе. – Закрой глаза и поспи еще.

Примостившись в его объятиях и чувствуя себя в безопасности, Сифэн уснула снова.

Но если в новых сновидениях ее и преследовали немигающие глаза и клубящиеся курения, они исчезли вместе с луной к тому моменту, когда она вновь открыла глаза.

7

Сифэн проснулась до рассвета. Вэй и воины все еще спали, а монахи покинули стоянку среди ночи. Она подкралась к дремлющей лошади Вэя, чтобы достать из тюка теплую одежду и укрыться от утренней прохлады. Внимание девушки привлек щит одного из воинов, прислоненный к лежавшей на земле поклаже. Небо уже посветлело, и в полированной поверхности щита она смогла разглядеть свое отражение.

У нее был усталый и неприбранный вид, волосы беспорядочно торчали во все стороны. Встав на колени, она взглянула на свою щеку и ахнула. За ночь огромный красный рубец, образовавшийся в том месте, где трость Гумы вонзилась ей в кожу, стал еще заметнее и начал кровоточить. Он смотрелся неестественно, наподобие третьего глаза, который зловеще выглядывал из недавно безупречно гладкой щеки, портя гармоничные черты ее лица.

Сифэн с бешено колотящимся сердцем прикоснулась к ране дрожащей рукой. Останется ли у нее шрам, как надеялась Гума? Вчера вечером темнота помогала скрыть изъян, но скоро совсем рассветет и его уже невозможно будет спрятать.

Девушка лихорадочно терла рубец в надежде, что он исчезнет, но от этого кожа вокруг покраснела, а рана стала еще сильнее кровоточить. Проклиная Гуму, Сифэн перевязала мокнущую рану; ее охватила паника. Тетка всегда была безжалостной, когда наказывала ее, но при этом никогда не трогала лицо.

– О боги, – прошептала девушка. Существовал единственный способ, с помощью которого, как она надеялась, можно будет быстро избавиться от уродливого шрама. Она принялась рыться в сумках в поисках кинжала, с которым Вэй обычно охотился за мелкой дичью, и когда нащупала, тот, соприкоснувшись с мечом, издал легкий лязгающий звук. Сифэн в страхе оглянулась на спящих мужчин, однако никто из них не проснулся, и она поспешила вглубь леса.

Убедившись, что находится достаточно далеко и ее не услышат, девушка взялась за работу. Собрав и обстругав тонкие упругие прутья, она сплела нехитрые силки и скрепила их с помощью нарезанных из платья ленточек ткани. Получившуюся западню Сифэн прикрыла сухими листьями, как учила ее когда-то Гума, и спряталась. Следующая часть задачи была самой трудной, так как здесь от нее уже ничего не зависело: надо было просто терпеливо поджидать свою жертву.

Взошедшее на небо солнце начинало припекать. Над верхней губой Сифэн выступили капельки пота, но она удержалась от того, чтобы смахнуть их. Казалось, время тянется бесконечно, но вот наконец послышался треск сучьев. Девушка застыла, вслушиваясь в звук, но его перекрыл другой: топот ног по веткам у нее над головой. Сифэн пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не посмотреть вверх. Она находилась не слишком далеко от стоянки воинов, но спряталась так хорошо, что, если бы кто-то напал на нее, мужчины, возможно, не сразу услышали бы крик.

Она напрягала слух, но звук больше не повторился. Вместо этого девушка услышала шелест листьев, и перед ее глазами появилась пара серых жирных кроликов. Сифэн следила, как они прыжками приближались к спрятанной западне.