Читать книгу "Дневник безумного старика - Дзюнъитиро Танидзаки"

— Если испортилось, нужно отдать собаке. Вам нравится кидать сюда всё что попало. Лучше бы я не покупала такую машину, — жаловалась Сацуко.

Но кроме того моя жена говорит, что Сацуко до предела сокращает домашние расходы, мучит прислугу, а сэкономленное кладёт себе в карман и, ограничивая остальных, сама купается в роскоши. Иногда она поручает О-Сидзу проверить на счётах расходы, однако большей частью занимается этим сама. Налогами у нас ведает управляющий, но все вопросы с ним решает она. Дел у молодой хозяйки очень много, и всё спорится в её руках. Без сомнения, эти качества Дзёкити очень нравятся. С этой точки зрения сейчас положение Сацуко в доме Уцуги очень прочное, и она необходима даже Дзёкити.

Когда моя жена возражала против женитьбы, Дзёкити отвечал:

— Да, она бывшая танцовщица, но я уверен, она прекрасно будет вести хозяйство. Я вижу, что у неё есть к этому способности.

В то время он говорил наобум, вряд ли он был настолько прозорлив. Её способности проявились после замужества, а до этого она и сама, наверное, не подозревала о своём даре.

Признаюсь, давая разрешение на брак, я не думал, что он продлится долго. Дзёкити вспыхивает и быстро гаснет, я сам был таким в молодости, но сейчас я не сказал бы, что дело обстоит так просто. В первое время женитьбы Дзёкити был влюблён по уши, а потом явно поостыл. На мой взгляд, Сацуко гораздо красивее, чем была до замужества. Скоро десять лет, как она вошла в наш дом, и с каждым годом только хорошеет. Особенно красивой она стала после рождения сына. В ней ничего не осталось от бывшей танцовщицы. Впрочем, наедине со мной она нарочно воскрешает свои прежние ухватки. Может быть, она так же вела себя наедине с Дзёкити в то время, когда они любили друг друга, но всё кончено. Ценя в ней прежде всего организаторские способности, не думает ли мой сын, что лишиться её было б крайне неудобно? Когда она притворяется невинной, она, как ни крути, производит впечатление достойной дамы. Речь и манеры у неё бойкие, она очень прозорлива, при этом так обаятельна, так любезна, так тактична! Внешне так оно и есть, и Дзёкити в глубине сердца этим гордится. Вряд ли он намерен разводиться, и если даже замечает что-то предосудительное, то смотрит на это сквозь пальцы, тем более что она так безупречно себя ведёт…

7 августа.

…Вчера вечером Дзёкити приехал из Кансай и сегодня утром уехал в Каруидзава…

8 августа.

…Днём с часу до двух спал, а потом, лёжа в постели, ждал господина Судзуки. Раздался стук в дверь ванной, и я услышал голос:

— Я закрываю.

— Пришёл твой красавец?

— Да, — голова Сацуко на мгновенье показалась в дверях, и тут же с шумом дверь захлопнулась. Лицо сразу же скрылось, но я успел заметить, что выражение его было чрезвычайно холодным и нелюбезным. Она первой принимала душ, с её шапочки капала вода…

9 августа.

…Сегодня господин Судзуки не пришёл, но днём, после обеда, я оставался в спальне настороже. Сегодня опять раздался стук в дверь и послышался голос Сацуко: «Закрываю». На тридцать минут позже, чем вчера. В комнату ко мне она не заглянула. В четвёртом часу я попытался тихонько повернуть ручку двери — закрыто. Когда я в пять часов лежал на доске, Харухиса, проходя по коридору, сказал мне:

— Дядюшка, большое спасибо. Благодаря вам я избавлен от каждодневной заботы.

Я не мог видеть его лица, а мне хотелось бы знать, с каким выражением он произнёс эти слова.

В шесть часов, гуляя по саду, я спросил у Сасаки:

— А Сацуко дома нет?

— Мне кажется, некоторое время назад хильман выехал из гаража, — ответила она.

Она пошла справиться у О-Сидзу и, возвратившись, подтвердила:

— Молодая госпожа уехала.

10 августа.

…Днём спал с часу до двух. Когда проснулся, повторилось всё, как было восьмого…

11 августа.

…В иглоукалывании перерыв. Сегодня после обеда было иначе, чем девятого. Вместо: «Закрываю» я услышал: «Дверь открыта», в дверях показалось весёлое лицо. Слышалось, как льётся вода.

— Он сегодня не приходил?

— Нет. Входи, пожалуйста.

Как только я это услышал, я двинулся в ванную. Она немедленно спряталась за занавесками.

— Сегодня я дам себя поцеловать.

Шум душа прекратился, и из-за занавески показалась её нога.

— Как? Опять как на приёме у гинеколога?

— Выше колена и не проси. Зато я выключила душ.

— В виде вознаграждения? Этого мало.

— Как хочешь. Я не заставляю. Но сегодня можно не только приложить губы, разрешаю коснуться языком.

Так же, как двадцать восьмого июля, я нагнулся к её ноге и прикоснулся губами к тому же месту на икре. Я спокойно касался языком кожи, это было что-то похожее на поцелуй. Медленно спустился к пятке. Против моего ожидания она не возражала, позволяя мне делать, что я хотел. Я дошёл до подъёма ноги, потом до большого пальца. Встав на колени, я приподнял её ногу и взял в рот три пальчика: большой, второй и третий. Прижался губами к своду плюсны. Подошва мокрой ноги была столь же обольстительна, как и выражение её лица.

— Довольно.

Неожиданно из душа хлынула вода. Её нога, моё лицо, моя голова — всё стало мокрым.

В пять часов Сасаки пришла напомнить мне, что пора лежать на доске. Поглядев на меня, она сказала:

— У вас глаза красные.

Вот уже несколько лет у меня часто к белкам глаз приливает кровь, и поэтому они всегда немного красны. При внимательном взгляде на окружность зрачка под роговицей видно множество тонких кровяных сосудов. Мне исследовали глазное дно, боясь кровоизлияния, и сказали, что глазное давление для моего возраста нормально. Но если глаза наливаются кровью, это значит, что пульс учащается и давление повышается. Поэтому Сасаки сразу же начала щупать запястье.

— Пульс более девяноста. Что вы делали?

— Ничего особенного.

— Надо измерить давление.

Волей-неволей мне пришлось лечь на диван в кабинете. Десять минут лежал спокойно, потом она затянула мне правую руку резиновым жгутиком. Сфигмоманометра мне не было видно, и о результате я мог догадываться по выражению лица Сасаки.

— Как сейчас вы себя чувствуете?

— Хорошо. А давление высокое?

— Около двухсот.

Когда она так говорит, это значит, что выше двухсот. Непременно должно быть 205–206 или даже 220. Несколько раз у меня давление поднималось до 245, но я не был так испуган, как врач. Я примирился с мыслью, что ничего не поделаешь, когда-нибудь настанет конец.

— Сегодня утром было 145 на 80. За это время ничего особенного не произошло. Отчего же давление так резко поднялось? Очень странно. Стул у вас не был слишком твёрдый? Вы не тужились через силу?