Читать книгу "Троглодит - Сергей Щепетов"

– Конечно.

– И они вырастают, они становятся «хорошими» или «плохими» женщинами, «сильными» или «слабыми» мужчинами, да?

– Ну, кто не умирает в детстве…

– Их как-то иначе называют, как-то обозначают, отделяют от других? – допытывался я.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, «сильный мужчина»…

– Тем не менее на вопрос ты ответила, – удовлетворенно кивнул я. – А скажи… Ты ведь давно здесь… Может быть заметила, обратила внимание… Те, кто родился от человека и женщины-ханди – у них самих дети бывают?

– Нет, – уверенно ответила Тоб-лу. – Никогда.

Глава 6

Друг

– Идут! Они идут! – раздались крики где-то за «околицей».

«Ну, вот и началось!..» – вспомнил я концовку старого анекдота и почувствовал, что не вполне свободен: Гаани, присев на корточки, обхватила руками мою волосатую ногу.

– Чего надо?

– Ты ведь не бросишь меня, правда?

– Отстань!

– Ой, ты будешь драться с ним, Унаг! – Это был вовсе не вопрос, а, скорее, восторженная констатация очевидного факта. – Как здорово! Я так люблю (хочу) тебя, Унаг! Ты самый сильный, самый красивый…

И она принялась теребить пальцами мою мошонку. Я крякнул и втянул ноздрями воздух. Обоняние не обманешь – она действительно вдруг захотела секса со страшной силой!

Поселковые женщины и ханди, бросив дела, стали кучковаться вокруг нас и созерцать данную сцену. Однако это было только полбеды. Неизвестно откуда возникла запыхавшаяся Тогги. Она с разбегу кинулась ко мне, принялась оглаживать мою растительность и бормотать что-то восторженное. Оценив мое состояние и позицию, которую заняла Гаани, она решительно потеснила соперницу, опустилась на колени и, обхватив мои ягодицы, заработала ртом – языком и губами. Я тихо взвыл.

«Да что ж такое-то?! Где тут логика и здравый смысл?! Может, уже через час “законный муж” им хребты поломает! А они тут при всех!.. И ведь не притворяются! Просто офигели!.. У-у-а-а-й!!!»

Зарубок на «амулете» осталось не так уж и много, так что были все основания надеяться, что мне не придется знакомиться с местным лидером. Информации я собрал, кажется, вполне достаточно для всяческих научных построений, причем информации, которую никаким археологам не раскопать. Конечно, я допускал, что охотники могут вернуться до моего убытия, и склонялся к мысли в этом случае просто слинять из поселка. Словом, готов был действовать по принципу: «Если меня убьют, кто отомстит Джавдету?» Увы, все оказалось не так просто…

Все оказалось не так просто потому что… когда говорят инстинкты, разум молчит! Незатейливый первобытный разврат что-то включил в моем подсознании. Я вдруг обнаружил, что хочу остаться, что готов порвать любого, кто усомнится в моем праве на все и всех!

И эта готовность, эта темная ярость незамедлительно сказалась на моих сексуальных возможностях. Влив сперму в Тогги, я почти без передышки занялся Гаани, поставив ее «на четыре точки»: – У-у-а-а-й!!!

* * *

Инструкторы настойчиво рекомендовали мне по возможности уклоняться от встречи с доминантом – альфа-самцом. Если же встреча неизбежна, предлагалось несколько схем на выбор – проверенных теорией и практикой. Мне больше всего понравилась самая сложная – притвориться шлангом. Однако не каким-нибудь, а гофрированным! В том смысле, что мол, я тебе не соперник, поскольку на лидерство не претендую, но и помыкать собой не позволю. Тебе полезней и приятней со мной дружить, а не воевать, и так далее. И все эти благие намерения пошли в… В общем, растаяли как дым. Этого самого «альфу» я встречал как «сверх-альфа»: сидя на мамонтовом позвонке посреди стойбища в окружении детей и женщин.

Надо полагать, что кто-то сбегал навстречу отряду и предупредил воинов о творящемся безобразии. В стойбище они входили не походной колонной, а развернувшись «боевым полумесяцем».

– Гаани, Тогги! А ну-ка, расчешите мне волосы! – приказал я, разглядев приближающегося противника. – Эй, малец, поди-ка сюда!

Ребенка я посадил на колени и разрешил ему дергать меня за бороду, чему тот был ужасно рад. Тут же нашлась парочка завистников среди его сверстников, и они устроили возле меня возню.

А я, стараясь не ворочать головой, напряженно всматривался в фигуры приближающихся воинов. Надо было понять, кто есть кто. Ошибка будет стоить жизни – это без вариантов. А материала для таких выводов много – как двигаются, как смотрят, чем украшены и как держат оружие… Объяснять и описывать эти мелочи бесполезно. Чтоб понимать их, нужно здесь родиться. Как я.

«По центру наступают трое серьезных людей – субдоминанты или «бета-самцы». Эти не трусят и не суетятся – больше косятся друг на друга, чем смотрят на противника. Они «принцы», они претенденты на власть. Каждому мешают два конкурента и всем вместе – вожак. В минуту настоящей опасности они, конечно, встанут плечом к плечу и будут биться дружными рядами. Но сейчас опасность ненастоящая – предстоит разборка за лидерство с каким-то пришлым из своих.

На «флангах» пятеро средних или «гамма-самцов». Вроде бы молодые парни. Для них все всерьез – им надо проявить себя, что увеличит шансы перейти в следующую «весовую категорию». На них-то я и сосредоточил внимание, косясь то в одну, то в другую сторону.

«Беты» остановились. Один из них негромко и чуть насмешливо прикрикнул на фланговых:

– Шевелитесь, ублюдки!

И «гаммы» пошли в атаку. В том смысле, что начали приближаться ко мне, поднимая оружие. А я пощекотал пальцем живот пацаненку, и он зашелся от смеха. Женщины перестали перебирать мои волосы и прижались своими крутыми тушками ко мне сзади. «Классика жанра: старый косматый павиан в окружении детенышей и самок. Неужели они решатся? Молодые же…»

Похоже, спектакль я затеял (или само получилось?) не зря. Молодые стали делать ошибки. Вместо того чтобы кинуться на меня со всех сторон, дубинами маша, они начали переглядываться и тесниться друг к другу – вместе, дескать, веселее. Причем, не у меня за спиной, а перед. Когда дистанция сократилась метров до трех, когда нервы были на пределе и уже настала пора действовать, когда…

Вот тогда я и дал им то, чего они хотели – подсознательно, конечно.

– Баган, паскуды! Всех порву! Баган!!!

Собственно говоря, «баган», как и большинство неандертальских понятий, буквально ни на один «сапиенсный» язык не переводится. Приблизительно это означает покорность, признание над собой чьей-то власти и готовность подчиняться. На требование этого самого «багана» мужчина должен ответить мимикой и жестами умиротворения (согласия) либо… ударом дубины в лоб.

Мои противники застыли в оцепенении от сомнений. Или засомневались до оцепенения. Это надо было использовать и я, ссадив детвору с колен, начал медленно вставать. При этом левой рукой я придерживался за поясницу, а правой опирался на трофейную палицу.