Читать книгу "Драная юбка - Ребекка Годфри"

Напротив, на крыше возле Чайнатауна, я заметила тень девочки.

Позже я узнала, что этой тенью была Джастина. Она лежала на жесткой крыше, выше моей. Как и я, она прижималась спиной к бугристому гудрону. Она обнимала себя руками, дрожала и считала звезды.

Доброе утро, Новозеландка, проговорила Китаянка дикторским голосом. Сегодня в Виктории ожидается великолепный день. Ожидаются два фута дождя, и после рекламной паузы мы перейдем к горящим новостям о нежных нарциссах, которые миссис Смит высадила в своем саду.

У меня забурчало в животе.

Пойдем в «Переспи», предложила она. Дирк угощает.

Мне совершенно не хотелось встречаться со Стэнли и его желтыми зубами.

Сегодня просто очаровательный день, повторила она, прячась от дождя под плащом, растянутым над головой, как палатка. Ты чего такая психованная?

Этот мужик мне вчера угрожал.

Ты называешь это угрозой? Подруга, я слыхала и похуже.

Ну, мне показалось, он очень разозлился, продолжала настаивать я, потому что, поверьте, мне не показалось.

Ну хорошо, держи, сказала она, засовывая подарок мне в руку. И ради бога, расслабься, не накручивай себя.

Вот так я получила нож, который разыскивает полиция и который они никогда не найдут.

В свете произошедших событий мне, наверное, не стоит это говорить, но я практически сразу влюбилась в нож. Я – Белоснежка, нож – поцелуй прекрасного принца. Мой новый нож был намного лучше старого штопорного набора. Серебряный, гладкий, с длинным сияющим лезвием, острым и изящным, похожим на тонкий кинжал. Некоторое время я гладила лезвие, а потом защелкнула его в эту штуку, как она там называется, цвета, который, по-моему, зовется опаловым.

Это тебе, подруга, настаивала Китаянка. Не то чтобы он тебе понадобится, но ведь никогда не знаешь наверняка, да?

А тебе самой он разве не нужен?

Неа, не нужен. Я уезжаю из этого богом забытого места! Она встала и начала ерошить мне волосы, щекотать и вообще всячески стараться, чтоб я рассмеялась.

Внезапно я поняла, что я для нее – как младшая сестренка-школьница. Я не спасительница; это она по-настоящему помогла и поддержала.

И мою одежду забирай, предложила она. Забирай платье и пальто. Сапоги. Мои шмотки тебе идут больше, чем вчерашний безобразный комбинезон.

Я еще никогда не обнимала девицу, но мне захотелось обнять Китаянку. Откуда ей знать, что я мечтала о ноже с тех пор, как потеряла свой? Сама я бы никогда не раздобыла такой нож. Этот был, наверное, из ломбарда, использованный, а еще лучше – контрабандный. Я улыбнулась ей и сунула нож за голенище сапога. Он был слишком велик для лифчика. Я наслаждалась его твердым и надежным присутствием все время, пока мы шли по крышам к последнему зданию на улице Йейтс. Бледный дым струился из огромной трубы. Прямо за ней лежал спальник и бутылка шампуня. Афина! заорала Китаянка нетерпеливо и почти раздраженно, Наташа! Мне казалось, она вот-вот расплачется, хотя на ее лице не было слез.

Ну где же все? Я, типа, хотела попрощаться.

Если идти к автовокзалу, внезапно окажешься в сказочной стране. Мощеные улочки украшают туристическую часть города. Повсюду рассажены цветы и развеваются британские флаги. Гордость города – старинный отель «Императрица» – задрапирован плющом. Лошади цокают копытами, тащат кареты. Улицы пахнут чаем «Эрл Грей» и конским навозом.

Туристы обожают это дерьмо, сказала Китаянка. Мне кто-нибудь объяснит почему?

Лично я никогда не могла понять, что за прелесть в прогулках по фальшивому старинному британскому городку. Рабочая гипотеза: все приезжающие туристы – из грязных, сумасшедших городов, и они восхищаются Викторией, потому что она кажется старомодной и благовоспитанной. Добрая Старая Англия – вот наш идеал.

Мы прошли мимо идиотки, раздававшей приглашения в Музей Восковых Фигур. Она была одета, как Королева Виктория, и Китаянка посоветовала ей отвалить.

Ходить здесь с Китаянкой было сплошным удовольствием. Две девочки с похмелья, с кусочками гудрона в волосах и грязью во рту. Туристы смотрели на нас с отвращением. Да пошли вы! проорала Китаянка, не обращаясь ни к кому конкретно, и мы начали толкаться и задевать туристов без всякой на то причины. Мне было очень жаль, что она уезжает. Я могла бы до конца жизни наблюдать, как она изводит людей. Дружище, заорала она какому-то сбитому с толка персонажу, который стискивал измятую карту, приятель, сфотографируй нас, пожалуйста.

Если бы вы взглянули на снимок, вы бы увидели, что мы на нем – как старые подружки, и я смеялась. Я хранила это фото в блокноте, пока было возможно.

Но сейчас его уже нет.

Знаете, где оно? Со всеми остальными вещами, конфискованными полицией.

В папке с уликами, экспонат номер 13. Вы могли бы долго рассматривать фотографию и все равно, наверное, не заметили бы, что я подняла нож так, будто это средний палец. Полицейские обратили внимание. Они решили, что я размахивала ножом, но это была всего лишь шутка, чтобы попугать туристов. Ну откуда мне было знать, что беззаботная фотография станет уликой? Я предупреждаю вас: будьте осторожны, если когда-нибудь решите сфотографироваться.

В любом случае, если бы вы взглянули на фотографию, вы бы поняли, что я имела в виду, когда говорила, что Китаянка красивее любой улыбающейся девицы из журнала.

Наш автовокзал не очень впечатляет – одна комната, пара автоматов с соком и конфетами и карты на стене: наш остров-пятнышко окружен бесконечным голубым океаном. «ОТКРОЙТЕ КАНАДУ», гласила подпись. Меня раздражало, что наш остров непонятно где. Мне кажется, все дело в том, что одного взгляда на этот крошечный и жалкий клочок земли хватает, чтобы немедленно побежать за билетом в одну сторону.

Я наблюдала за Китаянкой – она стояла в очереди за билетом. В бежевом плаще Эверли она со спины могла сойти за девочку из частной школы. Никто бы не догадался, что она пять раз передозировалась только для того, чтобы спокойно выспаться в чистом месте. Я смотрела, как она тянется к кассирше, пугая серую тетку низким голосом в стиле «хэви-металл»: До Пентиктона, в одну сторону!

Наверное, комбинация голода и отходняка от кокаина дала о себе знать, потому что, когда Китаянка присела рядом, я заплакала, и мне пришлось спрятать лицо в волосы. Но она бы ничего и не заметила, потому что все время поглядывала на билет в одну сторону, купленный на деньги Дирка Уоллеса.

Билет гласил: Пентиктон. В одну сторону. Без возврата.

Я наконец-то выбираюсь из этой дыры, повторила она в сотый раз. Я надеюсь, мама еще жива.

Я осталась с ней, потому что совершенно не хотела идти в школу. На часах было всего 11:00. Мне казалось, если я появлюсь там, вся в мехах и гудроне, меня либо распнут, либо примут как заезжую знаменитость. Я не спешила узнать, какой из вариантов меня ожидает.