Читать книгу "Тот, кто назначен судьбой - Татьяна Алюшина"

– Так точно, – подтвердил Славин и повторился: – Только повод его гасить должен быть веским.

– Организуем, – уверил Саргин спокойно.

Василий Трофимович вызвал по небольшой рации Гешу, и когда тот прибежал со встревоженным лицом, совсем уж обалдев, увидев экипированных мужиков, Славин обрисовал ему ситуацию и надавал поручений, оставляя за старшего.

Вышли втроем во двор. Тут же подбежали собаки, поскуливая от нетерпения нестись по лесу в дальнюю дорогу, чувствуя настроение хозяина и просясь с ним в поход.

– Нет, ребята, – строго наставлял их егерь, – вы сегодня дома остаетесь, следите тут за порядком. Охраняйте.

Вот сто пудов собаки расстроились ужасно, это даже по их мордам видно было, Тимофей не удержался и погладил обеих по головам, успокаивая и что-то тихо объясняя, сочувствуя такой собачьей несправедливости. Но и правда не стоило их брать с собой – другая работа предстояла.

– Ладно, – распорядился Славин, уже мысленно и всем нутром настроившись на поставленную задачу. – Проверили снарягу и гарнитуры.

Они дружно похлопали по всем карманам, мысленно пробегаясь по экипировке, и осторожно постучали пальцами по малюсеньким микрофонам гарнитур переговорных устройств.

– Попрыгали, поприседали, – дал следующую вводную он.

Попрыгали, покрутились, поприседали – не гремит ничего. Нормально.

– Ну что, Лис, – задорно спросил Тимофей, назвав Славина его старым позывным. – Марш-бросок по пересеченной осилишь? Или отъелся, разленился на гражданских-то харчах?

– Не дождешься, – парировал Славин. – Пошли.

И он двинулись. Сразу же взяв добротный темп, «встав на ногу» в одном ритме, как только вошли в лес. Идти до основного ориентира Бараний Лоб было часов шесть-семь, они собирались преодолеть это расстояния максимум за три в темпе спецназовского марш-броска. И Тимофей все поглядывал незаметно на Лиса, проверяя, как он там: все-таки возраст, да и не занимался командир марафонским бегом после ранения. Или занимался? Вон идет, как танк, – встал в колею ритма-скорости и прет без намека на одышку и слабость. Силен бродяга!

Но все же нет-нет да поглядывал.

Позывной Лис Славин получил еще в училище, когда на одном из учений оказался единственным командиром подразделения, который вывел свою группу в полном составе к месту сбора, умудрившись выполнить поставленную задачу.

Командиры охренели от такого сюрприза – они-то ставили курсантам заранее невыполнимое задание, как раз урок на то, как следует принимать проигрыш, реально оценивать свои силы и силы своей команды и уметь анализировать ошибки.

– Каким образом? – спросили пораженно у парня.

Ну он и рассказал подробно каким – расчетом, хитростью и смекалкой.

– Ну ты лис! – восхитился полковник.

Это точно, мог на все двести пудов подтвердить Тимофей данное утверждение. У Славина была какая-то исключительная чуйка на опасность и возможное развитие событий. А еще он просчитывал варианты действий так легко, порой прямо на ходу, что подчиненные диву давались: как такое вообще можно было придумать да закрутить? А исполнить?

Все на грани фола и невозможности, а у них получалось – на кураже, на абсолютном доверии командиру, ну и на филигранной слаженности группы, само собой. И ведь не раз выводил всех из-под неминуемой опасности хитрый Лис.

Просто Лис – позывной в «поле» на работе, а вне ее Лис Серебристый стали называть его мужики, когда он заполучил полголовы седины после одной из особо сложных операций с потерями, как гражданских, так и своих.

А Тимофей получил свой позывной на срочной службе, в учебке, когда начальство отметило его необыкновенные способности «читать» следы на любой местности, умение замечать и анализировать такие мелочи, которые даже тренированные спецы пропускали.

– Ну ты прямо индеец племени дакота, – восхитился командир.

Тим в очередной раз выполнил задание, отыскав за полчаса некую вещь, которую начальство в азарте полдня прятало, ползая по всему учебному полигону и старательно заметая следы.

– Почему дакота? – удивился он.

– Потому что, говорят, они были самые крутые следопыты из всех индейцев Америки, – пояснил командир.

– Да врут, – убежденно покрутил головой Тимофей. – Там все индейцы были крутыми следопытами, особенно могавки.

– Может, и врут, – хохотнул командир. – Могавки не могавки, но ты теперь точно будешь Дакотой.

Так вот и стал. Прилипло.

Навыки свои уникальные Тимофей тренировал, развивал и усиливал постоянно, да они и сами как-то росли. Однажды заметил, что обострилось обоняние – запахи просто сваливались на него, часто настолько навязчиво, что ему казалось, что он может задохнуться или его стошнит. Тим даже курить снова стал – бросил было в училище, год не курил, а тут опять принялся.

И так интересно – когда находился на задании, сколько бы ни приходилось сидеть в ожидании команды в полной экипировке в мужицком «духмане», особенно в жару, да в бэтээре, например, где аж железо накалялось, – и ничего, терпимо, на мозг не давило! И, понятное дело, такое обоняние в работе всегда помогало, порой даже очень. Но стоило вернуться в казарму или домой, сразу закуривал, чтобы приглушить разом наваливающиеся навязчивые посторонние запахи. А потом понял, что может регулировать этот процесс – ведь все у нас в голове, вот и научился приглушать чувствительность до нормальной в жизни и быту, а когда надо, «включать» на полную.

К сожалению, к иным его способностям применить такой метод включения-выключения было невозможно, что частенько сильно мешало в общении с людьми, особенно с женщинами. А потому что Тим замечал любые мелочи, которые тут же «любезно» анализировало сознание, выдавая выводы, и Саргин практически всегда безошибочно вычислял любой обман, все слабости и расчеты человека, не говоря уже о его комплексах, пристрастиях, зависимостях и всякой житейской лабуде.

Были эти способности врожденные или он их так сумел развить в экстремальных условиях, бог знает, но только еще в детстве Тимофею жизненно потребовалось стать хорошим психологом, «читать» людей и быть особо внимательным к любым мелочам, даже самым незначительным, для того чтобы просто тупо выжить. Ну, это совсем другая история.

А выявив такие уникальные способности у курсанта, их сразу же принялись развивать и усиливать в училище по особым программам и методикам.

Так что спецом Саргин был крутым, особенным, единичным. Дакота там, не Дакота, может-таки, могавк или могикан какой, но следопытом он был от бога, а заодно и физиономистом, психологом, артистом, шулером и много еще кем.

Поэтому, когда, не дойдя до Бараньего Лба, Тим вдруг сделал жест рукой: «Внимание!» – и присел на корточки, что-то рассматривая на земле, Славин даже не сомневался – взял след – и тут же занял позицию прикрытия и охраны, внимательно осматриваясь и прислушиваясь.