Читать книгу "Победила бы современная Россия в Великой Отечественной войне? - Юрий Мухин"

Прибалтийские страны — Латвия, Эстония, Финляндия — в те годы были девушки предосудительного поведения и усиленно крутили ввиду пока далекого III рейха теми местами, которые они считали соблазнительными, призывно подмигивая сразу обоими глазами для надежности. Литва тоже была «не против», но она немцев видела вблизи, а за ними клацала зубами Польша. Литва прекрасно понимала, что это не клиенты, а садисты: изнасиловать-то изнасилуют, но ведь потом и убьют особо жестоким способом. Опыт у Литвы был.

Я уже писал о взаимоотношениях Польши и Литвы, а вот немцы 20 марта 1939 года даже разговаривать с Литвой не стали, а просто приказали ей убраться из Клайпедской области Литвы (бывшей немецкой Мемельской, подаренной Антантой) и дали три дня, пригрозив, что в противном случае оккупируют всю Литву. И Литве пришлось убраться, а ведь она уже так к Клайпеде привыкла, да и сосредоточено в этой области было 30 % всей и так небогатой литовской промышленности.

Суверенная Литва была аграрной и нищей, как церковная крыса. Население было около 2,5 млн человек, армия состояла из 3 дивизий и 8 эскадрилий самолетов. В любой стране три дивизии с корпусными частями — это не менее 60 тыс. человек, а у Литвы все войско насчитывало 17,9 тыс. У соседней Латвии с ее 1,9 млн. населения и то было 4 дивизии и всего войска аж 20 тыс. Ну как Литва могла спорить с Германией?

Конечно, Литва вошла в сферу интересов Германии в первую очередь потому, что имела общую границу с Восточной Пруссией, но думаю, что советское правительство сунуло ее немцам еще и потому, что из всех Прибалтийских государств, заискивающих перед немцами, Литва немцев ненавидела больше всех. В принципе немцы могли оккупировать Литву уже в начале войны с Польшей, войск у немцев хватало, с 10 сентября немцы уже начали их выводить на западный фронт. И естественен вопрос: а почему Германия не тронула Литву, если Литва была в сфере германских интересов? Более того, как только пакт о ненападении был подписан и сферы интересов были определены, Германия сообщила Литве дату нападения на Польшу и начала активно требовать от Литвы заключения с ней военного союза, т. е. Германия с вошедшей в сферу немецких интересов Литвой строила отношения как с суверенной страной. Чтобы закончить тему, расскажу, что было дальше.

Литва, узнав о нападении Германии на Польшу, отмобилизовала армию и двинула все три свои дивизии к польской границе. Немецким фронтовым генералам подробности внешнеполитических усилий известны, конечно, не были, поэтому когда командующий группой немецких армий «Север» фон Бок за три дня до начала войны с Польшей вдруг увидел на своем левом фланге затаившуюся литовскую рать, то запросил генштаб, что ему делать с этим воинством. Гальдер ответил: «Это сделано отнюдь не против нас». Началась война, и немцы стали уже угрозами требовать от Литвы военного соглашения, но Литва попала в положение «и хочется, и колется, и мама не велит» (с одной стороны, Виленщину у поляков отвоевать было надо, но поляки оставили на литовской границе против трех литовских дивизий две свои, кроме того, СССР всегда поддерживал Литву и Литва знала, что СССР ее договор с Германией очень не понравится). Еще 12 сентября Гальдер отметил в дневнике: «Литва: Колеблется». Так она и проколебалась всю быстротечную войну, хотя и сделала немцам объективно полезное дело — оттянула с их фронта две польские дивизии.

Итак, тот факт, что немцы не оккупировали Литву, входящую в сферу их интересов, является доказательством, что по подлинному соглашению Москвы и Берлина Прибалтийские страны должны были оставаться суверенными, и это было записано в подлинном протоколе. А раз в протоколе имени Горбачева — Яковлева такого пункта нет, то, значит, эта бумага является фальшивкой, как бы красиво она ни выглядела. Возникает вопрос: как относиться к этой фальшивке Горбачева — Яковлева? Думаю, что наиболее правильным будет относиться к ней как к документу, у которого утеряна часть текста, поскольку подлинность оставшегося текста в целом подтверждена последовавшими событиями. Теперь, когда с прибалтами мы разобрались, давайте займемся Польшей.

Нынешние «историки» утверждают, что этот протокол — это сговор о нападении на бедную Польшу и о ее разделе, но стараются говорить об этом общими словами и подозрительно лапидарны, что и немудрено.

Во-первых. Все пункты протокола гипотетичны, и их действие предполагалось только «в случае». Если случится территориально-политическое переустройство упомянутых государств, то договоренность действует. Если не случится, то не действует. Но в договоре нет взаимных обязательств насильно или по их согласию переустроить эти государства. Об этом-то СССР и Германия не договариваются!

Во-вторых. «Историки» утверждают, что этот протокол нарушал договор между Польшей и СССР. Где в протоколе это записано? Где обязательства СССР напасть на Польшу либо помочь тому, кто на нее нападет? Где здесь хотя бы обязательства СССР потребовать от Польши себе (либо Германии) какой-либо территории Польши, как в Мюнхенском сговоре этого потребовали Великобритания, Франция, Германия и Италия от Чехословакии?

В-третьих. Где здесь «сговор» с целью раздела Польши? Раздел сфер интересов, о чем мы уже начали говорить, — это не раздел стран и не договоренность о захвате стран, и только подлые негодяи могут его так трактовать. Протокол был секретным, и Гитлеру со Сталиным совершенно не было необходимости говорить иносказательно и превращать протокол в басню.

И нельзя забывать, что это юридический документ, который мог быть использован в суде даже без ратификации протокола в парламенте. Гитлер его так и использовал: в ноте Германии об объявлении войны СССР нарушения протокола к договору о ненападении явились группой главных поводов к войне. И поскольку никто лучше Германии и СССР не понимал, о чем они заключили соглашение в этом протоколе, то эти поводы являются единственным и самым убедительным разъяснением к протоколу. По интересующему нас вопросу в ноте написано (здесь и далее выделения в тексте сделаны немцами. — Ю. М.):

«Таким образом, 23 августа 1939 г[ода] был подписан Пакт о ненападении, а 28 сентября 1939 г[ода] — Договор о дружбе и границах между обоими государствами.

Суть этих договоров состояла в следующем:

1) в обоюдном обязательстве государств не нападать друг на друга и состоять в отношениях добрососедства;

2) в разграничении сфер интересов путем отказа германского рейха от любого влияния в Финляндии, Латвии, Эстонии, Литве и Бессарабии, в то время как территория бывшего Польского государства до линии Нарев — Буг — Сан по желанию Советской России оставлялась за ней[1].

Действительно, правительство рейха, заключив с Россией пакт о ненападении, СУЩЕСТВЕННО ИЗМЕНИЛО СВОЮ ПОЛИТИКУ ПО ОТНОШЕНИЮ К СССР и с этого дня заняло дружественную позицию по отношению к Советскому Союзу. Оно строго следовало букве и духу подписанных с Советским Союзом договоров. Более того, усмирило Польшу, а это значит, ценою немецкой крови способствовало достижению Советским Союзом наибольшего внешнеполитического успеха за время его существования».