Читать книгу "Женское лицо СМЕРШа - Анатолий Терещенко"

Захожу и прошу стакан воды. Когда старушка пошла за водой, быстренько выскакиваю обратно и, сняв туфли, спускаюсь к окну. Выдавливаю стекло из форточки, так как я была на другом этаже, порезав при этом руку, и машу окровавленным платочком. Увидев из окна, что к подъезду пошли парами (парень и девушка) наши сотрудники, я села на ступеньку лестницы и от перенесенного волнения или, как сегодня говорят, стресса заплакала.

Позже мне стало известно, что после моего красно-белого сигнала к объекту быстро подошли два наших сотрудника, заломили руки за спину и втолкнули предателя в подъехавшую машину. Сделано всё было молниеносно, так что прохожие не успели даже сообразить, что же произошло.

Шеф СМЕРШа Абакумов и наш начальник отдела Збраилов стояли около Архитектурного института — на углу Рождественки и Кузнецкого моста. Абакумов направился вслед за машиной на Лубянку, а Збраилов подошел к нам, похвалил за четкую работу. Старший группы «наружки» поинтересовался у Збраилова, кто стоял рядом с ним. Когда услышал, что Абакумов, растерялся, заволновался. Оказалось, он не узнал шефа СМЕРШа и гаркнул на него из-за того, что тот все время интересовался, как идут дела,? А он послал его на три заборно-стенные буквы.

— Ой, что теперь мне будет? — загоревал он.

Збраилов засмеялся и ответил, что ничего не будет, так как Виктор Семенович и сам сильно нервничал, а потому такие «детали» не замечаются, когда достигается победа. Абакумов и Збраилов часто присутствовали при задержании особо опасных преступников.

— Ну и были какие-то последствия за ругань вашему сотруднику?

— Естественно, никаких. Для оперативника Абакумова это были всего лишь издержки сложного чекистского производства.

И действительно это так.

Мне как оперативнику такие факты известны, когда нервы пытались вывести из терпения идущего по следу преступника, но холодный ум приказывал ему: держись! Помню, на одного из больших начальников, неожиданно приехавшему ради праздного интереса в район наблюдения за объектом разработки, мой подчиненный, не узнав его, «вежливо» шепнул:

— Какого х…уставился, а ну-ка слинял отсюда.

Говорят, разбирался этот проступок на служебном, а потом и партийном собрании. Как видит читатель, Абакумов до этого срама не опустился.

— Анна Кузьминична, а были ли курьезные случаи в вашей многолетней практике при установках личностей?

— В 1943 году стал создаваться «ядерный проект». Занимался им институт, который тогда именовался «лабораторией № 2 Академии наук СССР. Он находился на территории Щукинского военного городка. Ныне это институт им. Курчатова. Вскоре там был установлен атомный реактор. Многие из жителей городка стали устраиваться туда на работу, и я каждый день здесь бывала, делала «установки» на желающих работать на этом объекте. Одна из женщин, к которой я пришла побеседовать, она работала горничной в гостинице на территории военного городка, заподозрила меня…в шпионаже.

Стала расспрашивать, как меня найти, если она еще что-то о ком-то вспомнит. Я ей рассказала и обещала прийти на следующий день. После моего ухода «бдительная советская гражданка» побежала в уголовный розыск местного отделения милиции, поведала о нашем разговоре, и там сказали, чтобы она сразу же сообщила о моем появлении. А я, возвратившись в отдел и рассказав о беседе с этой женщиной, решила вновь к ней зайти, чтобы закрепить наше знакомство, так как получила от нее нужную информацию о многих интересных нам ее соседях по дому.

На следующий день я позвонила ей в дверь квартиры, и она, увидев меня, растерялась:

— Это вы?

Я засмеялась и говорю, что обещала же зайти. Но тут к ней пришла соседка по квартире, осталась в комнате со мной, а та стала кому-то звонить по телефону. Я хорошо видела это, так как аппарат стоял в коридоре. Быстро переговорив, женщина вернулась в комнату и стала рассказывать, что она вчера разыскивала меня в комендатуре военного городка, расспрашивала всех обо мне, но по ее описанию никто такую не знал и не видел. Оказывается, она описала меня девочкой лет семнадцати. И потому, конечно, работники комендатуры меня не признали.

Сидим, беседуем…

Вдруг раздается звонок, входит начальник местного уголовного розыска с двумя милиционерами. Проверили документы, и повели меня в отделение милиции, которое находилось на территории городка. Ведут «преступницу», а многие жители городка меня знали, стали здороваться. Удивило это «сыскаря».

Начальник угрозыска, майор по званию, спрашивает:

— Кто же ты есть на самом деле?

Молчу.

Привели меня к начальнику отделения милиции, он задает мне тот же вопрос. Ему я ответила, что сотрудник МУРа. Несколько часов продержали меня с командами: «входите», «выходите», «подумайте»…

Мое муровское удостоверение начальник отделения милиции держит у себя, слышу, кому-то звонит, что-то спрашивает, ему отвечают, а он повторяет:

— Нет-нет-нет.

В конце концов я попросила разрешить мне позвонить. Только набрала телефон Збраилова, как начальник отделения милиции вырвал у меня трубку и услышал:

— Збраилов слушает!

— Леонид Максимович! Так это твоя девушка у меня сидит?

— Мы уже несколько часов разыскиваем ее по Москве! — отвечает Леонид Максимович.

Он тут же приехал за мной. И выяснилось, что МУР, выдавая нам удостоверения, не поставил в нем какой-то одной точки. Пришлось Збраилову самому туда ехать и разбираться, после чего нам поставили недостающий знак. Начальник отделения расхвалил меня Збраилову, сказав, что я стойко держалась.

— Мне бы, таких! — закончил он.

* * *

— Читая и перечитывая воспоминания ветеранов военной контрразведки периода войны, приходится удивляться их честности, целеустремленности и скромности. Нет никакого «яканья». Эпизоды, в том числе интересные, даются авторами, как бы со стороны на них смотревших.

— Что вы можете сказать о своих сослуживцах по СМЕРШу?

— Коллектив нашего отдела был очень дружный, дисциплинированный, трудолюбивый. Состоял из простых, порядочных и инициативных людей. Настоящие патриоты своей Родины, патриоты самой высокой пробы, настроенные как можно больше принести пользы Отчизне в борьбе с агентурой противника. У нас в отделе находились опытные кадры, способные заметить то, на что другой человек не обратил бы внимания. А ведь целое лепится из частностей. Этот закон собирания улик соблюдался нами для помощи в работе оперативникам, аналитикам и руководству СМЕРШа.

— Это правда, что в конце войны вы принимали участие по выявлению связей изменника Родины Власова?

— Да! Когда арестовали предателя генерала Власова, в его штабных материалах нашли большую групповую фотокарточку — он среди приближенных.

Мне поручили разыскать аккордеониста, который всегда его сопровождал, считался чуть ли не правой рукой Власова. Было известно только то, что он аккордеонист и проживает в Москве в районе Таганки.