Читать книгу "Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества - Валерий Воронин"

У Милицы Николаевны, жены великого князя Петра Николаевича, судьба сложилась не менее загадочно. Эта женщина (как и её сестра) всегда тяготела к мистике, ритуалам, всевозможным знахарям и колдунам. Не исключено, что строительство Дюльбера в восточном стиле, предусматривавшем и тайны прошлого и древность египетской магии в том числе, началось вследствие и её непосредственного желания видеть дворец именно таким. А Краснов лишь претворил желаемое в действительность.

После революции 1917 года Милице Николаевне удалось эмигрировать за границу. Свои последние дни жизни она провела именно в Египте, где и скончалась. Навеяно ли было место её упокоения египетской архитектурой Дюльбера – не знаю. Но вполне может быть.

В период Гражданской войны Дюльбер сыграл в судьбе Романовых, оказавшихся в это время в Крыму, решающую роль. Здесь они оказались в качестве арестантов. Но Дюльбер же и сохранил им жизнь, позволив уцелеть и эмигрировать за границу.

В эмиграции оказался и великий князь Николай Николаевич, бывший первым и единственным хозяином соседнего с Дюльбером имения Чаир, которое сейчас интересовало меня больше всего.

Августейшая семья бывала в Чаире не раз. Вообще Николай II часто посещал великокняжеские имения, видя в этом какую-то особую необходимость. Что же касается Чаира, то, возможно, император даже любил это место. Когда брали сюда болезненного цесаревича Алексея, то он чувствовал себя здесь лучше, чем где-либо. Явной причины улучшения его состояние никто не знал. Но списывалось всё на особый целебный климат данной местности. Может быть, всё дело было в парке Чаир, разбитом в одноименном имении великого князя Николая Николаевича? Растения, большинство из которых составляли розы, способны воздействовать на состояние людей. Но этот парк был ещё слишком молод, чтобы от него можно было ожидать нечто подобное. Хотя, конечно, кусты роз быстро вошли в силу, и прекрасные бутоны украшали Чаир своим необыкновенным цветением, заполняя окружающее пространство тонким, приятным ароматом. Неужели всё дело в розах? Не знаю. Я, к сожалению, не специалист в этой нежной области жизни…

Ливадию, которая была южной царской резиденцией, и Мисхор, где находились великокняжеские имения с их прекрасными, не похожими друг на друга дворцами, соединяла царская тропа, построенная по распоряжению Николая II для ежедневных прогулок. Но у меня сложилось твёрдое убеждение, что у этой тропы была ещё и другая роль. Она служила, как бы сказали современные мистики, энергетической нитью, которая соединяет Ливадию и Мисхор в единую царственную семью. Не исключаю, что у Мисхора была и своя, нам пока неизвестная роль, в которой, вполне возможно, какая-то задача отводилась и великокняжескому имению Чаир.

4

– Стас, поехали в Мисхор, – предложил я, – очень надо!

Но мой друг категорически отказался. У него были другие дела, а парк Чаир он видел уже раз десять. Да и мне там особо делать нечего.

Тем не менее своего решения я не изменил, и уже через пару часов прогуливался по весеннему Мисхору. Вообще-то, «прогуливался» – не совсем точное определение. Там и гулять-то особо негде. Не по дороге же, по которой постоянно снуют автомобили, совершать прогулки.

Вскоре я гулял по Гаспре, выспрашивая у местных жителей, как сподручней найти парк Чаир. Войдя в парк, я наконец спокойно вздохнул – цель моего приезда достигнута. Но, походив по нему, вдруг понял, что Чаир меня не очаровал. Розы ещё не распустились, лишь выбросили первые листья. И, слегка повеселев, они смотрели на меня с удивлением, не понимая, почему я им не рад. Деревья, составлявшие основу парка, были точно такими же, как в любом другом южнобережном парке, коих я посетил во множестве от Фороса и до Гурзуфа.

Правда, особое состояние покоя, укутавшего меня, не могло не действовать на любого, кто сюда попадал. Улетучивались всякие мысли, не хотелось думать о чём-то неприятном. Да вообще – ни о чём…

Наверное, летом, когда по этим аллеям ходят сотни отдыхающих, подобное состояние невозможно. Разве что в часы рассвета, когда гуляющие здесь в полном одиночестве…

Неожиданно мои размышления прервал чей-то громкий голос. Я невольно оглянулся. В двух десятках шагов от меня собрались какие-то люди, и женщина средних лет им что-то оживлённо рассказывала. Скорее всего, это была экскурсия. Люди приехали полюбоваться Чаиром и узнать об этом месте побольше. К сожалению, для меня их присутствие рассеяло то очарование покоя, в котором я пребывал. Пришлось отойти в сторону.

К моему удивлению, экскурсия бодрым шагом двинулась туда же, где находился сейчас я. И через минуту вокруг меня бушевала людская масса, явленная сюда так некстати. Что оставалось делать? Как говорят мудрые люди, в подобной ситуации лучше всего расслабиться и получать удовольствие. Что я и сделал, став вместе с остальными внимательно слушать экскурсовода. К моему удивлению, многое из того, что я знал о Чаире, оказалось неверным. Я-то думал, что это имение принадлежало великому князю Николаю Николаевичу. А на самом-то деле данный кусок земли приобрела черногорская княжна Анастасия (его будущая жена), причём задолго до их свадьбы. Именно она придумала название, и именно в её вкусе архитектор Краснов построил сам дворец.

Что это меняет? Не знаю. Но мистические наклонности Анастасии Николаевны каким-то чудодейственным образом отобразились на силе парка – Чаира. И возможно, отсюда проявилась его лечебная сила, оказывавшая благодатное воздействие на цесаревича Алексея – сына Николая II.

Улучшив момент, я подошёл к экскурсоводу и спросил, известно ли ей о целебных качествах Чаира, благотворно действовавших на цесаревича Алексея. Женщина удивлённо посмотрела на меня и сказала, что впервые об этом слышит. Я удовлетворился этим ответом. Счёт 1:1. Я не знал о том, что Анастасия была «родительницей» Чаира, а экскурсовод не ведала о целебных свойствах Чаира.

Через несколько секунд эта женщина, начисто забыв обо мне, уже с упоением рассказывала о романсе, который был написан именно благодаря имению Чаир.

– В парке Чаир распускаются розы! – громко прокричал я.

Экскурсовод выстрелила в меня мгновенным взглядом, способным испепелить любого. Но, совладав с нервами, спокойно сказала:

– Я вижу, у нас есть люди, прекрасно знающие эту историю. Очень приятно это слышать. Действительно, композитор Константин Листов, вдохновлённый стихотворением Павла Арского, написал романс, который начинается следующими строками:

В парке Чаир распускаются розы,

В парке Чаир расцветает миндаль,

Снятся твои золотистые косы,

Снится весёлая, звонкая даль…

Меня почему-то резанули слова – «золотистые косы». Я вдруг увидел прекрасную девичью косу, которую отрезала злая рука острым ножом. Но откуда такое наваждение? В романсе ничего подобного не пелось.

Между тем экскурсовод рассказывала историю строительства имения Чаир, вокруг которого как грибы выросли другие великокняжеские имения. Харакс, Ай-Тодор, Кичкинэ, Чаир – всё рядом. История сама приближала к нам эпоху, которая навсегда канула в Лету.