Читать книгу "Фурцева - Леонид Млечин"

Дирекция института всех студентов переселила в общежития за город (станция Салтыковка), а жилые комнаты на улице Усачева раздает „руководящему“ персоналу и работникам ОРСа. Например, заместитель директора института т. Гордополов имеет квартиру из двух комнат 30 кв. м на площади Свердлова, дом № 2/4, кв. 13, кроме того, отделывает себе квартиру по улице Усачева, дом № 62, и подал заявление в 107-е отделение милиции на прописку его вместе с дочерью, оставив жену с другим ребенком в ранее занимаемой квартире…

Партбюро института, зная об этих безобразиях, никаких мер не принимает. Отдел городского хозяйства МГК ВКП(б) считает необходимым обсудить данный вопрос на бюро МГК ВКП(б)».

Екатерина Фурцева немедленно исправила отмеченные недостатки и доложила в горком.

Глава третья

ПЕРВЫЙ СЕКРЕТАРЬ

Выжить в аппаратной среде и продвинуться по карьерной лестнице женщине в те годы было очень непросто. Иерархия чинов была нерушима, как в армии. Начальники, конечно, бывали разные. Но мало кто терпел самостоятельных подчиненных. Как правило, попытки высказать собственное мнение пресекались. Более всего ценились дисциплина и послушание, умение угадать, чего желает непосредственный начальник.

Писатель Андрей Платонов отмечал, что не всякое угодливое слово нравится вождям. Надо, чтобы это лакейское слово было сказано вовремя. Не годится, если оно произнесено с опозданием, и оно часто вызывает гнев, если высказано до срока, — начальство терпеть не может «забегальщиков».

Екатерина Алексеевна Фурцева быстро усвоила основные правила достижения успеха в партийном аппарате и выдвинулась на первые роли. Поручил Фурцевой самостоятельную работу новый руководитель Москвы Георгий Михайлович Попов. Он пользовался правом назначать первых секретарей райкомов партии, задним числом получая формальное одобрение оргбюро ЦК. Попов был грубым и малограмотным человеком; подбирая себе команду, предпочитал людей хватких и напористых. Эти качества он оценил и в Фурцевой.

Георгий Попов стал хозяином столицы после кончины первого секретаря МК и МГК ВКП(б) Александра Сергеевича Щербакова, одного из немногих молодых руководителей страны. Перед войной Сталин сделал Щербакова секретарем ЦК, членом оргбюро и кандидатом в члены политбюро. Кроме того, Щербаков возглавил Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), а с началом войны стал руководителем Совинформбюро. В общем, политический вес набирал стремительно. 12 июня 1942 года Щербакова сделали еще и начальником Главного политического управления Красной армии — вместо Льва Захаровича Мехлиса, наказанного Сталиным за военное поражение в Крыму.

Один из офицеров ГлавПУРа вспоминал, что «на рабочем столе Щербакова никогда не было никаких бумаг или книг — только аппарат для связи с Кремлем, телефонный справочник и простой письменный прибор». Резолюции на бумагах Щербаков, подражая Сталину, всегда писал красным или синим карандашом.

В декабре 1942 года Щербакову, не служившему в армии, присвоили звание генерал-лейтенанта, в сентябре 1943 года сделали генерал-полковником. В 1944-м Александр Сергеевич, не видевший фронта, получил полководческие ордена Суворова и Кутузова 1-й степени. И генеральские погоны, и ордена воспринял как должное. Однако недавно вознесенный на вершину партийной власти, чувствовал себя неуверенно, перед Сталиным стоял чуть ли не навытяжку. Возражать не смел и ставить серьезные вопросы не решался: а вдруг не угадал настроение, спросил то, что не следовало бы?

Начальник ГлавПУРа Щербаков, следуя примеру Сталина, снисходительно относился к слабостям военных. 6 июля 1942 года Щербаков выступал на совещании политсостава. И затронул тему морального облика командира и политработника:

— Половая распущенность, разврат и нормальные человеческие отношения — вещи разные. Отрываться от земли и витать в облаках не следует. С пьянством нужно бороться всеми мерами. Если же сойдутся люди — командир с женщиной, чего здесь особенного? К чему устраивать переполох, зачем следить, а потом писать, заседать, преследовать? Надо строго следить за тем, чтобы не попала в среду командиров стерва-шпионка. Таких надо разоблачать и гнать. А если случилось — люди сошлись, незачем шумихи поднимать.

Зато в политических делах снисхождению и либерализму места не было. Однажды Щербаков вызвал главного редактора «Правды» Петра Николаевича Поспелова (будущего академика и секретаря ЦК) и ответственного редактора «Красной звезды» Давида Иосифовича Ортенберга. На столе Щербакова лежали номера газет, фотографии в которых были расчерканы красным карандашом. Щербаков объяснил редакторам:

— Видите, снимки так отретушированы, что сетка на них выглядит фашистскими знаками. Это заметил товарищ Сталин и сказал, чтобы вы были поаккуратнее. Нужны вам еще пояснения?

С тех пор главные редакторы в лупу рассматривали полосы с фотографиями. Если что-то смущало, снимок возвращался в цинкографию, где его подчищали…

Одиннадцатого сентября 1942 года пришло сообщение Совинформбюро о том, что сдан Новороссийск. А корреспондент «Красной звезды» сообщал в редакцию, что немцы ворвались в город, но они остановлены и идут бои. Редактор газеты Ортенберг позвонил Щербакову:

— Александр Сергеевич, надо дать поправку. У нас и так много городов «утекло». Зачем же прибавлять? Что скажут наши воины, те, кто сражается в городе? И так горько, зачем еще прибавлять им горечи?

Щербаков равнодушно ответил:

— Сводку составляли в оперативном отделе Генерального штаба. Не пойдут они на поправки. Этим только дискредитируют наше Совинформбюро, вообще перестанут верить этим сводкам…

У партийного работника Щербакова были свои заботы. В ноябре 1942 года он сделал Ортенбергу замечание:

— Почему «Красная звезда» не пишет о социалистическом соревновании на фронте? Ни одной статьи, ни одной заметки я не видел. Почему такое могучее средство воспитания и организации людей на фронте вы игнорируете?

Редактор ответил, что, по мнению работников «Красной звезды», попытки устроить социалистическое соревнование на фронте приносят только вред. Щербаков не согласился. Тогда Ортенберг написал записку Сталину:

«„Красная звезда“ держит курс на то, что в частях действующих армий не может быть социалистического соревнования. Приказ командира должен исполняться точно и в срок. Между тем армейские, фронтовые и ряд центральных газет широко раздувают социалистическое соревнование на фронте, в том числе вокруг таких вопросов, как укрепление дисциплины, самоокапывание, взятие опорных пунктов и т. п.

Права редакция „Красной звезды“ или местные газеты?»

Письмо вернулось Ортенбергу с резолюцией Сталина: «По-моему, права „Красная звезда“, а фронтовые газеты не правы».

Довольный Давид Ортенберг поехал к Щербакову в ЦК. Тот прочитал письмо, ознакомился с резолюцией и сказал:

— Ну что же, так и будет…

Александр Сергеевич даже не обиделся на то, что оказался в неудобном положении и вынужден был отказаться от собственной точки зрения. В войска немедленно ушла новая директива ГлавПУРа…