Читать книгу "Полководцы Великой Отечественной. Книга 4. Георгий Жуков - Михаил Мягков"

Помню, как папа выразил неудовольствие, когда как-то в Одессу ко мне неожиданно заявился один из поклонников с огромным букетом цветов. Его не пригласили в дом. Поэтому я ограничилась тем, что, поблагодарив за букет, немного поговорила с ним у калитки. Больше встреч и букетов не было.

Время в то лето мы проводили очень весело и интересно. С нами была Рита Пилихина, уже оканчивавшая ВГИК, где она училась на оператора. Она постоянно нас всех фотографировала, придумывая различные композиции. Мы часто ездили на пляж в чудесное место под названием Лузановка, где много купались и загорали. Папе иногда удавалось сопровождать нас, к нашему всеобщему удовольствию. Он прекрасно плавал, мог подолгу находиться в воде и меня научил этому. Мама всегда волновалась, когда мы уплывали с ним далеко и надолго в море.

В декабре 1947 года папа приехал по срочному вызову в Москву. Зачем его вызывали, он не знал, но настроение было тревожным. Продолжались аресты его сослуживцев и соратников. Уже был в тюрьме член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин, генерал Л. Ф. Минюк и другие. Чекисты по указке Берии и Абакумова собирали материалы на отца, теперь уже обвиняя его в присвоении несметных богатств в личных целях. Искали вымышленный «чемодан с бриллиантами», который то ли он сам, то ли мама всегда возят с собой. На самом-то деле в том небольшом чемоданчике-несессере, подаренном маме папой, находились туалетные и другие дорожные мелочи. Был и другой чемоданчик, и тоже небольшой, который был приготовлен на случай ареста. Да, отец не исключал такой возможности, видя повальные аресты работавших с ним людей. В первых числах января 1948 года на квартире произвели унизительный многочасовой обыск, породивший столько лживой информации, которая аукается до сих пор.

Оставаясь внешне спокойным и молчаливым, папа, конечно же, испытал сильнейший стресс и в результате получил свой первый инфаркт. Был ему всего 51 год. Это случилось на даче, откуда его и увезли в больницу. Лечился он около месяца. Выйдя оттуда, он вскоре получил новое назначение – в Свердловск командующим войсками Уральского военного округа.

В первой половине февраля родители выехали поездом в том самом штабном вагоне, в котором папа передвигался во время войны по фронтам, к месту нового назначения. На меня, как я уже упоминала, возлагались воспитательные функции и ведение немудреного хозяйства. Лека, моя сестра, требовала все больше внимания, а у меня к тому времени была своя личная жизнь. На август была назначена свадьба.

Все каникулы, и зимние, и летние, проводились, конечно, с родителями. Нам там очень нравилось. Зимы были настоящие – морозные, с обилием снега. Никогда не забуду, как в ясный зимний день нас покатали по городу на санях, запряженных очень резвой лошадкой. Летом 1949 года я приехала к папе уже с мужем.

Дача, выделенная отцу, находилась в совершенно потрясающем по красоте месте. В густом лесу на берегу озера Балтым стоял забавный довольно большой дом, абсолютно несимметричный, похожий на терем. Он состоял как бы из нескольких ярусов, в каждом были разнообразные башенки и балкончики. Точно не знаю, кому принадлежало авторство проекта этой дачи, но жить там было интересно. Рассказывали, что дом был построен кем-то из командующих войсками округа еще до войны. Недавно мне стало известно, что дом начисто сгорел (предполагали, что это был поджог). Это очень грустно, так как местные власти планировали организовать в этом доме музей памяти маршала Жукова. Но вообще я благодарна жителям Екатеринбурга за добрую память об отце. Помимо разного рода мероприятий, в том числе спортивных, связанных с его именем, в 1995 году возле штаба Уральского военного округа был установлен бронзовый памятник отцу на коне работы скульптора К. В. Грюнберга. Постамент памятника изготовлен из знаменитого уральского гранита.

Время на Балтыме мы проводили очень весело, с различного рода выдумками и затеями. Много купались в озере, катались на моторной или простой лодке. Помню, что как-то я чуть было там не утонула. Юра с приятелем сами сделали водные лыжи, которые цеплялись к моторке. Мы все, естественно, пробовали свои силы. Как-то раз на резком повороте я не удержалась и упала в воду. От неожиданности и испуга начала захлебываться, а лодка умчалась довольно далеко. Пока вернулись, выловили меня и втащили в лодку, я успела достаточно нахлебаться воды. Папа, вернувшись вечером с работы, был очень встревожен и сделал ребятам выговор. С тех пор я больше не искушала судьбу и разлюбила водные виды спорта, включая катание на лодках.

Папе тоже очень нравилось это место. И он старался по возможности чаще бывать с нами. Изредка нам удавалось поездить верхом по окрестностям. Папа с Юрой в сезон иногда ездили на охоту – то на уток, то на зайцев.

1 мая 1949 г. Свердловск, военный парад.

Бывая по своему обыкновению очень часто в войсках, а затем на встречах со своими избирателями, отец объехал весь Урал. На встречи с ним собиралось множество народу – многие напоминали маршалу о встречах на войне, о том, что кого-то он посылал в тыл врага, кому-то вручал орден. В газете как-то прочла, что на одной из встреч с отцом, чтобы занять места получше, многие «пришли в клуб с вечера, одетые в праздничные наряды, запасшиеся бутербродами, пирожками, коржиками для завтрака».

На одной из партийных конференций папа познакомился со знаменитым нашим сказочником Павлом Бажовым. В память об этой встрече сохранилась фотография, на которой они оба, улыбаясь, смотрят друг на друга.

Помимо выдвижения в депутаты Верховного Совета СССР, были и другие симптомы некоторого изменения отношения к отцу со стороны властей, можно сказать, «потепления». Летом 1951 года он был включен в состав правительственной делегации для посещения Польской Народной Республики по случаю национального праздника – годовщины возрождения Польши. Министром национальной обороны ПНР в те годы был старый друг и соратник отца К. К. Рокоссовский. Папа рассказывал, как они тепло встретились, какое хорошее впечатление произвели на него участвовавшие в параде войска. На торжественном заседании представителей трудящихся Варшавы и Войска Польского, проходившем в оперном театре, папа выступил с приветственной речью.

Осенью 1952 года папа приехал в Москву, чтобы участвовать в работе XIX съезда КПСС, на который он был избран делегатом от Свердловской парторганизации. Мы все были очень рады приезду родителей, тем более что с ними приехала моя маленькая дочка Сашенька, уже долгое время гостившая в Свердловске. Я занималась в аспирантуре, поэтому папа с мамой взяли ее к себе.

На партийном съезде отца избрали кандидатом в члены ЦК КПСС, что в значительной мере меняло его опальное положение и означало, что отношение Сталина к нему изменилось. Мы с мамой тоже были на съезде по гостевым билетам, но сидели далеко, так что партийное руководство во главе со Сталиным видели издали.

К нашей большой радости, в конце февраля папа был отозван из Свердловска. Таким образом, внезапная смерть Сталина застала его уже в Москве. Он был назначен первым заместителем министра обороны (министром был тогда Н. А. Булганин) и главкомом Сухопутных войск, то есть вернулся на тот пост, который занимал ранее.