Читать книгу "Планета в подарок - Джон Браннер"

Преодолевать, кроме того, пришлось и другие затруднения. Хотя страх был велик, ею двигали также и другие чувства. Может быть, она и в самом деле совершила большое преступление? Тогда избиение было справедливым наказанием. Ведь она солгала своим родителям и позволила Ярославу ввести себя в искушение. И теперь, когда он предоставлял ей последний шанс выйти сухой из воды, она колебалась: избиение и мучения казались ей малой ценой за исцеление души.

Энни попробовала взглянуть на себя со стороны строгими глазами судьи, и поняла: у этого человека не будет ни одного шанса, если она пройдет очищение судом.

Но разве капитан Левенгук не назвал честных, прямых людей — старейшин — самыми большими лицемерами и лгунами в Галактике? Она удивленно взглянула на капитана. Однако и этот человек казался ей вполне частным и порядочным, просто невозможно поверить, что он мог быть лжецом.

Ею овладела нерешительность. Мысли кидались из одной крайности в другую. У нее закружилась голова, и она сделала шаг вперед, пытаясь нащупать опору, но колени бессильно подогнулись, и девушка упала, вытянувшись во весь рост на ковре. До нее еще донеслись слова Ярослава:

— Она потеряла сознание.

Но прежде Энни успела удивиться довольному тону его голоса…

— Ну как? — услышала она озабоченный высокий женский голос.

Энни показалось, что голос доносится откуда-то издалека и в нем слышится странный акцент.

Вскоре мысли ее прояснились. Конечно! Так говорил посетитель Ярослава, но тогда она вообще ничего не осознавала. Открыла глаза, она увидела белый потолок комнаты, потом повернула голову набок: у ее постели сидела молодая женщина с каштановыми волосами.

— Вы миссис Левенгук? — слабым голосом спросила Энни.

— Нет, я корабельный врач, — улыбнулась женщина, одетая в белый китель, из карманов которого торчали блестящие инструменты. — Наконец-то вы пришли в себя. Это первый вопрос, который вы задали на борту корабля.

Энни лихорадочно соображала. Мягкая постель… Никогда прежде ей не приходилось лежать в такой мягкой удобной постели. Не было привычного ощущения холода. Она была накрыта только одним-единственным покрывалом, однако, несмотря на это, не мерзла и чувствовала себя странно свободной и вольной. И вдруг с ужасом поняла, что на ней нет никакой одежды.

Торопливо натянув покрывало на плечи, Энни густо покраснела, хотя рядом была только женщина.

— Вы знаете, где находитесь? — с дружеским участием спросила врач.

Энни кивнула.

— Что произошло? — тихо прошептала она.

— Вы потеряли сознание в доме Ярослава Дубина. Когда капитан Левенгук доставил вас на борт, чтобы оказать помощь, вы все еще были без сознания. Оно и понятно: жара в доме Ярослава и много одежды, а также пережитое волнение — одно наложилось на другое, спровоцировав лихорадку, и вы не приходили в себя несколько дней, но теперь, надеюсь, все позади.

Врач встала и ободряюще улыбнулась Энни.

— Не бойтесь некоторой слабости, скоро вы снова встанете на ноги и почувствуете себя здоровой.

Она собралась уже уйти, но вернулась к постели.

— Что вы чувствуете, Энни? Я имею в виду: как вы относитесь к тому, что произошло?

Энни беспомощно махнула рукой.

— Пока не знаю. Собственно говоря, я должна была бы бояться и испытывать глубокое раскаяние, но вместо этого чувствую большое облегчение.

Врач кивнула.

— Я дала вам успокаивающее. Действие его скоро ослабеет и пройдет совсем.

— И я стану думать по-другому? — в ужасе спросила Энни.

— Да, ты все станешь воспринимать иначе, Энни, — с внезапной доверительностью сказала врач. — Я должна тебе кое-что объяснить. В бреду ты говорила разные странные вещи, которые девушке из какого-нибудь другого мира и в голову не могли прийти. Сколько же тебе лет, Энни, пятнадцать?

— Мне почти восемнадцать, — обиженно ответила Энни.

Врач только улыбнулась.

— Еще хуже, девочка. Имир, должно быть, сущий ад, если молодые люди там верят в бессмысленные вещи. По-моему, такие идеи хуже возбудителей самой страшной болезни.

— Не понимаю…

Врач провела рукой по волосам девушки и рассмеялась.

— Успокойся, милая девочка. Скоро ты поймешь, что я имею в виду.

— Милая девочка! — Энни была обижена. Она не ребенок и, кроме того, для своих лет довольно рослая, но тут поняла, что врач была по крайней мере сантиметров на тридцать выше ее. Так же, как и космические путешественники, которых она видела у Ярослава, были выше среднего имирца, причем намного.

Врач, поняв ее недоумение, объяснила, что имирцы, в течение столетий жившие в холоде и неполноценно питаясь, постепенно измельчали. Энни удивилась и расстроилась, узнав, что строгие, считавшиеся единственными разумными людьми имирцы на самом деле были далеко не лучшими представителями человеческой расы.

9

Постепенно лекарство утрачивало свое действие, и в Энни проснулось странное, как чистый источник, чувство, до сих пор ей незнакомое, ожидание неизвестного.

Ей принесли неизвестные кушанья, оказавшиеся очень вкусными, а также новую одежду, но к ней привыкнуть было не так просто, как к еде. Энни считала, что одежда, помимо защиты от холода, должна выполнять еще одну важную функцию — скрывать тело. Ей уже приходилось носить чужую одежду — в дом Ярослава, но это было только игрой. Реальность оказалась куда более пугающей.

Короткую юбочку в складку она робко отклонила, не захотелось ей надевать и сари, в то время очень модное на Земле, не отважилась она взять и вуалеподобную накидку с Цеуса, а выбрала себе плотно застегивающийся, похожий на пижаму шелковый костюм с Кунг-фу-дзе.

Она оробела еще больше, когда врач вывела ее из госпитального отсека, но покорно следовала за женщиной, тем более что та пыталась приободрить девушку.

— Неуверенность скоро исчезнет, Энни.

— Куда же мы все-таки летим? — запинаясь, спросила Энни, торопливо следуя за широко шагающей женщиной-врачом.

— Куда? Мы уже на месте, девочка. Ты все четыре дня пролежала без сознания. Сейчас корабль вошел в атмосферу, и скоро наш полет закончится.

Новость ошеломила Энни. Страх снова захлестнул ее. Потеряно четыре дня жизни, четыре решающих дня! Как во сне, она шла за женщиной по длинному коридору, почти не замечая от волнения попадающихся им навстречу людей. Члены экипажа дружески кивали врачу и бросали на Энни любопытствующие взгляды.

— Мы изменили курс, — объяснила женщина-врач, — чтобы вырвать тебя из рук жаждущих крови преследователей. Ярослав — наш друг. Каждый космонавт знает и ценит его. Для кого-нибудь другого мы вряд ли пошли бы на риск похищения. Ярослав по-настоящему хороший человек, поэтому мы сделали крюк и направились с Земле.