Читать книгу "Зеленая - Джэй Лейк"

— Пока я считаю до трех, выбери плод с дерева.

Я посмотрела на дерево. Перед моими глазами краснела целая сотня плодов. Я показала на оранжево-желтый плод где-то выше моего роста.

— Не опускай руку! — велела госпожа Тирей. Потом она достала откуда-то странный длинный шест с металлической корзинкой на конце. Такого я еще не видела. Иногда после ночи в нашем дворе появлялись удивительные вещи.

С помощью плодосъемника госпожа Тирей сняла мой гранат с ветки. Не знаю, как она определила, какой именно нужно снять, но, насколько я видела, она сорвала именно мой.

— Кожура лопнула, — сказала она. — Видишь? Внутри мошка. Ничего, ты у меня научишься выбирать правильно с первого раза!

Мы вернулись в дом, где она заставила меня съесть выбранный мною испорченный плод. Мучнистые зерна оказались такими горькими, что на глазах у меня выступили слезы, а мошки жалили меня в нёбо. Однако мне удалось провести наставницу: высосав сок зернышек, я украдкой выплевывала их в ладонь. Я придумала, чем заменю потерянные колокольчики!

* * *

Прошла неделя. Мы с госпожой Тирей сидели во дворе в тени нашего дерева. Было странно холодно; солнце как будто совсем не согревало землю. Мы упражнялись в искусстве выбора плодов. Я бегло оглядывала плоды. Затем госпожа Тирей надевала мне на глаза повязку, и я должна была выбрать спелый, здоровый гранат. Она снимала выбранный мною плод, и мы вместе рассматривали его.

— Вот видишь, — сказала она, — сколько могут узнать твои глаза прежде разума. Выберешь с первого раза правильно — и все пойдет как надо. Выберешь с первого раза неправильно — и беды так и будут сыпаться на твою голову! — Женщина-утка наклонилась ближе: — Не позволяй никому замечать, о чем ты думаешь. Действуй сразу, по наитию!

Ее слова перебил резкий металлический лязг, и я невольно вздрогнула. Я ни разу не слышала такого звука с тех пор, как Федеро привез меня сюда. Госпожа Тирей вскинула голову и презрительно скривилась.

— Пришла еще одна твоя наставница, — сказала она.

Сначала я обрадовалась, что избавлюсь от госпожи Тирей. Видимо, все мои чувства отразились у меня на лице. Женщина-утка прищурилась, и губы ее расплылись в злорадной улыбке — как будто где-то захлопнулась дверь. Она замахнулась, собираясь ударить меня, но потом как будто опомнилась и лишь сказала:

— Следуй за мной.

Мы подошли к черным воротам, в которые я приехала. Проем был достаточно широким, чтобы сюда проехала карета, но для одного человека открывали всего одну створку. Сбоку висел колокольчик, в который госпожа Тирей позвонила один раз. Створка ворот со скрипом открылась, и во двор вошла тощая угрюмая особа, такая же бледнокожая и остроглазая, как и все здешние люди-опарыши. На новой наставнице поверх серой юбки и серой блузы был надет темно-синий фартук.

— Девочка, — сказала госпожа Тирей, — это госпожа Леони. Она научит тебя шить.

Так мы перешли к следующему этапу моего обучения. Меня приучили сидеть на цепи. Настала пора обучать меня разным трюкам.

Вскоре после знакомства со второй наставницей меня избили по-настоящему — за то, что я перечила госпоже Леони. Голос у нее был тише и мягче, чем у госпожи Тирей, и я решила, что ей можно доверять. Тогда все люди казались мне лучше и добрее женщины-утки, которая проявляла жестокость походя и часто впадала в ярость — впрочем, ее приступы были умело рассчитаны.

Оценив мои навыки, госпожа Леони стала учить меня различным видам стежков. Мы работали с иглами разных размеров и с разными видами ниток. Управляться с некоторыми оказалось трудно. Однажды утром я шумно вздохнула от досады.

— В чем дело, девочка?

— Эта дурацкая иголка все время выскальзывает из рук! — пожаловалась я. — Терпеть не могу шелковые нитки!

— Будешь шить такими нитками, какие я тебе даю.

— Это глупо. Ведь можно взять нитку попроще!

Госпожа Леони оглядела меня с головы до ног, затем подошла к дому и вызвала госпожу Тирей. Они недолго перешептывались, а затем госпожа Леони вернулась и с ухмылкой села на место.

Вскоре к нам подошла и госпожа Тирей. В руке она сжимала сверток материи. Сверток был толстым, как колбаса, примерно с локоть в длину.

— Сними сорочку! — приказала она.

Смутившись, я покосилась на госпожу Леони. Я еще не знала, что меня ждет, мною владела лишь стыдливость. Стыдливость тоже стала для меня новым чувством; она появилась вместе с новым языком и постоянным холодом в доме Управляющего. Север был так далек от моей родины!

Сняв рубашку, я посмотрела на нее.

— Повернись, согни ноги в коленях и обхвати их руками.

Госпожа Тирей начала бить меня своим свертком по ягодицам и бедрам. Внутри шелковая трубка оказалась набита песком. Удары были гораздо больнее, чем ее шлепки. Не удержавшись, я вскрикнула от боли. Госпожа Тирей велела мне замолчать и ударила сильнее. Всего я получила двадцать ударов, а потом женщина-утка сказала:

— Надевай сорочку и продолжай урок с госпожой Леони!

Хотя от боли я сидела с трудом, я не смела жаловаться. Взяв дрожащими пальцами иголку с ниткой, я увидела, как порозовели щеки госпожи Леони. Она выглядела… счастливой.

Так все и шло. Трубку с песком, обтянутую шелком, доставали все чаще; меня наказывали за малейшую провинность. Избивали, если я произносила хоть слово на родном языке. Если на миг опаздывала на урок или к столу. Если считали, что я проявляю неуважение. Госпожа Леони находила повод для порки не меньше двух или трех раз в неделю. Госпожа Тирей избивала меня даже за то, что я что-то забывала.

Хотя первые в жизни уроки терпения и выдержки мне дал буйвол Стойкий, госпожа Тирей буквально вдалбливала в меня свои уроки. Цоканье ее сандалий по деревянному полу заменило деревянный колокольчик папиного белого буйвола. Ее хриплое, одышливое дыхание подменило фырканье Стойкого, который звал меня прочь от опасности. Правда, сейчас моя жизнь подвергалась опасности постоянно.

Все больше холодало; близилась моя первая северная зима. Бывало, холодные дожди заряжали на несколько дней подряд. Я постоянно дрожала от холода. Госпожа Тирей куталась в шерстяной плащ, а мне не удосужилась дать даже платка. Я по-прежнему ходила в одной тонкой сорочке. На ночь в моей комнате разжигали небольшую жаровню, над которой я сушила припрятанные гранатовые зернышки, и потихоньку выкрадывала у госпожи Леони шелковые нитки.

Я мечтала раздобыть кусок материи. Надо только придумать, как отвлечь госпожу Леони.

* * *

Как-то госпожа Леони принесла на урок плоский сундук, который открывался сверху. Оттуда выдвигалось несколько ящиков, похожих на деревянные крылья. В ящиках лежали тюки материи — муслина, ситца, поплина, шелка, шерсти и других тканей. От материи душно пахло камфарой и кедром, так как сундук был из кедра. Некоторые ткани были такими пестрыми, что рядом с ними и бабочки показались бы скучными. Другие были простыми и мрачными.