Читать книгу "Троглодит - Сергей Щепетов"

– Вы всегда жили на Лосиной протоке?

– Нет, только зима-лето. Раньше жили на Черном озере.

– Почему ушли?

– Клан Носорога оказался сильнее нас. Воевать не стали, просто ушли.

– Ваш вожак знал, что привел своих на землю охоты людей?

– М-м-м… Наверное. Он мне не говорил.

– Разумеется. Люди напали на вас внезапно?

– Н-н-ет, кажется. Все знали, что они идут.

– И что?

– Колдовали, просили предков помочь. Надеялись, что враги не дойдут или не найдут нас.

– Как можно не найти в степи чужое стойбище?!

– Не знаю…

– Верю. Почему мужчины не стали сражаться?

– Тогда все думали, что ваши – это злые демоны. Их нельзя победить обычным оружием. Только колдовством.

– Ясен перец, но мы еще вернемся к этому. Итак, при приближении отряда воинов-людей ваши мужчины во главе с вожаком забрали женщин, детей и подались в степь. Верно? Кого забрали, кого оставили?

– Увели тех, у кого кровь. Детей оставили. Все равно умрут.

– Логично, – признал я. – А с собой прихватили всех женщин, которые могут рожать и работать?

– Не всех. Некоторые остались или потом сбежали и вернулись.

– А-а, не захотели разлучаться с детьми?

– М-м-м… Э-э-э…

– Что мычишь и глаза пучишь? Вопрос не ясен?! Ты сказала, что некоторые женщины добровольно остались в стойбище перед нашествием людей. Спрашиваю: почему? Подсказываю: из-за своих детей. Нет?

– Н-н-е знаю… Зачем нужны дети, если нет мужчин?

– ?.. Еще раз – помедленнее.

– Без отца ребенок не нужен, – заявила Тоб-лу. – Еды и так мало.

– Опа-на! – несколько опешил я. – Значит, если отец погиб, то и ребенка в речку?!

– У «плохих» женщин это так, – лукаво улыбнулась Тоб-лу. – А «хорошим» не надо.

Она использовала неандертальские понятия, которые однозначно перевести трудно, если вообще возможно. Пожалуй, самая близкая аналогия – это иерархическое положение. «Плохая» женщина значит старая или увечная, не представляющая интереса для мужчин, а «хорошая» – наоборот. Одним достаются объедки, пинки и бесконечная работа, другим – лучшие куски, секс и безделье.

– Это почему же «хорошим» не надо? – заинтересовался я. – Оставшись с детьми без мужчины можно сразу стать «плохой» и голодной!

– Э-э-э! – покачала головой Тоб-лу и как-то мечтательно улыбнулась. – «Хорошие» – это те, у кого много мужчин. И каждый из них думает, что дети – его. Даже если не он главный.

– Какое коварство! – вздохнул я.

– Почему коварство? – удивилась женщина. – Так у нас, так у вас. Так было всегда. Разве может быть иначе?

– А таг-таги у вас тоже делают при всех? – не удержался я. – И с криками на все стойбище?

Ее взгляд чуть не заставил меня смутиться – похоже, я сморозил незаурядную глупость. Еще чуть-чуть, и она просто станет смеяться надо мной. Ну, не вслух, конечно… Однако, лучшая защита – это нападение:

– Сейчас я оторву тебе уши и заставлю их проглотить. Говори!

– Не злись, «сильный мужчина»! – испугалась кроманьонка. – Я вовсе не хотела тебя обидеть.

– Верю. И так?

– Таг-таги при всех – это хорошо! – заявила Тоб-лу. – Если, конечно, твой мужчина «самый сильный». Или хотя бы просто «сильный». А если никто не видит, то хочется кричать – чтоб все слышали!

– Тонкий расчет?

– Нет, – качнула она головой, – ты не понимаешь: хочется!

– Угу… М-да-а… – озадачился я. – А если мужчина не очень «сильный» или вообще «слабый»? С ним что, вообще никаких таг-таги?!

– Почему же, – пожала плечами женщина. – Можно и с ним. На всякий случай. Вдруг он потом станет «сильным»? Или других не останется… Пускай и этот думает, что дети – его.

– Только…

– Да! – кивнула она. – Только лучше, чтоб никто не видел. А кричать при таг-таги со «слабым» не хочется. И никто никогда не кричит. Тихонько быстренько в кустиках – хи-хи! – и ему хватит!

– Однако… – я припомнил свою не очень короткую жизнь и мне стало так тоскливо, что пришлось сменить тему: – Ладно, мы выяснили, что дети – дело не главное. Так почему же не все ваши женщины захотели уйти из стойбища? Почему согласились быть в неволе у чужаков?

– Прости меня, «сильный мужчина», – потупилась Тоб-лу, – я не понимаю: «не-воля» – это что? А «воля» – это как?

– Кхе… Гм… – растерялся я. Мне и в голову не приходило, что мужское понятие «свобода действий, возможность выбора решений» для первобытной женщины может быть совершенно бессмысленным. – Ладно! Хорошо… У кого-то из ваших был выбор: уйти со своими или отдаться чужакам. Почему они выбрали чужаков? Разве они не испытывали к ним страха и отвращения?

– Испытывали, наверное, – признала женщина. – Но… Как ты не понимаешь?! Страшно, противно, но… Хочется!

– ?

– Хочется, понимаешь? К ним тянет, понимаешь? Они злые, страшные, волосатые! Они сильнее наших мужчин! Они такие… Ну, не знаю, как объяснить, прости меня!

– Прощаю, – печально сказал я и стал печально смотреть в даль. В конце концов, мне удалось собрать мысли в кучку, а волю в кулак. Допрос продолжался:

– Ты сказала, что ваши мужчины просто бежали при приближении отряда наших людей. Они не решились сражаться. Это было давно?

– Да, прошло много зим-лет.

– Когда я шел сюда, ханди напали на меня. Я, конечно, победил их… Но как они посмели?!

– С тех пор многое изменилось, «сильный мужчина»! – не без гордости усмехнулась женщина. – Ханди узнали, что «люди» тоже смертны. Они узнали, что «люди» не любят, когда их протыкают копьями, не любят, когда им разбивают головы палицами. Они от этого умирают.

– Как я понял, стычки теперь бывают часто. Ваши мужчины научились сражаться с людьми? Они защищают свои стойбища?

– М-м-м… – мимикой и жестом Тоб-лу изобразила полную некомпетентность в данном вопросе. Пришлось продолжить самому:

– Мне известно, что ты не ходишь на войну. Я понимаю, что твой хозяин – «слабый» мужчина. Но ты слушаешь рассказы. Говори, что знаешь – я так хочу!

– Э-э… – мучительно заколебалась женщина. Наконец решилась и заговорила: – Нет, мне кажется, что наши и теперь не сражаются с вами. Убегают. Стараются убить кого-нибудь из засады… Нет, наверное, не сражаются. Если только очень много на очень мало… Ваши всегда возвращаются с добычей. При этом редко их становится меньше, чем было.

– Ладно, не будем пока про войну, – махнул я рукой и задал фундаментальный вопрос: – Скажи лучше, женщины ханди здесь рождают детей от людей?