Читать книгу "Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941 - Джеймс Комптон"

Что касается организации отношений между Германией и Соединенными Штатами, то американский отдел в министерстве иностранных дел, называвшийся пол IX, занимал положение, соответствовавшее значимости этой страны, а его персонал выполнял свои обычные обязанности. Правда, в его работу изредка вмешивались партийные чиновники, о чем мы поговорим позже[24].

В Вашингтоне персонал немецкого посольства состоял из обычного числа чиновников до того момента, когда в 1938 году немецкий посол был отозван в Берлин. После этого активность посольства резко снизилась из-за враждебности общественного мнения и введения правительственных ограничений. Четыре человека, в разное время руководившие миссией в Вашингтоне, высылали в Берлин доклады о положении дел в Америке. Поскольку в следующих главах мы подробнее обсудим эти доклады, то необходимо кратко рассказать обо всех этих четырех фигурах.

На момент прихода к власти в Германии нацистов посольство возглавлял доктор Фридрих Вильгельм фон Притвиц унд Гафрон, дипломат старой школы, служивший в Вашингтоне с 1908 по 1910 год, аристократ, отличавшийся глубокими либеральными убеждениями, и горячий сторонник Веймарской республики. Узнав о перемене власти в Германии, он весьма пессимистически смотрел на развитие Германии и будущее немецко-американских отношений. Вот что он писал в своих мемуарах: «Я не имел ни малейшего желания служить режиму, который должен был принести Германии неимоверные страдания». 11 марта 1933 года Притвиц подал в отставку и ушел с дипломатической службы.

Преемником Притвица стал доктор Ганс Лютер, единственный из всех послов, не имевший опыта дипломатической работы. Назначение Лютера, экономиста по специальности, бывшего канцлера Веймарской республики и президента Рейхсбанка, удивило всех. Почему Гитлер выбрал именно его, так и осталось непонятным. Один писатель, который в то время находился в Берлине, высказал предположение, что «Лютера отправили в Вашингтон, чтобы освободить место президента Рейхсбанка для Ялмара Шахта». С другой стороны, вполне возможно, что, как предположила «Нью-Йорк таймс», назначив послом убежденного консерватора, видного деятеля Веймарской республики, Гитлер хотел показать, что в немецкой внешней политике не будет неожиданных резких перемен хотя бы в отношениях с Соединенными Штатами.

В любом случае назначение Лютера было благосклонно встречено американской прессой, хотя его усиленная публичная защита нацистского режима никому не понравилась. Государственный секретарь Корделл Халл назвал его «очень приятным человеком в личном общении», хотя Рузвельт отмечал «отсутствие гибкости ума, которая весьма затруднит его работу в нашей стране». Джей П. Моффат из Европейской секции Госдепартамента США охарактеризовал его как человека, подверженного «тевтонским взрывам». Мессершмитт, генеральный консул США в Берлине, предупреждал Госдепартамент, что доктор Лютер будет «много и красноречиво говорить об отношениях между Германией и Соединенными Штатами, но не сможет сообщить вам, что ему известно, а если бы и мог, то известно ему очень немногое». Плохое знание Лютером политической обстановки отмечал и доктор Ганс Томсен, служивший при нем советником. Политические доклады писали при Лютере в основном его помощники, поскольку он «не очень хорошо разбирался во внешней политике». Несмотря на все свои недостатки и полное отсутствие чувства юмора (говорят, что только французскому министру иностранных дел один раз удалось рассмешить его на публике), Лютер заслужил всяческих похвал от руководства за то, что с достоинством представлял в Америке свою страну, когда его отозвали в Берлин и отправили в отставку с дипломатической службы.

Последним послом был доктор Ганс Генрих Дикхоф, деятельность которого и до и после его кратковременного пребывания в должности посла была связана с немецко-американскими отношениями. Дипломат старой школы, обладавший большим опытом, Дикхоф до Первой мировой войны служил в Танжере, Константинополе, Сантьяго, Лиме и Праге. Во время войны он был кавалерийским офицером. С 1922 по 1927 год он был советником посольства в Вашингтоне, а с 1927 по 1930 год – в Лондоне. До 1937 года Дикхоф занимал различные посты в министерстве, потом до 1943 года был послом по особым поручениям, после чего его перевели в Мадрид, где он оставался до конца войны. Дикхоф был женат на сестре Риббентропа, и его советы, касавшиеся Америки, могли иметь гораздо больший вес, чем советы других людей. Человек несомненных способностей и обаяния, Дикхоф имел репутацию либерала. Он не был членом нацистской партии, и Риббентроп однажды обвинил его в том, что он не имеет никакого понятия о развитии национал-социализма. На Додда Дикхоф произвел впечатление «либерального немца» и, возможно, самого дружелюбно настроенного высокопоставленного чиновника из всех тех, с которыми приходилось иметь дело посольству. То, что он, несмотря на свои моральные принципы, служил нацистам, объясняется, вероятно, тем, что он хотел пользоваться определенным влиянием или просто чисто человеческой робостью[25]

В целом взгляды Дикхофа на немецко-американские отношения, как видно из его депеш, были скорее умеренными, чем авантюристическими или идеологическими. Его назначение было встречено в США с радостью. Газеты писали о нем как об «обаятельном человеке, хорошо известном и популярном в нашей стране», и как об «одном из самых талантливых немецких дипломатов». Подчеркивалось, что он был в доверительных отношениях с Гитлером, а это было истолковано как признак того, что нацистский режим был искренне заинтересован в улучшении немецко-американских отношений. Но со временем стало ясно, что надежды не оправдались.

Дикхоф, несомненно, был более талантливым дипломатом, чем Лютер, и лучше подходил для налаживания отношений с Америкой. Но сами эти отношения постоянно ухудшались, и 1 ноября 1938 года он высказал Самнеру Уэлльсу свои опасения, что разногласия между двумя странами непреодолимы, а его миссия потерпела полный крах. После того как Рузвельт в том же месяце выступил с осуждением немецких погромов в Германии и вызвал посла Вильсона для консультаций, Дикхофу было велено прибыть в Берлин, чтобы объяснить причины «странного отношения американского президента к Германии». Уезжая в декабре из Вашингтона, он сомневался в том, что ему удастся вернуться, а через девять месяцев после начала войны в Европе было объявлено, что он больше не приедет в Соединенные Штаты.

После этого Дикхоф стал руководителем консультативного Американского комитета и посылал в министерство иностранных дел длинные меморандумы, посвященные отношениям с Америкой. Содержание этих меморандумов будет рассмотрено в следующих главах, однако следует сразу отметить, что их общий тон был очень сдержанным и лишенным идеологического влияния. Дикхоф трезво смотрел на вещи, в особенности на проблему возможного вступления Америки в войну.

Кроме того, Дикхоф в 1941 году написал несколько статей, которые опубликовал в журнале «Монатшефте фюр аусвертиге политик» под псевдонимом Сильванус. Позже они легли в основу книги, опубликованной в 1942 году под названием «О причинах вмешательства Рузвельта в войну». В условиях цензуры и идеологического гнета, царивших в нацистской Германии во время войны, Дикхоф конечно же не мог высказаться до конца откровенно. Тем не менее эта книга интересна тем, что представляет собой откровенные мысли человека, который был, вероятно, самой крупной фигурой в американо-немецких отношениях того времени, а также тем, что в ней в определенной степени отражено официальное мнение по вопросу вступления Америки в войну. В целом же можно сказать, что, хотя книга не выходит за рамки официальной точки зрения, она относительно свободна от идеологических догм, партийных клише и напыщенного социального анализа. В ней отсутствуют поиски заговоров, клевета на американскую администрацию и фантазии о господстве нордического элемента в Америке[26].