Читать книгу "Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941 - Джеймс Комптон"

Основная идея этой книги высказана в ее первой главе: Америка с конца XIX века под влиянием Англии и американских англофилов «прокладывает дорогу капиталистической экспансии». Эта тенденция привела к тому, что Соединенные Штаты подвергают обструкции любую попытку объединения Европы или Азии. В 30-х годах в этом направлении очень много сделал Рузвельт, который испытывал «всепоглощающую враждебность по отношению к Японии и ненависть к Германии, имеющую давние корни». Таким образом, вся ответственность за разжигание новой войны лежит на нем. Правда, Дикхоф признавал, что выявить мотивы действий Рузвельта было очень трудно. Но с 1937 года он начал осуществлять программу, состоящую из трех пунктов: объединение стран Западного полушария, ликвидация оси и поддержка западных союзников. Умело манипулируя мнением конгрессменов и общества, Рузвельт всячески старается вставлять палки в колеса стран оси[27].

В главе, посвященной немецко-американским отношениям, он утверждал, что раньше между двумя народами существовали самые сердечные отношения, но они были разрушены Англией. Враждебность Америки по отношению к Германии возникла в последние годы XIX века, и причиной тому было именно вмешательство Англии: «Ключ к пониманию немецко-американских отношений находится в Лондоне». Для того чтобы подготовить американское общественное мнение к предстоящей войне с Германией, англичане совместно с англофильской элитой Соединенных Штатов навязали американскому народу искаженное представление о Германии[28]. Рузвельт продолжил политику своих предшественников, и его усилия достигли апогея как раз перед самой войной.

Рузвельт, продолжает Дикхоф, пытался блокировать действия Германии во Франции; аналогичные обструкционистские тенденции выявились и в американской политике по отношению к Японии. Администрация Рузвельта пыталась положить конец экспансии Японии путем военного вмешательства и экономического давления на нее. Переговоры 1941 года были обречены на провал из-за того, что Америка настаивала на том, чтобы Япония вышла из оси, а это было совершенно неприемлемо для Японии. Так Америка оказывала давление в том регионе, «на который у нее не было ни исторических, ни расовых, ни экономических прав». Поэтому Вашингтон должен винить одного себя в том, что Япония решила «разрубить узел», который затянула на ее шее Америка, и напала на ее базу в Пёрл-Харборе[29].

Чтобы помешать объединению Европы, Рузвельт пытался использовать СССР. Рузвельт хотел видеть «Европу разорванной на части, разобщенной и слабой», мечтая сделать ее «пешкой в англосаксонской политической и финансовой игре». «С редким легкомыслием, – заявляет Дикхоф, – Рузвельт развязал войну. Какое ему дело до того, что Европа будет залита кровью? Какое ему дело, если погибнет европейская культура? Разве способен он понять душу европейца? Рука об руку с большевиками Америка Рузвельта стремится поставить Европу на колени».

Эта явно прогерманская книга, чересчур упрощавшая все проблемы, тем не менее свидетельствовала о том, что писал ее человек образованный, который считал, что служит своей стране.

Дикхоф ушел с дипломатической службы в 1945 году, а в 1952-м умер. В некрологе газета «Франкфуртер алгемайне цайтунг» говорила о нем как об «убежденном либерале» и человеке с «неподкупным чувством справедливости», а «Нью-Йорк таймс» менее великодушно описывала его как «щелкающего каблуками представителя немецкого юнкерского класса». Но, поскольку он был наиболее крупной фигурой среди дипломатов, занимавшихся немецко-американскими отношениями, очень трудно судить, каким человеком он был на самом деле. По мнению автора этой книги, Дикхоф был способным дипломатом, реалистично смотревшим на вещи, политиком умеренного толка, который по личным причинам, а также из чувства профессионального долга сумел приспособиться к службе Третьему рейху.

Пока Дикхоф пытался влиять на немецко-американские отношения, находясь в Берлине, посольство в Вашингтоне в течение трех очень напряженных лет – с декабря 1938 по декабрь 1941 года – возглавлял советник доктор Ганс Томсен, который занимал пост поверенного в делах. Томсен, чей предок был выходцем из Норвегии, происходил из знатной гамбургской банкирской семьи. Он также был дипломатом старой школы, служившим сначала в Италии, а потом в министерстве иностранных дел в Берлине. В 1932 году при Франце фон Папене он работал в рейхсканцелярии и служил офицером связи между нею и учреждением на Вильгельмштрассе. Как руководитель протокола на совещаниях кабинета министров сразу же после прихода Гитлера к власти, он был также одним из переводчиков фюрера. В 1936 году он был отправлен в Вашингтон в качестве советника посольства, а после отзыва Дикхофа стал поверенным в делах.

Поскольку отношения между Германией и Америкой были весьма напряженными, особенно после начала войны в Европе, у Томсена не было возможности часто появляться в обществе и обзавестись связями, как это делают все послы. Поэтому о его личных качествах и поступках почти не упоминалось в прессе. Он произнес сравнительно мало речей на публике, а те, которые произнес, были в основном посвящены разъяснению позиции Германии по тому или иному вопросу. Томсена высоко ценил Самнер Уэлльс, который говорил о его работе с Вайцзеккером, когда тот в 1940 году посетил США[30].

В целом его доклады были основаны на реальных фактах, сдержанны по тону и посвящены участию Америки в войне с Германией. Гитлер в застольных разговорах отзывался о нем доброжелательно. Однако вполне возможно, что признание заслуг Томсена основывалось не на его собственных отчетах, которые фюрер, скорее всего, не читал, как полагают многие, а на докладах военного атташе посольства.

Последним поступком Томсена в качестве поверенного в делах была, конечно, передача в Госдепартамент документа об объявлении войны Соединенным Штатам и закрытие посольства. Через несколько недель после этого он вернулся в Германию через Португалию и был награжден Рыцарским крестом за военные заслуги. 1 мая 1942 года он заявил, что объемы американского производства сильно завышены, но через несколько недель высказал идеи, весьма непривычные для немецкого чиновника того времени. В интервью, которое Томсен дал за пределами Германии, он заявил, что недооценивать мощь Америки очень опасно. После этого он охарактеризовал Рузвельта как «исключительно умного руководителя, обладающего огромной энергией», а его жену – как «женщину большого обаяния и ума, которая делает честь своей стране». После того как журналисты спросили Томсена, почему он говорит совсем не то, что утверждает немецкое руководство, он стал приводить доказательства в защиту своего мнения. Томсена отправили в Стокгольм в качестве посла, где он и служил до самой своей отставки в 1945 году.