Читать книгу "Похищенное сердце - Барбара Картленд"

Особенно навязчиво пытались проникнуть в его жизнь журналисты. Спасаясь от них, он окружил виллу десятифутовым каменным забором, сверху которого шла колючая проволока под током.

Слугам были даны строжайшие указания не впускать никого, кроме специально приглашенных.

Однако все эти меры лишь раздували интерес к его персоне.

Пресса упоминала о его появлении в Париже или в других городах Европы сразу же вслед за сообщениями о членах королевских семей. В газетах описывали его одежду, его машины, его самолеты.

Но сейчас на лице Макса Мэнтона было выражение человека, разгневанного неприятным сюрпризом.

– Черт бы побрал эти идиотские вертолеты! – раздраженно выкрикнул он и с ужасом убедился, что вертолет летит над кипарисами, которые росли по периметру его сада.

Вертолет летел так низко, что Макс Мэнтон заподозрил присутствие какого-то газетного фотографа. Подобное однажды уже случалось.

Взбешенный, он встал и, укрываясь в тени цветущего кустарника, быстро направился к летнему домику в другой стороне сада.

Прямо напротив того места, где он только что сидел, располагалась лужайка с мягкой зеленой травой, где он иногда играл в крокет с друзьями.

Вертолет завис прямо над его головой, и Макс Мэнтон заставил себя остаться под крышей летнего домика, изнемогая от бессильной ярости.

Он уже представлял, как позвонит в полицию, консулу, и если вертолет принадлежит газете, они у него получат!

К его удивлению, дверь вертолета открылась, и невероятно, но Макс Мэнтон увидел, что из вертолета спускают женщину.

В первое мгновение он подумал, что это сон, но потом, забыв об осторожности, бросился, чтобы помочь женщине спуститься на землю. Но когда он подбежал, женщина, вернее девушка, уже лежала на траве.

Вертолет взмыл вверх и на полной скорости скрылся из глаз.

– Что вы здесь делаете? Какого черта! – закричал Макс Мэнтон, прежде чем понял, что это выглядит смешно.

Взглянув на девушку, он с ужасом подумал, что та совершенно обнажена, и только потом увидел на ней малюсенькое шелковое бикини телесного цвета.

Она была очень красива и светловолоса. Веревка, на которой ее спускали, оставила на теле красные полосы.

В ней было что-то нежное и беззащитное. На секунду Мэнтон подумал, что она мертва, и невольно опустился перед ней на колени, отбросив свой первый порыв позвонить в полицию.

Она была жива, только на мгновение потеряла сознание. Мэнтон нащупал пульс, но, когда он отпустил ее руку, она безвольно упала. В его голове мелькнула мысль, что девушку опоили наркотиками.

– Черт возьми, что мне с ней делать?

Мэнтон встал с колен, намереваясь позвать кого-нибудь на помощь. Девушка застонала и тихо прошептала:

– Нет, пожалуйста, прошу вас, не надо!

Макс Мэнтон снова опустился перед ней на колени.

– Кто вы? – спросил он. – Что вы здесь делаете? – Он говорил громким хриплым голосом. Утонченный Макс Мэнтон был сильно выбит из привычной колеи.

Мгновение спустя девушка открыла глаза. Очень большие и светло-голубые, они смотрели на него невидящим взором, пока едва слышно она не спросила:

– Где я? Что вы со мной делаете?

– Я ничего не делаю, – резко ответил Макс Мэнтон. – Я хотел бы знать, кто вы такая. Как вы посмели вторгнуться в мой сад? Не угодно ли вам убраться отсюда немедленно?

– Ваш сад? – пробормотала девушка.

Она попыталась приподняться на руке, откинув со лба волосы.

– Ваш сад? Но где я?

– Вы прекрасно все знаете. Это трюк газетчиков и притом весьма глупый. Если вы воображаете, что я отправлю вас в Ниццу на машине, вы глубоко ошибаетесь. Вам придется идти пешком.

Она смотрела на него снизу вверх, явно не понимая, о чем он говорит.

– Что случилось? – испуганно спросила она. – Они связали меня, но больше я ничего не помню.

– Кто вас связал? – грубо спросил Мэнтон.

– Я не знаю, – жалобно ответила она. – Какие-то мужчины…

– Но это же смешно! Над моим садом кружит вертолет, крайне мешает мне. Вы что, надеетесь таким образом взять у меня интервью? Так это вам не удастся! Вы уйдете сами или мне позвать кого-нибудь, чтобы вас вышвырнули отсюда?

Он сделал вид, что идет к дому, и даже прошел пару шагов, но слегка запинающийся голос за спиной остановил его:

– Пожалуйста… мне нехорошо… я теряю сознание…

Мэнтон невольно оглянулся. Девушка и вправду была очень бледна.

Он раздраженно подошел к столу, где стоял поднос с напитками, налил в стакан немного домашнего лимонада и вернулся к девушке. Она лежала, закрыв глаза.

– Вот, пейте! – приказал он.

Она не откликнулась, не сделала попытки взять у него стакан. Ему пришлось наклониться над ней и, одной рукой приподняв ее голову, другой поднести стакан к губам. Она выпила чуть-чуть и снова попыталась сесть.

– Спасибо, – произнесла она. – Теперь расскажите мне, что случилось? Мне так неудобно… Где я?

– Это мой сад, а я Макс Мэнтон, как вы прекрасно знаете.

– Макс Мэнтон, – медленно повторила она. – Я вас не знаю… Разве мы встречались?

– Совершенно уверен, что не встречались, и не знаю, зачем вы проделали такой трюк, чтобы встретиться. А теперь, мисс, не знаю, как вас там, может быть, вы уйдете?

– Меня… зовут… как меня зовут? – Это был крик полнейшего отчаяния. – Меня зовут, – повторила она. – Я же сказала вам, что я не знаю.

– Но это смешно! Вы должны знать.

– Я не знаю, – жалобно повторила она. – Я не могу вспомнить свое имя. Я… не могу… вспомнить его. – Она бормотала, как испуганный ребенок, положив маленькую белую ручку на рукав его пиджака. – У меня должно быть имя. Должно быть.

– У вас, несомненно, шок. Вероятно, когда вас спускали на веревке с вертолета, вы сильно ударились о землю и потеряли сознание. Успокойтесь, расслабьтесь. Выпейте еще. Нужно развязать веревку, она врезалась вам в тело, – неожиданно заботливо проговорил Мэнтон.

Он вернулся к столу, налил бренди в рюмку и подал ей. Незнакомка села и закрыла лицо руками.

– Выпейте! – отрывисто произнес он.

Девушка опустила руки. Ее глаза были испуганы и широко открыты.

– Кто я? Кто я? Я должна вспомнить.

– Конечно, вы вспомните. А пока выпейте, это поможет вам прийти в себя.

Она взяла рюмку, пригубила и вздрогнула всем телом.

– Ненавижу бренди, – всхлипнула она. – Я должна вспомнить, кто я такая, но я не могу. Кто ненавидит бренди? – вот в чем вопрос.