Читать книгу "Скандальный портрет - Энни Берроуз"

Отец обвинял Эмитист в неряшливости, а мать подозревала в еще более страшных преступлениях. Она обвиняла дочь в тщеславии, в том, что она потакает своим желаниям, в корысти…

Это было просто смешно, потому что последнее, о чем думала Эмитист, — это о положении, которое занимал в свете Нейтан. Другие девушки крутились вокруг него и вздыхали, пытаясь привлечь его внимание, потому что его отец был графом, но ей он нравился просто сам по себе. Вернее, тот образ, который она представляла себе, когда была с ним.

Последней каплей стало поведение сестер. Сестер, с которыми она нянчилась с самого раннего детства, за которыми ухаживала, когда они болели. Они встали на сторону родителей. Неодобрительно качали головами. И не проявляли ни капли сочувствия.

Эмитист понимала, когда они делали это в присутствии родителей. Но они могли хотя бы… погладить ее по руке, когда она в одиночестве плакала в своей постели. Хотя бы предложить ей платок.

Неужели то, что она сделала, действительно так ужасно? Они же видели, что она раскаивается, что она усвоила этот урок. Неужели ее так никогда и не простят?

Эмитист начала погружаться в подлинное отчаяние. Так продолжалось до того дня, когда к ним явилась тетушка Джорджи. Усевшись на кровать Эмитист, она в своей резкой манере заявила, что племяннице необходимо сменить обстановку.

— Я скажу твоим родителям, что намерена взять тебя в поездку по Озерному краю, чтобы вправить тебе мозги.

Однако сделала она нечто совсем другое. Эмитист криво усмехнулась, припомнив те дни.

Когда они уже были далеко в дороге, тете Джорджи пришлось признаться.

— У меня есть мысль, — резко сказала она, — купить пару фабрик, которые один глупец довел до банкротства.

Эмитист застыла от удивления. Женщины не разъезжали по окрестностям, скупая разорившиеся предприятия.

— Он утверждает, что рабочие слишком несговорчивы, — продолжала тетя. — Что он пострадал от беспорядков, вспышек чумы и бог знает от чего еще. Вполне возможно, окажется, что он просто никчемный глупец и пьяница. Конечно, мы сделаем так, чтобы никто не узнал, зачем мы сюда приехали. — Тетя Джорджи улыбнулась ей и, потрепав по руке, сказала: — Твои неприятности пришлись мне как нельзя кстати. Идеальный предлог для того, чтобы обследовать эту местность без какой-либо видимой цели. Я смогу поговорить со знающими людьми и выяснить, что происходит на самом деле.

— Вы не можете пользоваться мной, как… как какой-то дымовой завесой, — возмутилась Эмитист. — Я…

— Наконец-то ты разозлилась. Вот и славно. Злиться гораздо здоровее, чем доводить себя до полного уныния. Этот молодой человек, — сказала она, — не стоит ни одной слезинки, которую ты пролила из-за него. А что касается твоего отца… — Тетушка фыркнула от возмущения. — Что ты должна сделать, моя девочка, — так это стать равной с ним. Если не именно с тем, кто хотел тебя погубить, то хотя бы со всеми остальными представителями его пола.

Стать равной. Эмитист никогда не думала о том, что может стать равной Хэркорту. Однако она невольно задавалась вопросом, а не действует ли на ее стороне некая божественная справедливость. Не похоже, чтобы брак с той женщиной принес ему много пользы. Несмотря на все ее связи, несмотря на все деньги, потраченные ее семьей на то, чтобы Хэркорта избрали в парламент, его карьера не продвинулась дальше. Его жена умерла бездетной. А потом разразился скандал такой силы, что ему пришлось навсегда исчезнуть из общества.

Эмитист со злорадным удовлетворением встречала все несчастья, валившиеся на голову Хэркорта, поскольку в этом ей виделось справедливое возмездие зато, как жестоко он обошелся с ее любовью.

И вот теперь Нейтан признался, что всерьез думал о том, чтобы жениться на ней. Что он чуть было не потерял голову.

Чуть было не потерял голову? Что он хотел этим сказать?

О, всего-навсего одну вещь! Что существовало неравенство в их социальном положении. В конце концов, он был сыном графа, хотя и самым младшим из сыновей, тогда как она — всего лишь дочерью скромного викария, Знать редко связывает себя узами брака с простолюдинами, если только это не сулит ей богатства. А о ее приданом нечего было и говорить. Тогда.

Зато оно имелось у мисс Делакорт. У той, с кем он так поспешно обручился, резко порвав с Эмитист.

Она невольно содрогнулась, вспомнив, как Нейтан смотрел на нее в тот вечер. Эмитист взяла за правило не думать об этом. Боль была слишком сильна. Даже теперь, узнав о том, что он не играл ее чувствами, она поспешила отогнать воспоминание о холодности, сквозившей в его взгляде, в котором еще недавно горела страсть.

Эмитист с трудом заставила себя вернуться из прошлого и прислушаться к словам месье Ле Брюна, рассказывавшего Софи кровавую историю восстания, подавленного на том самом месте, где они стояли. Он указал на несколько отметин в стене, оставленных пулями.

Эмитист вздрогнула. Но не из-за его кровожадного рассказа. Нет. Ее заставила содрогнуться мысль о том, что Хэркорт счел ее связанной интимными узами с этим жилистым французом с землистым лицом.

Почему все и всегда с такой готовностью думали о ней самое худшее? Все, что она сделала, — это покинула Стентон-Бассет, чтобы совершить небольшое путешествие. Эмитист соблюла все приличия, наняв себе женщину-компаньонку. И тем не менее, стоило ей лишь на один шаг переступить границу поведения, допустимого для женщины, всего лишь один шажок… И вот уже Хэркорт решил, что она не иначе как… женщина легкого поведения!

И на каком основании? На том основании, что она появилась с мужчиной, который не был ее мужем, и ее платье говорило о том, что она небогата? Из этого он сделал вывод, что месье Ле Брюн — ее покровитель?

Разве Нейтан забыл, что она дочь викария? Разве он забыл, как посмеивался над ее чопорностью и строгостью, когда они только познакомились?

Впрочем, ему очень быстро удалось поколебать ее моральные устои, подумала Эмитист в очередном приступе сожаления. И весьма значительно.

Может быть, он думал, что после того, как они расстались, Эмитист и дальше отнюдь не придерживалась их?

В следующий раз, когда она встретится с Хэркортом, она с большой радостью поставит его на место. Как он посмел обвинить ее в том, что у нее плохой вкус, раз она выбрала такого человека, как месье Ле Брюн?

Уж если кто и страдал дурным вкусом, так это Нейтан. Он женился на женщине с лицом как у лошади только потому, что ее семья была богатой и влиятельной.

Во всяком случае, так говорили ее родители. Делакорты не могли бы допустить, чтобы их дочь вышла замуж ни с того ни с сего. Если они зашли так далеко, что во всеуслышание объявили о помолвке, значит, эти отношения продолжались уже достаточно долго. Вполне возможно, что семьи сговорилась об этом браке с самого рождения детей. В знатных семьях обычно так и делается. Они ничего не оставляют на волю случая.

От мысли, что она наверняка права, у Эмитист тогда внутри все сжалось. Это казалось таким очевидным. Нейтан не мог бросить ее и уже на следующий день сделать предложение другой. Должно быть, мисс Делакорт всегда существовала в его жизни.