Читать книгу "Царица парижских кабаре - Людмила Лопато"

Барышень учили гимнастике, и довольно-таки свирепо (с дрожью вспоминаю оксфордского деревянного «коня» для прыжков!). Учили нас и готовить – и я вечно переживала, потому что мои печенья были ужасны…

К счастью, я играла на рояле. И это – все искупало. Девочки в школе, невзирая на все мои гимнастические и кулинарные фиаско, были милы со мной.

Тем не менее вскоре я позвонила родителям: «Спасите! Не желаю больше английского воспитания!» Папа, надо сказать, очень обрадовался и воскликнул: «Конечно, Люся, мы тебя заберем». И вскоре мама приехала за мной.

По водворении в Париж я проспала до десяти часов утра на мягкой подушке, под пуховым одеялом.

И с английской дисциплиной было в моей жизни покончено раз и навсегда!

Комментарии

Леди Детердинг – Лидия Павловна Кудеярова (1904–1980), в первом браке Багратиони, во втором – Детердинг. Известная деятельница русской эмиграции, меценатка, в молодости артистка варьете.

Сэр Генри Детердинг — Генри Детердинг (1866–1939), нефтепромышленник, владелец концерна Shell Оil.

Миллионер-нефтепромышленник Гюльбенкян – Гюльбенкян Галуст Саркисович (1869–1955), нефтепромышленник, коллекционер, меценат, компаньон Г. Детердинга при учреждении компании Shell, создатель художественного музея в Лиссабоне и благотворительного фонда Гюльбенкяна, известного, в частности, организацией международных фестивалей балета.

Парижский музей моды и костюма – расположен во дворце итальянской маркизы Гальера, улица Петра I, короля Сербского, 10, Париж. Обладает одной из лучших в мире коллекций исторического костюма, аксессуаров и материалов по истории моды.

Сестра В.А. Маклакова — Маклаков Василий Алексеевич (1869–1957), юрист, общественный деятель, депутат Второй, Третьей и Четвертой Государственных дум. В октябре 1917 г. был назначен послом Временного правительства в Париже. Председатель Русского эмигрантского комитета при Лиге Наций (с 1924 г.). Пользовался высоким авторитетом в среде «русских парижан».

Недачин В.П. — Недачин Василий Павлович (1863–1936), филолог, преподаватель и директор Медведниковской гимназии в Москве, почетный член Московского археологического общества. С 1919 г. директор русской гимназии в Париже.

Великая княгиня Мария Павловна – Мария Павловна Романова (1890–1958), внучка императора Александра II, кузина императора Николая II, воспитанница великой княгини Елизаветы Федоровны. В 1914–1917 гг. – сестра милосердия Псковского военного госпиталя. В эмиграции с 1918 г. В 1921 г. в Париже создала Дом вышивки «Китмир»; в первые месяцы вышивала по четырнадцать часов в день и засыпала на полу, у станины машинки. К середине 1920-х гг. «Китмир» стал предприятием со ста сотрудницами (на работу Мария Павловна брала только русских эмигранток). В 1925 г. вышивки «Китмира» были отмечены золотой медалью выставки L’Art deco, давшей свое имя новому художественному стилю. После разорения «Китмира» в годы Великой депрессии Мария Павловна переселилась в США. Опубликовала две книги воспоминаний.

Глава пятая

Мои караимские корни

Мой отец, как я сказала, был по национальности караимом. Я никогда особенно не занималась историей караимов, но все-таки знаю, что этот народ обитал на землях Хазарского каганата еще в IX веке. Из Поволжья часть караимов переселилась в Крым. А в 1396 году, совершив набег на крымские земли, великий князь Витовт привез с собой в Литву несколько сотен семейств, поселив их в окрестностях своего замка. Оттуда идут литовские и польские караимы (многие из них занимали немалые посты, становились профессорами, врачами, адвокатами, офицерами, сановниками).

Крымские караимы были, как правило, табачниками, заводили в России фабрики – например, известное табачное дело Катлама в Риге. Фабрикант Катлама, друг нашей семьи, был широким человеком. Рассказывали, что, когда он делал предложение своей будущей жене-красавице Ольге Яковлевне, то прислал ей тройку лошадей и соболье покрывало, укутать ноги – такой шикарный жест…

А я помню, как та же Ольга Яковлевна, в строгом и скромном английском костюме, отправлялась с нами и со своей дочерью Софьей в парижские музеи, часами показывала нам живопись – от Беллини до Сезанна, учила видеть свет на полотнах.

Эти утренние экскурсии, почти лекции, и вечерние катанья на тройках, когда ноги укутывались соболями, как-то совершенно не противоречили друг другу в жизни женщин, которыми я восхищалась в детстве.

А таких женщин было много.

Целая плеяда… целая порода русских дам начала XX века!

Но я возвращаюсь к истории караимов. В тихой Евпатории обитало особенно много богатых людей, военных, врачей, артистов, коммерсантов караимских кровей. В конце XIX века многие из них переселились в Москву, Петербург, Ригу и Ревель. В Париже 1920-х – 1930-х годов потомки этих семей составили довольно большую колонию.

Глава караимской общины в Литве, Хаджи Серая Хан Шапхал, был человеком высочайшей культуры (к тому же очень красивый!). Он преподавал восточные языки в Санкт-Петербургском университете, а потом был гувернером наследника престола Ирана. Будучи избран гахамом, он основал караимский этнографический музей, а в Санкт-Петербург, в Академию наук, передал свою бесценную коллекцию восточных рукописей.

Рассказывали, что императрица Александра Федоровна благосклонно относилась к гахаму. Он не раз бывал приглашен государыней к чаю; одна из ее фрейлин, с которой я познакомилась много позже, помнила не только самого гахама, но и то, сколько ложечек сахару он клал в чашку с чаем.

Упоминания о Хаджи Серая Хан Шапхале я встретила много позже, читая изданную в русской эмиграции переписку императорской семьи (Берлин, «Слово», 1922).

Императрица сообщает государю 2 июля 1916 года: «Кахам (так в оригинале. – Л.Л.) приехал и провел вечер вчера у Ани – сегодня она меня просила провести вечер с ней и послушать его живописные рассказы». На следующий день Александра Федоровна пишет в Ставку: «Я провела вчерашний вечер у Ани с Кахамом. Очень умный, приятный человек…»

Аня – это, конечно же, фрейлина Анна Вырубова. В ее мемуарах есть упоминание о знакомстве с гахамом, о том, как рассказывал он ей старинные легенды «караимского и татарского народа…» «Он, – пишет Вырубова, – как и все караимы, был предан Их Величествам».

Далее она приводит эпизод, который напомнил мне мой детский восторг перед Шапхалом: «В августе из Крыма приехал гахам караимский. Он представлялся государю и несколько раз побывал у наследника, который слушал с восторгом легенды и сказки, которые гахам ему рассказывал… Гахам первый умолял обратить внимание на деятельность сэра Бьюкенена и на заговор, который готовился в стенах посольства с ведома и согласия сэра Бьюкенена. Гахам раньше служил по Министерству иностранных дел в Персии и был знаком с политикой англичан. Но государыня и верить не хотела, она отвечала, что это сказки, так как Бьюкенен был доверенный консул Короля Английского, ее двоюродного брата и нашего союзника…»