Читать книгу "Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала - Владимир Чиков"

Берия передал листок Григулевичу, затем откинулся на спинку кресла и, неуклюже закинув ногу на ногу, обращаясь к начальнику разведки, сказал:

— План операции и все прилагаемые к нему материалы в целях обеспечения их секретности будут храниться у меня, в моем сейфе. Никаких следов об «Утке» в ваших делах и папках не должно оставаться…

В кабинете воцарилось гробовое молчание, все покорно смотрели на Берию.

— Будем считать эту тему закрытой, — продолжал он непреклонно. — Перехожу к последнему вопросу: что нужно сделать каждому из вас по операции «Утка». Вам, Павел Анатольевич, необходимо сообщить шифровкой Овакимяну, чтобы он передал Григулевичу условия и способы связи с агентом «Амуром» и выделил бы пятнадцать тысяч долларов Сикейросу на покупку оружия и тому подобное, о чем мы уже говорили… Второе: Эйтингон наделяется на период завершающего этапа подготовки и осуществления операции самыми широкими полномочиями для принятия самостоятельных решений. И не только по вопросам, связанным с операцией «Утка», но также и по вербовкам целевой агентуры без санкции Центра.

После этого Берия перевел взгляд на Григулевича и, приняв обычную рабочую позу в кресле, сказал:

— Вы и Сикейрос должны осознавать: без устранения Троцкого мы не можем, как показали события в Испании, быть уверены в поддержке нас единомышленниками по международному коммунистическому движению. В случае нападения фашистов на Советский Союз союзникам будет трудно выполнить свой интернациональный долг, потому что Троцкий, как я уже говорил, приложил и продолжает прилагать немалые усилия, чтобы расколоть это движение. Сейчас очень важно, чтобы левые силы не распылялись на какие-то ПОУМы и Четвертые Интернационалы. А эта опасность есть и будет сохраняться до тех пор, пока жив Троцкий.

Берия встал, вышел из-за стола и направился к Григулевичу. Фитин и Судоплатов, а за ними и Иосиф, тоже встали. Нарком подошел к разведчику-нелегалу, положил руку на его плечо и, словно благословляя на великое дело, вежливым, приятельским тоном заговорил:

— В Мексике возьмите себе новый псевдоним — «Фелипе». Так вас назвали в плане мероприятий по операции «Утка». И пусть Сикейрос при инструктировании своих боевиков почаще ссылается на вас: «Фелипе» сказал», «Фелипе сообщил», «Фелипе» просил», «Фелипе» ориентировал», «Фелипе» обратил внимание» и тому подобное. Объясните Сикейросу, зачем это нужно, и пусть он почаще напоминает им, что они теперь имеют дело не с Мануэлем Бруксбанком и не с Хосе Окампо, которого хорошо знали по военным делам в Испании и по боевым операциям мадридской и барселонской резидентур Шведа, а с неким «Фелипе». Итак, вы теперь «Фелипе», но проживать вы должны по тем же документам Мануэля Бруксбанка.

— После ликвидации Троцкого, — продолжал Берия, — незамедлительно перебирайтесь в Аргентину и создавайте там свой нелегальный разведывательный центр с подрезидентурами в соседних государствах — Уругвае, Чили, Бразилии, Боливии. Да и в других странах Латинской Америки.

* * *

Вечером 23 мая 1940 года Давид Сикейрос и Иосиф Григулевич получили от Эйтингона указание приступить к выполнению операции. К полуночи они собрали в заранее обусловленном месте всех участников покушения, переодетых в одежды полицейских и военнослужащих. Сикейрос, переодетый в форму пехотного майора, не досчитавшись одного, спросил у старших групп:

— Кого нет среди вас?

— Нет Морриано Эррера Васкеса из моей группы, — сообщил Антонио Пухоль.

Сикейрос сморщился так, как будто проглотил больной помидор.

— Он что… побежал в полицейский участок сливать информацию? Я же видел его вчера в Санта-Роса[17] при передаче денег ребятам. Так почему же его нет?!

— Потому что не надо было отвозить им деньги накануне проведения операции, — недовольно буркнул Антонио.

— Откуда я знал, что именно сегодня поступит команда о начале операции.

— После вашего отъезда из Санта-Росы ребята настолько упились, что сегодня они отправили его в Мехико за похмельем. Ну, а он, известное дело, сначала похмелился сам, да так крепко выпил, что затерялся на обратном пути.

— Откуда тебе стало известно об этом?

— Я только что вернулся из Санта-Росы, хотел забрать его на дело, но увы!

Окинув беглым взглядом толпу боевиков, среди которых было немало подвыпивших и с больной головой, Сикейрос, махнув рукой, сказал:

— Ладно Антонио, обойдемся без Эрреры. — И, взглянув на часы — было уже полтретьего ночи, — добавил: — Мною, товарищи, получен приказ приступить в четыре утра к выполнению операции «Утка» в Койоакане. — Он снова бросил взгляд на часы. — Ровно через час мы должны уже быть на улице Вены…

Внимание боевиков к майору стало безраздельным.

— Учтите, камарадо, нам предстоит действовать, — продолжал Сикейрос, — против хорошо вооруженных охранников. Среди них есть немцы, англичане и американцы. С внешней стороны вилла охраняется мексиканцами, то есть местными полицейскими. Их должна бесшумно обезоружить и связать группа Санчеса Эрнандеса. Она же будет караулить их до завершения операции. Группа Леопольдо Арреналя точно также поступает с внутренней охраной. Группе лейтенанта Антонио Пухоля предстоит брать штурмом особняк Троцкого. С этой же группой пойду и я. Уверен, что мы победим!..

— Почему вы так уверены? — вдруг раздался из толпы хмельной голос.

— Потому что я лично буду участвовать в покушении на Троцкого. У нас есть большое преимущество — элемент внезапности и то, что один из охранников на воротах — наш человек. Он откроет нам двери по условному сигналу и мы проникнем на виллу ровно в четыре утра, когда все будут спать мертвецким сном. Как торнадо, мы должны сокрушить все на своем пути…

— А вдруг вашего человека не окажется на месте, и он не откроет нам железные ворота? — прервал Сикейроса все тот же хмельной голос из толпы.

— В таком случае мы начнем штурм высоких стен. Все необходимое для этого у нас есть — и морская веревочная лестница, и ножницы для резки колючей проволоки над стеной, и инструмент для взлома чего угодно, и кое-что еще. Если даже нас обнаружат в момент штурма и завяжется перестрелка, все равно мы должны действовать решительно. Во что бы то ни стало мы обязаны проникнуть в дом. Там в течение пяти минут мы должны решить поставленную задачу по ликвидации Троцкого. После этого сразу же возвращаемся к выходу, где кроме наших машин будут стоять старый «форд» и новенький «додж». Быстро садимся в них и исчезаем с объекта. Ключи от машин будут в замках зажигания. Их вставит наш человек из охраны. — Подумав, Сикейрос добавил: — И последнее, о чем я должен еще раз предупредить всех: уничтожение кого-либо из охранников в нашу задачу не входит.

— А как быть с четвероногими охранниками? — поинтересовался Леопольдо Арреналь.

— Я же говорил вам, что специально выдрессированные самим Троцким собаки способны разорвать любого постороннего человека. Вот их-то вы и можете уничтожать, применяя оружие. Учитывая, что через некоторое время после завершения операции полиция начнет поиск напавших на виллу, напоминаю вам еще раз, что в случае последующего ареста кого-нибудь из нас никто не должен ни в чем признаваться. И уж тем более выдавать наших друзей. А теперь, если кто-то из вас сомневается в успехе дела, то может покинуть нас… Есть такие? — Сикейрос окинул взглядом молчавшую толпу и, подождав еще секунд пять, сказал: — Ваше молчание я расцениваю как согласие участвовать в операции. — И, посмотрев на часы, скомандовал: — А теперь все по машинам!