Читать книгу "Планета в подарок - Джон Браннер"

— Да, стоит попробовать, — согласился Коунс. — А с Левенгуком можно поговорить прямо сейчас. Если он согласится с нашей идеей, можешь сделать ему такое предложение. Ему придется, конечно, оставить свой корабль. Отправь его к Ву, и тот все объяснит. — Ву уже согласился.

Коунс взял со стола бокал с вином и опустошил его.

— Пора отправляться в путь, Ярослав. Мне действительно жаль, что не могу погостить у тебя подольше, но необходимо как можно быстрее подготовить отъезд девушки. Надо позаботиться, чтобы девушку приняли как положено. Совсем не легко рассчитать все так, чтобы Бассет ничего не заметил. Это настоящая проблема, Ярослав. И если тебе станет тошно, подумай обо мне…

Оба мужчины обменялись понимающими улыбками, хорошо зная, что должны держаться друг за друга. Затем Коунс вернулся в потайную комнату и исчез так же, как появился.

8

Родители Энни редко заходили в тесную, по-спартански обставленную комнату, где жила их дочь. Мало кому бросилась бы в глаза крошечная записка, но Энни знала каждый квадратный сантиметр в своей комнате, так как, подобно большинству молодых имирцев, имела очень мало личных вещей, и каждое изменение тотчас же замечалось ею.

Вернувшись домой и подойдя к столу, чтобы привести в порядок учебники, она сразу заметила маленький белый листок бумаги и торопливо пробежала глазами несколько слов. Ей был известен почерк Ярослава, и она мгновенно поняла, что записка от него.

«Мы оба в большой опасности. Непременно приходи сегодня вечером. Ярослав».

Страх захлестнул сердце девушки. Много месяцев, днем и ночью, Энни опасалась разоблачения и неизбежных последствий, по ночам ее преследовали кошмары, поэтому она не удивилась появлению записки в комнате и ни на мгновение не усомнилась в ее правдивости, благодарная судьбе уже за то, что родители не успели обнаружить ее первыми. Она только ощутила прилив радости, что они ничем не выдали себя до сих пор, иначе давно бы уже пропала.

Мать еще не знала, что дочь вернулась домой. Энни слышала, как та возится на кухне, когда тихо проскользнула мимо. Отец был еще на работе, но скоро придет. Если немного повезет, у нее был шанс поговорить с Ярославом и незаметно вернуться домой, но, вообще-то, голова отказывалась мыслить ясно, настолько глубоко засел внутри страх.

Обычно Ярослав встречал ее у входа, у двери в маленькую прихожую, где она всегда раздевалась, прежде чем пройти в гостиную и принять участие в разговорах. Однако этим вечером он провел ее прямо в большую комнату.

Энни увидела там чужого мужчину, которого никогда не видела прежде, и почувствовала, как в ней нарастают беспокойство и возбуждение. Скорее бы узнать, какая опасность угрожает ей и Ярославу! Чужак, бородатый пожилой человек, задумчиво смотрел на нее сверху вниз. Молчание стало почти непереносимым.

Наконец Ярослав заговорил:

— Это капитан Левенгук, капитан корабля «Амстердам», один из моих лучших друзей. Он готов спасти нас от огромной опасности. Произошло следующее, — продолжил Ярослав. — Твои родители разузнали, что ты часто посещаешь меня. К сожалению, этим дело не кончилось, потому что они рассказали в Совете Старейшин, и Совет хочет допросить тебя сегодня вечером, Энни. Всем известно, что это значит. Тебя будут бить, пока не сознаешься, что я совратил тебя.

В обычных обстоятельствах ни один человек на Имире не может отважиться открыто говорить о таких вещах. Кровь ударила Энни в голову, обдав ее невыносимым жаром.

— Но это же неправда! — воскликнула она.

Ярослав пожал плечами.

— Да, но это не имеет значения.

— Совет Старейшин не станет лгать, лишь бы только наказать нас!

Капитан Левенгук откашлялся.

— Боюсь показаться вам непочтительным, но Совет Старейшин Имира пользуется репутацией самого лицемерного и самого лживого Совета во всей Галактике. Спросите любого жителя других планет, который имел с ними торговые отношения. Все так твердо убеждены в лицемерии вашего Совета, что больше ни в чем не верят ему.

— Они увидели шанс отделаться от меня, — напомнил Ярослав, — а потому будут настаивать на самом худшем. Им плевать, совратил я тебя или нет, но они никогда не откажутся от этой мысли и никогда не позволят ни в чем убедить себя. Тебя станут бить, пока ты не признаешь их правоту, а ты пойдешь на это, потому что боль будет ужасной и тебе будет все равно, какой ценой прекратить эти мучения. Они преследуют определенную цель и используют все для ее достижения: им надо отделаться от меня, Энни, а что потом станет с тобой — им все равно.

Левенгук снова вмешался.

— Ярослав наш друг, и до сих пор мы заботились о том, чтобы с ним ничего не произошло, но если его обвинят, мы больше не сможем защитить его. По местным законам, если против него будет выдвинуто тяжкое обвинение, он подлежит суду, и ничто ему тогда не поможет.

Энни совсем растерялась, не зная, что и сказать. Оба мужчины молчали, понимая, что творится в ее жизни.

— Что же нам делать? — спросила она наконец в полном отчаянии.

— Существует только один выход, — жестко сказал Ярослав. — Ты не должна попасть им в руки.

— Как же помешать этому, Ярослав? Куда мне бежать? На Имире не найдется ни одного человека, который поддержал бы меня. Я умру от голода или замерзну.

— Да, Энни, здесь тебе никто не сможет помочь. Но ты часто говорила, что охотно посмотрела бы на другие миры. Вот и считай, что тебе представляется такая возможность. «Амстердам» стартует через два часа, и ты должна быть на борту!

Энни в ужасе широко раскрыла глаза.

— Я не могу этого сделать… — прошептала она.

— Ты должна, — настаивал Ярослав. — Если откажешься, придут полицейские и забьют тебя палками. Но это будет только начало. Если ты сразу не признаешься в том, в чем они тебя обвиняют, в твои раны будут втирать соль, а потом подвесят тебя над бочкой и погрузят в ледяную воду. Ты же видела, как они обращаются с «изменниками». Они не знают пощады!

Энни была знакома с этим. В пятнадцать лет ей пришлось наблюдать такой процесс впервые: пока истощенные, почерневшие от пыток мужчина и женщина, обвиняемые в измене и грехах, сидели перед судом и, мучимые жестокими слугами-палачами, выкрикивали покаяния, дети должны были громко петь, чтобы заглушить их крики. Энни, вспомнив об этом, содрогнулась и заставила свои мысли течь по другому руслу. Ведь в ней дремали желания и мечты. Как часто ей хотелось жить под теплым солнцем, видеть голубое сияющее небо и сбросить с себя раздражающие многочисленные одежды! Вспомнив об одеждах, она поняла, как они мешают ей сейчас, но если при Ярославе скинуть лишнее было делом привычным, то присутствие чужака это, конечно, полностью исключало. Строгое воспитание, полученное ею, преодолеть было нелегко.